"Они слишком похожи на своего отца в том, что им придется найти или создать собственные королевства", - размышляла она. "Боюсь, что здесь, на Эвермите, у них мало будущего, поскольку Илайрана, похоже, обречена править".

"Сонорианская долина может нуждаться в таких воинах, какими станут Харлион и Зоран", - сказала Реннин. "Эльфы сейчас в достаточной безопасности, но я опасаюсь за них, поскольку людей на острове становится все больше. Возможно, присутствие молодых принцев поможет убедить эльфов установить ворота между Эвермитом и их долиной".

"Прекрасная идея", - похвалила она его. "Ты хорошо потрудился, Реннин, налаживая связи с другими эльфийскими поселениями и обучая эльфов Амакиссара следовать твоему примеру".

Эльф поклонился. "Я благодарю вас за ваши слова, миледи. Однако они напоминают мне о моем страхе, что мы скоро лишимся услуг одного из наших агентов. Неварта Амакиссара".

"О?"

"Он желает остаться в Высоком Лесу, в компании молодой эльфийской женщины".

"Ах." Амларуил кивнула в знак сочувствия, хотя ей было трудно представить этот образ. Неварт был развратным, беззаботным эльфом, который менял возлюбленных с частотой, соперничающей с частотой новолуний. "Ты встречал эту девушку?"

На лице Реннина появилось озабоченное выражение. "Встречал. Она очень красива и очень завораживает. Полагаю, я понимаю, почему Неварт увлекся ею".

Маг услышала и поняла нерешительность своего агента. Хотя она прекрасно знала о силе молодой любви, она также знала, что Неварт долго и упорно тренировался, чтобы завоевать свое место среди советников Высшего Мага. Он не стал бы легкомысленно отбрасывать ее в сторону.

"Возможно, мне стоит позвать его домой и попытаться узнать больше о его намерениях".

"Это было бы мудро. Если позволите, леди, я бы предпочел не присутствовать при вашем разговоре с ним". Реннин сделал паузу и снова выглядел встревоженным. "Он не поблагодарит меня за то, что я говорю против его возлюбленной. Он очень ревнует ее и уже обвинил меня в том, что я пытаюсь встать между ними, чтобы таким образом добиться ее благосклонности для себя".

Амларуил нахмурилась. Это было совсем не похоже на Неварта. Он все меньше походил на влюбленного эльфа и все больше - на зачарованного. "Я поговорю с ним сейчас через эльфруну, которую он носит с собой. Тогда иди, Реннин, и я обещаю тебе быть осторожной с источником информации".

Золотой эльф поклонился и вышел из комнаты. Как только она осталась одна, Амларуил коснулась кольца на своем маленьком пальце и произнесла имя своего агента, а затем арканную фразу.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Неварт ответил. Его голос звучал необычно рассеянно, даже нетерпеливо. Амларуил, беспокойство которой росло с каждым мгновением, настояла на том, чтобы он немедленно встретился с ней в небольшом домике у Озера Снов, который Великий маг и ее агенты часто использовали для подобных встреч.

Когда свет от ее кольца померк вместе с неохотными заверениями Неварта, Амларуил подобрала юбки и выбежала в сад, который стал импровизированным полем битвы мальчиков. Времени хватило лишь на то, чтобы заключить их в объятия и дать краткое наставление относительно будущего поведения, прежде чем ее обязанности вновь оторвали ее от тех, кого она любила.

* * * * *

"Почему ты должен уйти?"

Неварт Амакиссар перестал натягивать сапоги, чтобы бросить тоскливый взгляд на эльфийку, свернувшуюся калачиком среди шелковых подушек их общей постели. Даже только что проснувшаяся, она была потрясающей - самая красивая лунная эльфийка, которую он когда-либо видел. Ее иссиня-черные волосы еще не успели растрепаться от его прикосновений, а кожа ее стройного обнаженного тела была насыщенного бледного цвета нового крема. Словно почувствовав минутную слабость, Арошни мило надулась, а затем вновь приглашающе похлопала по подушкам.

"Что для тебя эта Амларуил? Ты не спешишь, когда я тебя зову", - сказала она голосом, напомнившим Неварту одновременно винофей и темный бархат.

"Спешишь?" Эльф усмехнулся. "Никогда! Ты создана для того, чтобы тобой наслаждались, любовь моя".

"И все же ты покидаешь меня".

"Только на время", - сказал он успокаивающим тоном. "У меня есть дела в Эвермите, а потом я вернусь. И когда я вернусь, мне уже никогда не нужно будет уходить".

"Красивые слова!" - насмехалась Арошни. "Сколько девиц-эльфиек слышали эту песню от прославленного менестреля Неварта?"

Эльф поймал одну из ее рук и поднес к своим губам. "Мое сердце принадлежит только тебе", - сказал он с простым достоинством, совсем не похожим на его привычные шутки. "Ты знаешь, что это правда".

Арошни подняла другую руку и провела пальцем по кольцу, которое Неварт носил на маленьком пальце руки. "Тогда дай мне знак, чтобы я хранила его до твоего возвращения. Это кольцо".

"Я не могу". Он колебался, словно размышляя, как много открыть. Слова вырвались в спешке. "Я бы отдал тебе это или что-нибудь другое, но не могу. Кольцо заколдовано. Никто не может носить его, кроме меня - его даже нельзя снять с моего пальца, пока я жив, а когда я умру, его магия погибнет вместе со мной".

Эльфийская служанка подняла одну эбеновую бровь. "Мощная магия для простого менестреля".

"Да", - сказал он, и хотя она ждала, он не предложил дальнейших объяснений.

Спустя мгновение Арошни вздохнула и взяла кольцо со своей руки. "Если ты не хочешь дать мне символ, то хотя бы надень один из моих! Возьми его с собой в Эвермит и думай обо мне, когда будешь смотреть на неё".

Неварт с готовностью протянул ей руку. Он взглянул на кольцо, которое она надела ему на средний палец, и отметил, что кольцо сместилось, чтобы соответствовать его более крупной руке. Камень, рубин, казалось, смотрел на него, как злобный багровый глаз. Неварт моргнул и тряхнул головой, словно прогоняя странный образ. Когда он снова взглянул на кольцо, оно оказалось всего лишь прекрасным красным камнем, таким же ярким, жизненным и удивительно яростным, как и женщина-эльф, которая делила с ним постель и держала его сердце в своих белых руках.

Арошни поднялась с колен, обвила руками его шею и подняла лицо для последнего поцелуя. С готовностью, с нетерпением эльф прощался с ней. Когда он наконец отошел, его улыбка без слов сказала, что ему не понадобится ее символ, чтобы помнить ее долго и хорошо.

Эльфийка смотрела, как Неварт ускользает в серебряный путь магии, и ждала, пока оставленная им тепловая тень не исчезнет совсем. Затем она сама начала меняться. Насыщенный эбеновый цвет ее волос выщелачивался, растекаясь по коже, как пролитые чернила. Она внезапно обрела рост и силу. Ее тело стало более пышным и сверкало в свете лампы, как полированный обсидиан, когда она поднялась с кровати и подошла к запертому сундуку. Из него она достала кроваво-красную чашу для гадания. Когда она опустилась на колени и заглянула в нее, ее большие голубые глаза стали зеркально отражать злобный багровый цвет кольца, которое Неварт носил в ее честь.