— И кто же этот помощник?

— Я.

Я снова уткнулся в карту. Судя по ней, дегустационный центр должен был разместиться примерно в том месте, где Хершел разравнивал землю. Может быть, поэтому Марсено так беспокоится?

— В бухту могут заходить туристские яхты или даже небольшие круизные теплоходики, — сказал я. — Если построить причал у бывшей лодочной мастерской, пассажиров можно легко доставить в гольф-клуб или дегустационный центр.

— Вот видите, вы уже рассуждаете как заправский застройщик. — Марта Хэллок улыбнулась. — Кстати, в пяти милях отсюда расположен местный аэропорт, который вполне способен принимать небольшие частные самолеты. Судно на подводных крыльях с водометным двигателем может добраться от Манхэттена до бухты Краболовов за сорок пять минут; это весьма приятное путешествие, так что за спои деньги клиенты получат не только пляж и заповедник, но и полезную морскую прогулку.

— Почему именно здесь, а не на Саут-Форке, не в Хэмптоне? В конце концов, тамошние пляжи пользуются большей популярностью, да и денег там сосредоточено больше.

— Очень просто, мистер Уайет. Хэмптон сплошь застроен и перенаселен, и там нельзя купить ни одного сколько-нибудь большого участка земли. Их просто не существует. Все участки, которые там когда-то были, давно раздроблены на мелкие наделы. Кроме того, выращивать виноград на Саут-Форке менее удобно — почва там имеет несколько иной состав и не так плодородна, вегетативный сезон на несколько дней короче, а в комиссиях по надзору за соблюдением закона о землепользовании заправляют леди, у которых в жизни только два интереса: хороший обед и собственные цветочные магазинчики.

— Похоже, вы не слишком высокого мнения о ваших соседях.

— Меня от них тошнит, мистер Уайет. Я ненавижу Хэмптон. Все тамошние жители — снобы и зануды, они не просто родились с серебряной ложкой во рту[37], а ухитрились затолкать ее так глубоко, что теперь она торчит у них из мозгов. Пятьдесят лет они смотрели на нас, жителей Норт-Форка, как на низшую форму жизни. Поверьте мне, мистер Уайет, я знаю, что говорю. Свою землю они погубили, и теперь их загребущие лапы тянутся к нашей земле. Все крупные риелторские агентства с Саут-Форка открыли у нас свои отделения, надеясь выбросить меня из игры. Что ж, я не в силах этому помешать, зато я могу сделать так, чтобы каждый, кому приглянулась наша земля, заплатил за нее по полной программе. Пусть они сделают наших старых фермеров и рыбаков богачами!

Я ткнул пальцем в карту:

— Если, как вы говорите, все это фактически уже куплено, то в чем проблема?

— Я могу договориться с местными властями, — сказала Марта, — но охраной природы занимаются власти штата. На этом уровне я никого не знаю, а штат торопиться не будет — Департаменту охраны окружающей среды нет дела до того, что у мистера Марсено «горят» деньги. Участок заболоченного побережья в заповеднике — тот самый, где гнездятся редкие виды птиц, — охраняется на федеральном уровне. Чтобы изменить его статус, необходимо иметь связи в Вашингтоне.

— Да, — согласился я, — если действовать официальным путем, на это можно потратить лет пять, не меньше.

— Совершенно верно, — согласилась Марта. — Видите ли, северо-восточный угол владений Джея примыкает к этому заболоченному участку побережья. Марсено очень важно знать, что находится под землей, мистер Уайет, потому что как только его люди выкопают это, он вынужден будет следовать обычной бюрократической процедуре. Которая, как вы справедливо заметили, может занять не меньше пяти лет.

— А Джей знает, что зарыто на участке?

— Марсено думает, что да.

— А ему известно, что Поппи тоже хорошо знаком с этими местами?

— Пока нет, но он может узнать, и достаточно быстро. А время для него сейчас дороже денег. Следующие выборы городской администрации состоятся осенью, а я абсолютно уверена — Марсено хотел бы закончить все согласования до того, как к власти придут новые люди.

Марта очень ловко обошла один важный пункт, но я твердо решил его выяснить.

— Значит, вы уверены, да?…

— Конечно.

— Вы, я вижу, хорошо представляете себе местную синоптическую ситуацию, состав почвы и прочее. Очевидно, Марсено вам за это платит…

— Да, в том числе и за это.

— Значит, это вы посоветовали ему провернуть всю подготовительную работу и начать освоение нового участка до осенних выборов?

Она не ответила, только посмотрела на меня исподлобья.

— У меня такое впечатление, Марта, что вам заплатили за организацию всего того, о чем вы мне только что рассказали: вы давали дельные советы, договаривались с местными политиками и так далее. А теперь, когда возникла проблема, Марсено ждет, что вы ее решите…

— Это было одним из…

— Так что в данном случае вы заботитесь не только об интересах Джея, как пытались меня уверить.

— Мистер Уайет, — тихо сказала Марта, — я приехала сюда, чтобы помочь.

— Не понимаю, почему бы вам не поговорить непосредственно с Джеем.

Вместо ответа она впилась в лежащий на тарелке хорошо прожаренный бифштекс. Для ее зубов это была нелегкая работа, но она не хотела сдаваться, как не теряла надежды убедить меня.

— Что вы знаете о том несчастном случае? — спросила она.

— Я покачал головой.

— Практически ничего.

— О боже!.. Значит, вы не поняли ни слова из того, что я вам только что говорила. Ладно, слушайте. Это случилось лет пятнадцать тому назад. Одна из дачниц — дочь человека, который снимал на лето один из коттеджей на южном берегу бухты, — была по уши влюблена в Джея, а он — в нее. Тогда ему еще не было и двадцати. Ее семья, мне кажется, была очень богатой, к тому же они были из Англии. Как правило, такие девушки даже не смотрят на наших местных парней, но Джей был особенным. Такого красивого юноши я не видела, наверное, никогда в жизни, а я повидала многих… В общем, девчонка полюбила его, но ее родителям нужно было срочно уехать. В панике она позвонила Джею домой, но его отец… Впрочем, не стану утомлять вас подробностями. Поздно вечером Джей все-таки улизнул из дому и помчался на последнее свидание со своей возлюбленной. Возвращался он через картофельное поле, принадлежавшее его отцу, и попал в… На поле кто-то оставил включенным распрыскиватель, заряженный паракватом — ядовитым хлорсодержащим гербицидом, который уничтожает сорняки, траву — все, что растет. Это было ужасно! Джея нашли только утром; он лежал в борозде без сознания и был едва жив.

Марта ненадолго замолчала, глядя куда-то сквозь меня.

— Той же ночью, когда это случилось, отец и мать Джея крупно поссорились. В очередной раз… Я, кажется, уже говорила вам — его отец был настоящим ничтожеством, мерзким и жестоким пьяницей. Сразу после этой ссоры мать Джея сбежала от него. В наших краях ее больше никто не видел, а сама она тоже никому не звонила и не писала. В это трудно было поверить — было бы трудно, если б только ее муж не был такой скотиной. Многие у нас считали, что она вовсе уехала с Норт-Форка и отправилась куда глаза глядят. Она была хороша собой и могла без труда найти себе другого, нормального мужчину, хотя кто знает?…