– Конечно.

– Вот и хорошо. Спасибо.

Джульет спускалась на первый этаж больницы, и ей казалось, будто она прожила без передышки восемь жизней. А там, в середине ряда сиреневых стульев, дремал Фредерик, аккуратно положив морщинистые руки на безукоризненные саржевые брюки; утреннее солнце освещало его макушку. Джульет захлестнула нежность – вот он здесь, ждет ее.

Она села рядом с ним и на несколько секунд расслабилась, вытянула усталые ноги, почувствовала солнечное тепло на коже рук. Повращала головой, хрустя шеей. У нее кружилась голова от усталости.

Внезапно он всхрапнул, дернулся и посмотрел на нее:

– Дорогая моя. – Он быстро заморгал. – Какие новости? Как твой малыш?

– Он пришел в сознание. Мы еще не знаем, что у него с головой. Но кровяное давление улучшилось. Нам придется ждать и наблюдать. Он крикнул мне, что хочет Бима. Я решила заскочить домой, взять кое-что из его вещей, принять душ и посмотреть, как там девочки. – Она встала. – Ты отвезешь меня?

– Конечно, – ответил Фредерик и протянул ей руку. Они прошли под солнцем до парковки. Он помог ей, словно ребенку, сесть в нагревшуюся машину. Джульет задремала по дороге и вскрикнула, проснувшись, когда зажужжал ее телефон.

– Господи. – Она тряхнула головой. – Извини…

– Не извиняйся, – сказал Фредерик. – Ни за что не извиняйся.

Они были в пяти минутах от дома. Джульет посмотрела на телефон.

Джульет обнаружила, что смеется и не может остановиться, хотя ничего смешного не было. Фредерик остановил машину на придорожной площадке и похлопал ее по коленке. Она все смеялась и смеялась, а он терпеливо ждал. Джульет без слов протянула ему свой телефон.

– Кто такой Сэм? – спросил он.

– Мой новый босс.

– А. Этот Мэтт – он действительно хочет получить развод, да? Как некстати.

– Похоже, что так. – Джульет слишком устала, чтобы злиться и вообще что-то чувствовать.

Фредерик миновал церковь и свернул к Соловьиному Дому.

– Ну, давай зайдем в дом.

Внезапно ей стало жутковато.

– Я не хочу.

– Ерунда, – резко сказал Фредерик. – Ты должна. – Джульет стиснула зубы и кивнула.

Дом был жутковатым и пустым, в коридоре валялись брошенные кеды. Джемпер Джульет лежал там, где она сняла его, на столе в столовой виднелись неубранные тарелки. Вместе с Фредериком она поднялась по лестнице, зашла в комнату Санди, посмотрела в окно на Заросли. Дверь Голубятни так и осталась распахнутой после ужасных событий предыдущего дня.

– Джордж такой замечательный, – сказала она, чтобы не молчать.

– Да.

Джульет выбирала книжки – «О нет, Джордж!», «Альфи идет впереди», «Лягушонок Пепе», торопливо складывая их в сумку. Достала из старинного комода две пижамки.

– Сначала он показался мне немного вредноватым, – сказала она. – Представляешь? Как глупо с моей стороны.

– Я понимаю. Мой первый любовник был старше меня на двадцать лет.

– Там, у тебя дома?

– Да, в Динаре. Он постоянно поучал меня. Как себя вести, сохранять спокойствие, слушать окружающих. Джордж говорит, что я точно так же веду себя с ним. Мне нравится думать, что это заразная штука.

Бим валялся на полу рядом с «Лего Дупло» – она подняла его и понюхала его мягкий мех, запах Санди. Потом остановилась.

– Я не знала, что ты приехал из Динара. Из того самого Динара, куда переехали мои родители?

– Да, конечно; как тебе известно, я вижусь с ними каждый год, – ответил Фредерик, глядя в окно.

– Я как-то не сложила два плюс два. Ты знал их, когда они стали ездить туда в отпуск? С тех пор? – Она мысленно подсчитала. – Тридцать… почти тридцать пять лет назад?

– Да, с тех пор. Они мне очень помогли. Они и Фрэнк.

– Фрэнк?

Он наклонил голову:

– Фрэнк Торбойс. Мой первый любовник.

– Ой, извини. Понятно. Они знали и его?

– Да, конечно, – подтвердил Фредерик и что-то пробормотал себе под нос, Джульет не расслышала, да не очень и слушала.

– Сейчас я возьму немного еды, – сказала она и побежала вниз, на кухню, где царил хаос, потому что Онор не отличалась любовью к порядку. Картофельная запеканка была восхитительная; Джульет сунула в рот пару ложек, почувствовав внезапно страшный голод. Она взяла еще пакетики изюма, гроздь бананов – Санди любил бананы, и она давала ему их столько, сколько он хотел…

Внезапно ее, словно удар молнии, охватило отчаяние, у нее закололо в боку, и она схватилась за живот. Что, если… что, если он проснется и не сможет видеть, не сможет ходить, вдруг его парализует? Одна проклятая секунда – если бы я остановила его, когда он в третий раз полез по ступенькам. Я отвлеклась от него на три секунды… У нее закружилась голова. Она схватилась за старинный деревянный комод, и он заскрипел. Шевелись, иди вперед и не смотри вниз, приказала она себе. Вспомнила Грэнди и улыбнулась.

В дверях показался Фредерик. Джульет сглотнула и выпрямилась.

– Давай быстро посмотрим на кукольный домик, – сказала она. – Закроем дверь, чтобы туда не забрались лисы. Я не знаю, что мы будем с ним делать, но я в любом случае запру покрепче дверь. И потом поедем в больницу.

Она радовалась, что зашла туда, впервые переборов себя. Полуденное солнце освещало сквозь листву инжира сцену полного разорения. Она была права: там уже побывал какой-то зверек. Лиса? Крот? Барсук? Еще больше разбросал куски дома, перевернул кресло, рассыпал по полу учебники и тетрадки Би.

Джульет присела на корточки и обвела глазами пол Голубятни, потом потерла лицо. Тут было прохладнее, чем снаружи, и пахло сыростью и землей. Домик лежал на боку, средняя петля большого дымохода раскололась пополам, обнажив внутреннюю сторону трубы.