Дорэн снова слизнул с губы кровь и ничего не ответил. Тор пока не вмешивался — просто стоял в стороне, с безучастным видом поигрывая ножом, то открывая, то закрывая его одним движением пальца, словно все происходящее не имело к нему никакого отношения. Однако выглядело это впечатляюще. Я зябко поежился — невольно напрашивалось сравнение со змеей, с ее дрожащим, раздвоенным языком — и внезапно понял, что чувствует в такой момент ее беспомощная жертва. Легкие щелчки, которые издавало лезвие, повторялись вновь и вновь, и я злорадно заметил, каких усилий стоило Дорэну заставить себя не смотреть на нож.

— Послушай, Дорэн, ты не выйдешь из этой комнаты, пока не скажешь нам, где вы ее держите. Чего молчишь? Неужели ты действительно готов принести такую жертву да еще ради парня вроде Томми Гальончи?

Дорэн повернулся, чтобы было удобнее смотреть на меня. Тонкая кожа у него под глазами уже побагровела, стала припухать и наливаться синевой. Однако он упорно молчал.

— Ответь мне честно только на один вопрос, — снова заговорил я. — Всего на один, слышишь, Дорэн? И, если ты это сделаешь, я думаю, что смогу объяснить тебе кое-какие вещи, которые, готов держать пари, тебя заинтересуют. Это Гальончи прикончил Джефферсона?

Дорэн, не ответив, снова осторожно потер затылок, потом повернулся к Тору, все еще лениво поигрывающему ножом, и какое-то время молча смотрел, как тонкое лезвие то появляется на свет, то с негромким щелчком убирается в рукоятку. Видно было, что это произвело на него впечатление, однако он продолжал молчать.

— Ладно, как знаешь, — кивнул я. — Итак, ты, похоже, решил хранить верность своему дружку. Похвально, старина, весьма похвально. Хорошо, дело твое. Тогда я задам тебе еще один вопрос: это Гальончи убил Донни Уорда?

Его взгляд метнулся ко мне. Глаза Дорэна на мгновение расширились, и я заметил, как дрогнули его веки. Он впился взглядом в мое лицо, словно ожидая услышать что-то еще, но так ничего и не сказал.

— Выходит, ты ничего не знал? Да, Дорэн, твоего приятеля Уорда убили. Прошлой ночью. Его тело уже нашли. И полиция даже позаботилась выдать ордер на арест того человека, кто — как они считают — его убил. Догадываешься, кого они подозревают? Меня, конечно. Проблема только в том, что я не убивал Донни Уорда. Впрочем, я не думаю, что это сделал ты. Собственно говоря, я почти уверен, что это дело рук твоего дружка Гальончи. Не догадываешься, зачем это ему понадобилось, ну, конечно, помимо того, чтобы упрятать меня за решетку, приписав мне еще одно убийство?

Вместо ответа Дорэн, облизнув выступившую на губе кровь, вновь отвернулся к Тору и, как зачарованный, уставился на нож.

— Видишь ли, копы ведь уже навестили Донни, и Гальончи забеспокоился — решил, что этому пора положить конец, — продолжал я. — Донни Уорд был опасен, ему многое было известно. Например, он мог узнать в нем того типа, который в свое время отправил тебя в тюрьму. Гальончи тогда приезжал к Донни: пристрелил его собаку, угрожал, что расправится с его дочерью, и даже пытался всучить ему кучу денег — все ради того, чтобы убедить Донни отказаться подтвердить твое алиби на ту ночь, когда была убита Моника Хит.

Мои последние слова, похоже, попали в точку. Во всяком случае, Дорэн отвел глаза от ножа и вновь уставился на меня. Он даже поднял голову, чтобы лучше видеть мое лицо, на какое-то время забыв о крови, которая текла из его губы и тоненькой струйкой змеилась по подбородку.

— В то лето, когда тебя арестовали за убийство Моники, Алекс Джефферсон приехал к нему, — я ткнул пальцем в Рида, — и попросил найти ему кого-то, кто бы смог помочь ему уладить одно неприятное дельце. Одно из тех темных дел, которые всегда так интересуют копов. Этот парень выполнил его просьбу и свел Джефферсона с Гальончи, а тот, услышав, в чем проблема, сначала отправился потолковать с Донни Уордом, после чего приехал в дом родителей Моники Хит. Он представился детективом, которого наняли, чтобы помочь копам в расследовании. Он побывал в ее комнате, и уже на следующий день белье убитой девушки было обнаружено копами в твоем трейлере. А когда ты бежал из тюрьмы и стал угрожать Алексу Джефферсону, тот запаниковал и вновь бросился за помощью к Гальончи. Да, ты прав, он действительно нанял его, чтобы убить тебя. Но если ты считаешь Гальончи своим напарником, Дорэн, то глубоко ошибаешься. Он уже отправил тебя в тюрьму один раз. И он, скорее всего, собирается сделать это снова. — Я снова ткнул пальцем в Рида. — Расскажи ему, сколько денег ты положил на счет Гальончи двадцатого октября, — велел я.

— Пятьсот тысяч, — беззвучно прошелестел Рид.

Вид у него стал совершенно больной. Думаю, он хорошо понимал, на какой страшный риск идет, выдавая все тайны одного киллера, Гальончи, чтобы ублажить другого, Тора. Честно говоря, я ему не завидовал.

— Ты слышал? — Я вновь повернулся к Дорэну. — Полмиллиона. Кругленькую сумму огреб твой так называемый напарник. А сколько из них перепало тебе, Дорэн? Ну, сколько? — Я повысил голос.

— Ни цента.

— Да ну? Впрочем, именно это я и подозревал. А это, между прочим, произошло как раз на следующий день после того, как убили Джефферсона. На следующий день после того, как он его убил. Тебе это ни о чем не говорит?

— Кто ему заплатил?

— Сказать по правде, я до конца не уверен, кто это был, однако есть у меня на этот счет одна интересная идея. И, если я прав, тогда тот, кто заплатил ему, и есть тот самый человек, чье место ты занимал в тюрьме. Убийца Моники Хит.

— Сынишка Джефферсона, — мрачно хмыкнул Дорэн.

Я покачал головой.

— Тогда кто?! — вскинулся Дорэн.

— Я скажу тебе это, когда ты вернешь мне Эми. Однако пока ясно одно — кто-то заплатил ему, чтобы он это сделал. Гальончи получил свои грязные деньги, а ты не получил ничего — ни денег, ни возможности отомстить. Тебя попросту обвели вокруг пальца, Дорэн. Тобой манипулировали. Ты делал за него всю грязную работу, а что делал он? Может, он рисковал наравне с тобой? Ха! Он не приехал сюда сам, а отправил к нам тебя. Он заставил тебя таскать для него каштаны из огня. И, если ему не удастся повесить все это на меня, тогда он сделает так, что отвечать за это придется тебе. Он сделает тебя козлом отпущения, слышишь? Это и есть единственная причина, по которой ты все еще ему нужен. Ты дал ему возможность делать все чужими руками, благодаря тебе он мог поддерживать связь со мной и следить за копами, а вот сейчас он послал тебя к Риду, чтобы укрыть свои деньги с помощью твоих отпечатков пальцев. Именно так, по его замыслу, все и должно быть. Он похитил женщину, а заподозрив подвох, отправил сюда тебя, чтобы самому оставаться в стороне. Ну, что скажешь? Желаешь и дальше прикрывать его задницу?

Дорэн уставился в пол. Он по-прежнему не произнес ни слова, но на лице его впервые за все время появилось сомнение. Видимо, он переваривал мои слова. Однако у меня не было ни времени, ни желания дать ему их обдумать. Для размышлений времени уже не осталось — пришла пора действовать.

— Вот он каков — тот, кого ты так защищаешь, — безжалостно продолжал я. — Это он засадил тебя за решетку. Можешь не верить мне, можешь не верить тому, что я тебе сейчас рассказал, — дело твое, парень. Но мне нужно вернуть Эми.