— Я помню этот случай, — сказал Джордан и отвернулся от камина. — Чтобы сделать это, он использовал старый колесный пароход с Миссисипи.

Керн отказался отступать. Он чувствовал, что речь идет о его репутации лучшего в стране разработчика тайных операций.

— Верьте мне, господин президент. Освобождение и эвакуация будут осуществлены в соответствии с планом без участия людей из НУМА. Мы учли все могущие возникнуть осложнения, все случайности. Ничто, разве непредсказуемое вмешательство Всевышнего, не помешают нам выполнить этот план.

Но отнюдь не божественное вмешательство не позволило Манкузо, Стаси и Уэзерхиллу осуществить тщательно продуманный план Керна. И дело было не в том, что им не хватило умения и опыта. Они могли открыть любой банковский сейф на свете, и иногда делали это, сбежать из строжайше охраняемых тюрем, проникнуть в штаб-квартиру КГБ в Москве или в личную резиденцию Фиделя Кастро на Кубе. Еще не был изготовлен такой замок или спроектирована такая охранная сигнализация, с которой бы они не справились за десять минут. Непредсказуемость нападающих собак могла оказаться для них досадным препятствием, но они в совершенстве владели множеством способов сделать их мертвыми или послушными.

К несчастью, в их багаже тщательно отработанных и испытанных приемов не было способа освобождения из тюремной камеры, в которой не было ни окон, ни дверей и которая открывалась только снизу, когда ее стены и потолок из нержавеющей стали поднимались над полом механической рукой. А после того, как у них отобрали все оружие, их мастерское владение боевыми искусствами оказалось бесполезно против сторожевых роботов, не чувствующих боли и реагирующих на малейшее движение куда быстрее человека.

Сума и Каматори, сочтя их крайне опасными, поместили каждого в одиночную камеру, в которой не было ничего, кроме татами, узенькой дырки в полу для туалета и громкоговорителя в потолке. Там не было никаких источников света, и им пришлось сидеть в одиночестве, в непроницаемом мраке, где, отбросив все эмоции, они сосредоточенно искали выхода, хоть самого ничтожного и невероятного шанса на побег.

Затем пришло горькое понимание, что из этих камер действительно невозможно убежать. Затем досада от невозможности смириться с тем фактом, что, несмотря на их почти сверхчеловеческие способности, они окончательно и безнадежно попались.

Рой Орита узнал Питта и Джиордино, когда просмотрел видеозаписи их поимки. Он немедленно доложил о своем открытии Каматори.

— Вы уверены?

— Да, у меня нет ни малейших сомнений. Я сидел напротив них за одним столом в Вашингтоне. Ваша контрразведка подтвердит мои слова после проверки генетических маркеров.

— Зачем они явились сюда? Они ведь не профессиональные оперативники.

— Они просто играли роль приманки, отвлекающей внимание от группы, получившей задание разрушить центр управления.

Каматори с трудом поверил, что ему так сказочно повезло. Человек, которого он приказал убить, свалился прямо с неба к нему на задворки.

Он отпустил Ориту и предался размышлениям, тщательно планируя игру в кошки-мышки, спортивное развлечение, которое проверит его охотничьи способности на таком человеке, как Питт, чье мужество и изобретательность были хорошо известны и который мог быть ему достойным соперником. Это была игра, в которую Кама-тори играл много раз с людьми, противостоявшими Суме, и которую он до сих пор ни разу не проиграл.

Питта и Джиордино денно и нощно охраняла небольшая группа сторожевых роботов. Джиордино даже завязал что-то вроде дружбы с одним из поймавших их роботов, называя его Макгуном.

— Меня зовут не Макгун, меня зовут Мурасаки, — сказала эта штуковина на вполне сносном английском. — Это означает «алый».

— Алый, — фыркнул Джиордино. — Ты же окрашен в желтый цвет. «Макгун» тебе больше подходит.

— После того, как я стал вполне работоспособным. меня освятил синтоистский жрец принесением жертвы плодов и цветочных гирлянд, и мне было присвоено имя Мурасаки. Я не дистанционно управляемый манипулятор. Я обладаю собственным разумом и способностью принимать решения и могу управлять соответствующими действиями.

— Так что ты независимый свободный агент, — сказал Джиордино, пораженный разговором с механизмом, способным поддерживать беседу.

— Не вполне. У моего мыслительного процесса, конечно, есть свои ограничения.

Джиордино повернулся к Питту. — Ты думаешь, он меня дурачит?

— Понятия не имею, — пожал плечами Питт. — Почему бы тебе не спросить, что он сделает, если мы попробуем наброситься на него?

— Я вызову свою программу безопасности и буду стрелять, чтобы убить, как я был запрограммирован, — ответил робот.

— А ты хорошо стреляешь? — спросил Питт, заинтересованный разговором с искусственным интеллектом.

— Я не запрограммирован промахиваться.

Джиордино сухо произнес:

— Теперь мы знаем, в каком мы положении.

— Вы не можете покинуть остров, и здесь негде спрятаться. Вы можете только утонуть, быть съеденными акулами или казненными обезглавливанием. Любая попытка побега была бы нелогичной.

— Он рассуждает как мистер Спок.

Вдруг раздался стук снаружи, и человек с вечно хмурым лицом открыл скользящую дверь «фусума» с бумажными филенками и вошел внутрь. Он стоял молча, переводя взгляд с Джиордино, стоявшего рядом с роботом, на Питта, удобно откинувшегося на стопку из трех татами.

— Я Моро Каматори, главный помощник господина Хидеки Сумы.

— Ал Джиордино, — представился коренастый итальянец, протягивая с широкой улыбкой на лице руку для приветствия, как опытный продавец автомобилей. — Мой друг, находящийся в горизонтальном положении, — это Дирк Питт. Мы извиняемся за то, что заскочили к вам без приглашения, но…

— Нам хорошо известны ваши имена и то, как вы оказались на острове Сосеки, — прервал его Каматори. — Не стоит пытаться что-либо отрицать или рассказывать сказочки о том, как вы заблудились, или выдумывать какие-то другие оправдания. С сожалением сообщаю вам, что ваш отвлекающий маневр провалился. Три члена вашей группы были схвачены вскоре после того, как вышли из туннеля, ведущего из Эдо-Сити.

Наступила напряженная тишина. Джиордино злобно взглянул на Каматори, потом ожидающе повернулся к Питту.

Лицо Питта было совершенно спокойно.

— У вас не найдется здесь чего-нибудь почитать? — скучающим тоном спросил он. — Ну, хотя бы путеводитель по местным ресторанам.

Каматори посмотрел на Питта с открытой враждебностью в глазах. Почти минута прошла, прежде чем он сделал несколько шагов вперед, почти наклонившись над Питтом.

— Вы любите охотиться, мистер Питт? — внезапно спросил он.

— Не слишком. Это не спорт, если дичь не может выстрелить в ответ.