Бэлгутэй кивнул.

– Она сама не захотела идти к нам, ведь это ясно. Она здесь сошлась с человеком, значит, она выбрала для себя место на земле.

Тот молчал, опешенно моргая, с трудом мирясь с этим известием.

– А ты будешь с нами, я ведь теперь твой родной брат, забыл?

– Нет, брат, – Бэлгутэй смотрел себе в ноги. – Как можно забыть такое?

– Ну, тогда подними голову выше! Сегодня ты стал мужчиной, отомстил этому племени за всех нас, так будь мужчиной и впредь. Теперь тебе не годится оглядываться назад, тянуться к материнским ласкам – ты только что сам отрезал себе дорогу назад, в детство… А у нее, значит, такова судьба, она выбрала другую дорогу. Ну! – Тэмуджин строго посмотрел на него. – Выпьем с тобой еще раз, и отныне иди по жизни с поднятой головой. Я, старший твой брат, приказываю тебе это.

Тэмуджин сам наполнил две чаши. Бэлгутэй, незаметно вздохнув, поднял голову и расправил плечи. С отяжелевшим взглядом, с пролегшей между бровями горестной морщиной, он первым поднял свою чашу. Бортэ, тая жалость в глазах, придвигала к нему чашку с пенками.

После полудня у хана вновь собрался совет. К Тэмуджину пришел посыльный нукер и передал ханское приглашение.

Тэмуджин пошел сразу и по дороге заглянул к Джамухе. Вдвоем они направились к ханской юрте.

– Будь там повеселее, – говорил Тэмуджин, испытующе глядя на него, – сделаем вид, что мы всем довольны.

– Да я уж и забыл обо всем, – тот беспечно махнул рукой и улыбнулся. – И в самом деле, мы должны быть довольны и этим, ведь хан нам помог так, что мы всю жизнь должны его благодарить, так пусть хоть добыча будет ему в благодарность.

Тэмуджин изумленно посмотрел на него.

– А ведь ты еще вчера, как будто, хотел идти к нему, чтобы разругаться в пух и прах…

– Это вчера было, – рассмеялся тот. – Да и ты вовремя разумное слово сказал, вот я и образумился.

Тэмуджин смотрел на него и не мог понять, шутит он или вправду говорит.

К хану они вошли с веселыми лицами, поклонились, взирая на него благодарными глазами. Тот, сидевший поначалу с каменным лицом и со строго сдвинутыми бровями, вглядевшись в них, тут же смягчился, обрадованно протянул руку, приглашая садиться.

– Вот и свершили мы с вами все, что должны были в этом походе, – начал он, взирая на них довольным взглядом. – Осталось нам обсудить последнее. Мы с вами уже договорились, что отсюда пойдем вместе, вверх по Селенге. Так вот, сначала пусть пойдут мои, они лучше знают дорогу отсюда на Тулу. Вперед пройдут мои табуны с пленными, затем войско, а следом пойдете вы. Ну, что, договорились?

– Хорошо, – кивнул головой Тэмуджин, а сам невольно подумал: «Хочет сначала замести следы от угнанных табунов, а потом уже пустить нас…»

– Как уж вы скажете, так и мы сделаем, – с улыбкой развел руками Джамуха. – Ведь мы еще не привычны к таким походам, откуда же нам знать, как лучше все исполнить. Мы сейчас только учимся у вас всему…

Тэмуджин недовольно взглянул на него.

– Ты, Джамуха, не прибедняйся больше того, что надо, – нахмурился хан. – Анда твой Тэмуджин никогда не смеется зря, вот у него и учись…

– Простите, старший брат, – тот виновато сложил руки на груди. – Это у меня от избытка радости…

– Радость тоже надо уметь сдерживать, – строго заметил хан и, взглянув на Тэмуджина, сказал: – Так вот, больше нам задерживаться в этой степи незачем, завтра поутру и тронемся в путь. Согласны?

– Да.

– Да.

– Ну, тогда, выпьем по чаше архи и вы готовьтесь в путь. А мне надо отдохнуть перед дорогой, года мои уже не те…

Он взял стоявший на столе, приготовленный, видно, для этого случая маленький серебряный кувшин, налил в три такие же серебряные чашки. Подняв чаши вместе с ханом, они молча выпили.

* * *

Остаток дня прошел в хлопотах, войска готовились к отходу. Тэмуджин созвал семерых своих тысячников – тех, что были в ближних местах, и огласил им решение отходить вниз по Селенге, через кереитское ханство.

Лица тысячников были недовольны, держали они себя замкнуто – видно было, что они уже знают о кереитском воровстве. Угадав их настроение, Тэмуджин постарался рассеять их разочарование, внушить им, что главная их добыча – в другом.

– Мы сделали большое дело, – говорил он, внушительно оглядывая их. – Ведь в последнее время меркиты усилились, а наше племя ослабло. Они уже сделали набег на мое стойбище и на этом не остановились бы, это была только проба, разведка. Мне стало известно, что на следующий год они собирались на нас с большой войной. А мы пресекли их, разгромили и обезопасили наши северные границы… А самое главное, мы крепче сдружились с кереитами… – в этом месте у многих тысячников выступили на лицах насмешливые улыбки. Увидев это, Тэмуджин нахмурился и ожесточенно повысил голос: – Да, мы вместе с ними сходили в военный поход, и это сблизило нас. А то, что им досталась больше добычи, на это и смотреть не нужно – кто бы с нами пошел в этот поход, если не кереиты? Наши борджигины, что ли, или другие монголы?.. Да, мы теперь сблизились с кереитским ханством и это большое дело! Кто после этого посмеет нас тронуть? Нам теперь не страшны Таргудай со своими тайчиутами, и кто бы ни был другой. Вот какую помощь нам оказали кереиты – теперь наши семьи будут жить спокойно в своих куренях, не будут бояться никаких войн и нападок, будет мир в степи. Это надо понимать!.. А кереиты за это должны были взять что-то, и взяли. Но ведь и нам досталась немалая добыча, где вы найдете столько табунов и людей? Там тысячи молодых девушек, наши воины женятся на них, те родят нам новых воинов…

Слова Тэмуджина, наконец, растопили холод на лицах тысячников, понемногу они оттаяли и дальше совет пошел веселее. Долго обсуждали порядок движения в предстоящем пути, распределяли силы: каким сотням гнать скот, каким – пленных, кому идти походной колонной. Двум тысячам назначили идти по обеим сторонам, а одной – сзади, приотстав от основной колонны, на случай внезапных нападок врагов. Под конец, когда, приняв все решения и распив по чаше арзы, расходились по своим отрядам, тысячники уже смеялись:

– Отходить – не наступать, теперь осталось самое легкое.

– Только до дома добраться, а там и добычу будем делить.

– Верно сказал наш нойон, лучше дружить с кереитами, чем ссориться из-за каких-то табунов.

– Да и что говорить: от союза с кереитами нам больше прибыло, чем от какой-то добычи…

Тэмуджин, слушая, как они переговаривались у коновязи, разъезжаясь, успокоено подумал: «Ладно, хоть дошло до них… а будь здесь дядья мои Бури Бухэ да Алтан, что было бы?..»

* * *

Ночью Тэмуджина разбудили. У двери стоял Боорчи.

– Драка в курене, – сообщил он, – наши, киятские, разодрались с кереитами.