Вернувшись в Кембридж, я сказал себе, что больше не позволю фамилии «Трентам» выбивать себя из колеи, случись мне столкнуться с ней еще раз. Но, поскольку ее даже ненароком боялись упоминать в моем присутствии, она продолжала сидеть у меня в подсознании. Мой отец всегда был таким открытым человеком, что совершенно не поддавалось объяснению, почему в данном случае он оставался скрытным до такой степени, что я даже боялся заводить с ним разговор на эту тему.

Я бы, наверное, никогда не стал больше заниматься этой головоломкой, если бы однажды не взял случайно трубку параллельного телефона в нашем доме на Малом Болтонзе и не услышал, как Том Арнольд, правая рука моего отца, сказал: «Что ж, по крайней мере, мы должны благодарить Бога за то, что вы успели попасть к Сиду Рексалу раньше, чем это сделала миссис Трентам». Я немедленно положил трубку, чувствуя, что должен раз и навсегда покончить с этой тайной и, более того, сделать это так, чтобы не узнали родители. Почему в таких ситуациях нам всегда видится худшее? Разгадка наверняка окажется вполне безобидной.

Не будучи знакомым с Сидом Рексалом, я все же вспомнил, что это был владелец «Мушкетера» — трактира, гордо стоявшего на другом конце Челси-террас до тех пор, пока в него не угодила бомба. Во время войны отец приобрел строение и позднее переоборудовал его в мебельный магазин.

Не надо было быть Диком Бартоном, чтобы выяснить, что во время войны Рексал покинул Лондон и стал владельцем паба в заброшенной деревушке под названием Хатертон, спрятавшейся в глубине графства Чешир.

Три дня я вырабатывал свою линию поведения с мистером Рексалом и, только убедившись, что знаю, какие вопросы нужно задать, почувствовал себя готовым совершить поездку в Хатертон. Я должен был формулировать каждый свой вопрос таким образом, чтобы он вовсе и не казался вопросом. Но, прежде чем отправиться на север, я подождал с месяц, пока у меня не отросла борода, достаточная для того, чтобы быть уверенным, что Рексал не узнает меня. Хотя я не мог припомнить ни одной своей встречи с ним в прошлом, не исключалось, что Рексал видел меня не далее как три-четыре года назад и поэтому мог узнать, стоило мне только показаться в его пабе. Я даже купил себе модные очки, чтобы надеть их вместо своих старых.

Для поездки я избрал понедельник, так как предполагал, что это один из самых подходящих дней недели для спокойного разговора за завтраком в пабе. Прежде чем отправиться, я позвонил в «Удачливый браконьер», чтобы убедиться, что мистер Рексал будет на своем рабочем месте в этот день. Его жена заверила меня в этом, и я тут же положил трубку, чтобы она не успела спросить, зачем мне это знать.

Во время поездки в Чешир я вновь и вновь репетировал свою серию невинных вопросов. Добравшись до деревни Хатертон, поставил машину на боковой дороге в стороне от паба и отправился к «Удачливому браконьеру». Трое или четверо человек были заняты разговором у стойки бара и еще с полдюжины потягивали свои напитки, сидя вокруг едва тлевшего огня. Выбрав место в конце бара, я заказал пастуший пирог и полпинты лучшего пива у полногрудой женщины средних лет, которая, как выяснилось потом, была женой хозяина. Самого хозяина вычислить было совсем нетрудно, ибо все посетители обращались к нему по имени — Сид. Но, слушая его трескотню обо всем и обо всех, начиная с леди Докер и кончая Ричардом Мардочем, как будто те были его близкими друзьями, я решил, что мне следует проявить выдержку.

— Повторить, сэр? — спросил он наконец, добравшись до угла бара и забирая мой пустой стакан.

— Да, пожалуйста. — Я был рад тому, что он не узнал меня.

Когда он принес мое пиво, у стойки нас было всего двое или трое.

— Из здешних мест, не так ли, сэр? — спросил он, наваливаясь на стойку.

— Нет, — ответил я. — Я здесь на пару дней с инспекцией. От министерства сельского хозяйства, рыбоводства и продовольствия.

— И что же привело вас в Хатертон?

— Проверяю фермы в районе на предмет заболевания скота ящуром.

— О да, я читал об этом в газетах, — сказал он, играя пустым стаканом.

— Присоединяйтесь ко мне, хозяин, — предложил я.

— О, спасибо, сэр. Я выпью виски, с вашего разрешения. — Положив стакан в раковину для мытья посуды, он налил себе двойную порцию виски и, содрав с меня полкроны, поинтересовался моими изысканиями.

— Пока все чисто, — поведал я ему. — Но мне осталось проверить еще несколько ферм на севере графства.

— Я знал кое-кого из вашего министерства, — сказал он.

— Да?

— Сэра Чарлза Трумпера.

— Это было до меня, — я сделал большой глоток пива, — но о нем до сих пор идут разговоры в министерстве. Должно быть, ловкий торговец, если хотя бы половина рассказов о нем является правдой.

— Ловкий, черт побери, — проворчал Рексал. — Если бы не он, я бы был богатым человеком.

— Неужели?

— О да. Понимаете, у меня была небольшая собственность в Лондоне до того, как я перебрался сюда. Трактир, а также доля в нескольких магазинах на Челси-террас, если говорить точно. Так вот, он выманил у меня все это за каких-то шесть тысяч фунтов. Если бы я подождал еще сутки, то мог бы продать их за двадцать тысяч, а возможно, и за все тридцать.

— Но война ведь закончилась не в двадцать четыре часа…

— О нет, я не говорю, что он поступил бесчестно, но мне всегда казалось несколько странным то, что, не показываясь на глаза несколько лет, он вдруг объявился в этом пабе именно в то утро.

Стакан Рексала был теперь пустым.

— То же самое каждому? — предложил я в надежде, что очередные полкроны сделают его еще более разговорчивым.

— Это очень великодушно с вашей стороны, сэр, — не замедлил отреагировать он и, когда возвратился, спросил: — Так на чем я остановился?

— На том самом утре…

— Ах да, сэр Чарлз — Чарли, как я всегда называл его, — заключил со мной сделку прямо здесь, в этом баре, в течение каких-нибудь десяти минут, и тут же вслед за этим раздался звонок от другой заинтересованной стороны с вопросом, продается ли все еще означенная собственность. Я был вынужден ответить звонившей леди, что только что подписал контракт на ее продажу.

Я побоялся спрашивать, кто была та леди, хотя и подозревал, что ответ мне известен.

— Но это не доказывает, что она была готова предложить вам за нее двадцать тысяч, — сказал я.

— О да, она бы предложила, — ответил Рексал. — Эта миссис Трентам предложила бы все, что угодно, только бы не дать сэру Чарлзу прибрать к рукам те магазины.

— Прямо как в романах Скотта, — заметил я, вновь стараясь избегать слова «почему?».

— О да, видите ли, Трумперы и Трентамы уже давно вцепились друг другу в горло. Ей все еще принадлежит многоквартирный дом в самом центре Челси-террас. И это единственное, что не дает ему возвести там свой великий мавзолей, вот так. Более того, когда она пыталась купить 1-е строение на Челси-террас, Чарли полностью переиграл ее. Никогда не видел ничего подобного в жизни.