– Что толку от твоих вздохов? – Холодный девичий голос послышался со спины. – Все, чем ты можешь помочь им сейчас, – это позаботиться о своей безопасности.

– Если ты не заметила, – жестко чеканя слова, сказала я, – именно это я и делаю.

– Стоя у окна? Вряд ли. Идем, будет лучше, если пока ты побудешь в подвале. Там я смогу контролировать весь периметр.

– Я думала, что тебе подвластен весь дом полностью, – изогнув бровь, поинтересовалась я.

– Так и есть, – фыркнула она, подходя на несколько шагов ближе и заглядывая в глаза. – Но это не значит, что сквозь прозрачные окна тебя не смогут увидеть. Идем. Лео сказал, что так он не будет переживать за тебя, – приправила она свои уговоры замечанием, которое я просто не могла отбросить в сторону.

– Он так сказал?

– Если хочешь знать, это было его последним приказом, прежде чем он ушел.

– Ладно, – сдалась я, решив, что хуже уж точно не будет. Следовало довериться тем, кто действительно знает толк в поисках, и не усложнять им жизнь.

Зачем-то Пэм решила составить мне компанию, и этот знак ее благодушия не мог не насторожить. Не то чтобы я подозревала ее в том, что она готовит мне какую-то гадость, но обычно все наши встречи заканчивались стычками. Сейчас же она была сама забота, и это пугало.

– Хочешь, я организую тебе ужин? – предложила она, уверенно ступая впереди меня вниз по лестнице.

Я же от ее предложения чуть не сбилась с шага и позорно не упала вниз.

– Не стоит, – коротко возразила я. – Где он сказал, чтобы я его подождала?

– В моей комнате, конечно. – В голосе Пэм послышалась улыбка.

– Как давно ты у него? – спросила я, чтобы просто не слышать больше ее неискренне-заботливых слов.

– С самого его рождения, – обернувшись ко мне так, что теперь я могла разглядеть ее профиль, не стесняясь теплой улыбки, произнесла она. – Мы вместе всегда и везде.

Странно, но прозвучало это, как слова жены, а не Духа – управителя бытом.

– Ясно, – коротко ответила я, решив прекратить на этом нашу беседу, тем более что лестница закончилась и мы вошли в длинный коридор, погруженный в полумрак.

– Ясно? – как видно, прекратить этот разговор хотелось лишь мне. – Что тебе ясно? – ухмыльнулась она. – Есть я и он, по-другому никогда не было и не будет! Женщины приходят и уходят из его жизни, не задерживаясь, а я – незаменима.

С ответом я не спешила, лишь качнула головой, сильно подозревая, что это рукотворное создание чего-то не понимает.

– Мы пришли, – довольно улыбнулась она, останавливаясь перед входом в комнату, где хранилась ее сфера. – Не задерживаясь, – зачем-то повторила она, открывая предо мной дверь.

Не успела я войти внутрь, как дверь за моей спиной захлопнулась и я оказалась в кромешной темноте.

Я хорошо видела в темноте, когда был хотя бы небольшой источник света. Например, ночью видела без проблем, если на небе сияли звезды или луна, в темной комнате – если был хотя бы маленький лучик, рассеивающий мрак. Но и в такой густой и непроглядной мгле мне было комфортно, потому как включались другие органы чувств. Я могла ощущать окружающее меня пространство, мозг будто воссоздавал обстановку вокруг, опираясь на прочие ощущения, кроме зрения.

Но стоило мне переступить порог комнаты, где хранилась сфера, которой, к слову сказать, здесь сейчас не было, как я, лишь ориентируясь на собственные рефлексы, низко припала к полу, сосредотачиваясь на том, что показалось тут неправильным.

– Пэм, – позвала я «девушку», – что ты задумала?

Говорила я куда спокойнее, чем сама от себя ожидала.

Втягивая носом воздух, я пыталась выудить из окружающего пространства хоть какую-то информацию. Но никого постороннего я тут не чувствовала. Пахло кожей, которой был обит небольшой диванчик в самом углу помещения, древесиной и еще десятком сложно идентифицируемых запахов, но ни один из них не принадлежал живому существу или органическому объекту. И я уже почти убедилась в том, что эта пакость всего лишь решила запереть меня в подвале в воспитательных целях, как…

На другом конце комнаты вспыхнул золотом купол в несколько метров высотой. От яркого света я болезненно сощурилась. Тут же сияние стало ослабевать, делая купол прозрачным. Слабое мерцание развеяло мглу вокруг, но заставило меня замереть. В самом центре сияющей полусферы, расположившись прямо на полу, сидел Орэн. Вокруг него ничего не было, но создавалось ощущение, что он с блаженной улыбкой на лице читает воображаемую книгу, перелистывая время от времени несуществующие страницы. Он даже палец слюнявил, как обычно это делал за чтением! Потом оборачивался к кому-то несуществующему, поднимал руку и словно гладил по голове, при этом продолжая разговаривать и смеяться с несуществующим собеседником. Я не слышала ни звука, но могла примерно прочитать по губам.

– Знаешь, тебе надо усерднее заниматься, Асти, – беззвучно шевелила я губами, точно повторяя каждое сказанное им слово. – Ты у меня такой талантливый, сынок. Нельзя закапывать свой талант в землю. Потому занимайся, и ты непременно станешь выдающимся человеком, – едва найдя в себе силы договорить, прошептала я.

Я продвигалась к переливающемуся позолотой куполу очень и очень медленно, постепенно меняя форму собственного тела. Тьма заволакивала глаза, струилось по спине жидкое серебро волос, удлинялись клыки и ногти. Я по-прежнему оставалась самой собой, только вот впервые с того дня, как узнала, кто я на самом деле, чувствовала безопасность, уверенность и силу, исходящую от собственного естества. В руке послушно изменялся игнис, который я всегда ношу с собой. И с каждым шагом в душе словно выстраивалась неприступная монументальная стена спокойствия и уверенности в собственных силах.

– Знаешь, Пэми, – тихо сказала я, – это ты зря.

– Да? Но что же делать, если это не Пэми? – раздался ироничный мужской голос, который я узнала бы из тысячи голосов во всем мире, потому как когда-то давно, еще в прошлой жизни, за одно его звучание где-то рядом со мной могла пойти на другой конец света.

На улицы Тэймира ложились мягкие нежно-розовые сумерки. На краткий миг город ожил, потому как люди и нелюди спешно закрывали торговые палатки и учреждения, что работают только днем, и спешили домой или в увеселительные заведения. Закрыв глаза, Лео вдыхал аромат готовящегося к ночи города. Не потому, что ему нравился стоящий на рыночной площади смрад, вовсе нет. Он искал след, вынюхивая и выискивая всего лишь один единственно важный запах. И с каждой секундой убеждался, что тут нет того, кого он так ищет. В том, что Орэн был жив, сомнений не было, об этом говорил его дар. Дело здесь явно было нечисто, и окончательно Лео убедился в этом, когда услышал очень простой, но судьбоносный разговор двух торговцев. Женщина и мужчина ругались.

– Тимэй, как можно быть таким растяпой? Вот же они! – явно указывая на что-то, раздраженно проговорила женщина.