Чья взяла – греческого народа или международных финансистов? СИРИЗА вынесла вопрос на всенародный референдум. Греки в подавляющем большинстве проголосовали против «Тройки» и мер жесткой экономии. После чего СИРИЗА не моргнув глазом согласилась на ту самую жесткую экономию и удавку ЕЭС, задрала лапки кверху и запросила о пощаде.

Почему СИРИЗА пошла на этот шаг, почему предала чаяния избравшего ее народа? Потому что у них не было запасного плана. Им требовался план выхода из ЕЭС и возвращения к драхме, ввода долговых расписок, позволяющих продержаться на плаву, заменить деньги в обращении, пока страна не напечатала новые драхмы и не вернула себе контроль за национальной валютой и суверенитетом. Кстати, в СИРИЗА были люди, лихорадочно работавшие над запасным планом, который они назвали «План икс», однако это был случай из разряда «кто не успел, тот опоздал» – им не удалось убедить своих коллег в правительстве пойти на риск.

Итак, ввиду отсутствия готового плана СИРИЗА прогнулась под ЕЭС и финансовых глобалистов. В противном случае грозил хаос, означавший голод. Греки и так уже голодали; безработица составляла 25 %, а среди молодежи – 50 %, жесткие меры экономии, навязанные «Тройкой» еще до кризиса, привели к нехватке денег на социальные нужды, помощь бедным. Правительство передовой страны, европейской страны, колыбели цивилизации, бла-бла-бла, было поставлено перед выбором: либо недоедание и безработица, либо голодная смерть и хаос, и все потому, что у них не было запасного плана.

Каков этот план? Многие элементы существуют уже давно; их называют социализмом. Или – для тех, кто шарахается от этого слова, как американцы и другие успешные капиталистические страны, испытывающие к нему аллергию, – коммунальным сектором. Это практически одно и то же. Общественная собственность на самое необходимое, которая не должна служить извлечению прибыли и одновременно является правом человека и общественным благом, – на пищу, воду, кров, одежду, электроэнергию, здравоохранение, образование. Все эти права человека, общественные блага ни в коем случае не должны быть субъектом отчуждения, эксплуатации и наживы. Чего, казалось бы, проще.

Демократия – тоже неплохо. Опять же, для тех, кто считает ее фиговым листком олигархии и западного империализма, назовем ее не демократией, а реальным политическим представительством. Как вы думаете, у вас есть реальное политическое представительство? Скорее всего, нет, но даже если вы так считаете, то вряд ли в этом до конца уверены. Итак, общественная собственность на самое необходимое плюс реальное политическое представительство.

Тонкости можно регулировать по обстоятельствам. Хотя, согласно пословице, все дело в деталях, детали все же не главное, они не более чем кусочки пазла. О них можно договориться, и нередко договариваются заранее. Цюрихский план, кооперативная система Мондрагона, экономика участия Альберта и Ханеля, коммунизм, проект общественных трестов, проект «Полезно то, что полезно для земли», разнообразные посткапиталистические модели и так далее и тому подобное. Версий запасного плана много, но все они имеют одни и те же базовые черты. Это не бином Ньютона. Самое необходимое не должно продаваться или приносить профит.

Страшно только, что деньги при этом все равно уцелеют – хотя бы в форме некой системы обмена и распределения, а значит, в нее будут встроены уже существующие центральные банки, а с ними – система национальных государств. Увы, это так, и никуда от этого не деться. Даже если вы противник роста и сторонник регресса, анархист, коммунист или адепт мирового правительства, глобальность в современном мире возможна лишь в рамках системы национальных государств. Или, если вам так легче, в рамках языковой семьи. Сотни различных языков должны быть взаимно доступны для понимания. Таково нынешнее положение, и, если начнется распад, часть старой системы – предпочтительно ту, что побольше и понадежнее, – придется брать за основу новой. В противном случае – воздушные замки и обвал в кромешный хаос. Так что да: от денег, а значит, центральных банков и национальных государств никуда не деться. Общественный договор в чистом виде. Вот где настоящая жуть. Все как в случае с гипнозом – чтобы он подействовал, ты должен заранее на него согласиться. Нас всех гипнотизируют в групповом сновидении, мы галлюцинируем все вместе – это и есть социальная действительность. Невеселый вывод.

Особенно если учесть, насколько нынешний строй неравен, несправедлив. Все это, конечно, не ново и было описано еще в Библии, в Книге Бытия; неравенство – древнейшая черта человеческого общества, мало изменившаяся с рассвета цивилизации. Как ее изменить? Что делать?

Сегодня все всё знают. Любой человек на планете в курсе реальных условий человеческого общежития. Это одно из следствий дурацких смартфонов: ты можешь не уметь читать и писать – многие еще не могут, – но прекрасно представляешь себе, как устроен мир. Знаешь, что мир катится навстречу катастрофе. Понимаешь, что надо действовать. Все всё понимают. Деньги забирает не невидимая рука. Деньги реальны, только их неравно распределяют. Точнее, неправильно распределяют. Теперь привычный порядок сломан. Его сломали мы, причем намеренно! Мятежи, захваты, неповиновение, генеральные забастовки – идет ломка. Настало время для запасного плана, время действий, принятия новых законов. В конце концов, положение изменит смена законодательства, введение нового режима – справедливого, честного, устойчивого и надежного. Общественные коммунальные службы, государственные (чьи владельцы – граждане) предприятия, кооперативы, реальное политическое представительство и так далее. Запасной план как можно быстрее надо возвести в силу закона. Самый лучший запасной план – это многообразие.

Я снова в Питере. Сезон белых ночей, уже полночь, а все еще светло, свет – серый, блеклый, зловещий. Город на берегу залива, как это часто бывает, накрыт низкими облаками. С Троицкого моста в лучах прожекторов ярким желтым пятном в сумерках светится высокая стена Петропавловской крепости. Как обычно, влажная сырость. На Татьяне ее старая шуба, меховой воротник греет подбородок. Зимняя шапка надвинута на уши. Под брюками теплое нижнее белье, на ногах – подбитые мехом сапоги. Холод ей не грозит, она подготовилась. Хотя возвращение в подобную стужу неизменно вызывает шок.

– Ах, Танечка! – воскликнула за спиной подруга. – Ты была такая красавица до отъезда, а теперь стала такой же бабкой, как все мы.

– Иди к черту! У тебя видок еще похлеще моего.

Они обнялись.

– По правде говоря, ты чертовски хорошо выглядишь, – призналась Светлана, рассматривая подругу и держа ее за руки. – Швейцарские денежки пошли тебе на пользу – салоны красоты, диеты, спортзалы.

– Ни фига.

– Ну, ты у нас счастливая, с такой фигуркой тебе даже полнота не вредит.

– Слишком много швейцарского сыра, – угрюмо согласилась Татьяна. – Хватит дурака валять, говори, чего хотела.

– Я хочу уехать.

Татьяна втянула ноздрями холодный воздух.

– Ты уверена?

Светлана махнула рукой на город.