Горделиво, с достоинством улыбаясь, она как будто не понимала, что случилось, она наслаждалась вниманием, чувствуя себя объектом поклонения и восхищения, которых здесь не было и в помине.

Брукер нахмурился. Гея никогда не вела себя так, это было не в ее характере. И вообще с ней творилось что-то странное.

Рой Грейс задумался, почему Гленн Брэнсон всякий раз, как только садится за руль, гонит машину на такой скорости, словно угнал ее и пытается оторваться от погони. Правда, на этот раз у него была на то веская причина. Гленн на всех парах прорывался через рассасывающуюся понемногу дорожную пробку. Большую часть пути Грейс опасался за собственную жизнь и жизни тех, кто мог случайно попасть им под колеса. Чтобы отвлечься от этих мыслей, он сделал пару звонков и сообщил свежую информацию сначала старшему констеблю через дежурного офицера, а потом Риггу.

В 6.30 вечера, всего через семь минут после того, как они вышли из Суссекс-Хаус, их машина на бешеной скорости въехала на территорию Павильона и затормозила позади черного «ренджровера». Грейс с облегчением заметил, что присутствие полиции здесь заметно возросло по сравнению со вчерашним днем.

Когда они поднялись по ступенькам к парадной двери, путь им преградила пара охранников с наушниками радиопередатчика.

— Простите, господа, — сказал один из них. — Сюда приказано никого не пускать, сейчас вот-вот начнут съемки.

Грейс вытащил из кармана удостоверение и показал его охранникам.

Тот же охранник снова покачал головой:

— Сэр, боюсь, вы меня не поняли. Сейчас начнется съемка. Я не могу впустить вас до того, как они закончат снимать эту сцену.

— Мы будем вести себя предельно тихо, — ответил Грейс. — У нас срочное дело.

— Они сегодня и так потеряли целый час. Мадам пребывала в крайне непростом настроении, если вы понимаете, о чем я, — сказал охранник. У него были желтоватые от никотина усы, кряжистая фигура с прямой осанкой и не допускающий юмора тон, выдававший в нем армейского старшину в отставке.

«Ей чертовски повезло, что она еще жива, если вы понимаете, о чем я», — едва не ответил ему Грейс.

— Извините, но нам действительно необходимо срочно попасть в здание, — вслух произнес он.

— Телефоны выключены?

— Нет. Мы не можем отключить ни телефоны, ни рации.

— В таком случае боюсь, что я не смогу пропустить вас до окончания съемок сцены, господа.

— А когда она закончится?

— Зависит от того, через сколько дублей мадам удастся запомнить свои реплики, — с сарказмом в голосе ответили оба охранника.

Грейс решил не упорствовать, повернулся и отошел в сторону в сопровождении Брэнсона.

— Что за чертовщина! — воскликнул Гленн Брэнсон. — Я бы с удовольствием посмотрел на съемки.

— А я бы с большим удовольствием посмотрел на готовый результат, зная, что нам удалось защитить Гею, — хмуро ответил Грейс.

Неподалеку столпилось примерно две сотни зевак. Грейс заметил, что Гленн устало вглядывается в их лица. Присутствует ли среди них Эрик Уитли? Человек, готовый заплатить более двадцати семи тысяч фунтов за костюм, один раз надетый его идолом. Одинокий человек, с абсолютно пустой жизнью, единственным смыслом которой было обреченное на безвестность и неразделенное, безответное поклонение светской звезде. Одинокий человек, которого Гея унизительно отшила у входа в Гранд-отель.

Настолько ли он безумен, чтобы, фанатично гоняясь за любой вещью, принадлежащей его божеству, убить и расчленить своего конкурента с аукциона?

Каким был новый план Уитли после уничтожения коллекции, посвященной Гее?

Уничтожение самого идола? Что, само собой, сделает его не менее знаменитым.

Ларри Брукер и еще несколько участников съемочной группы неловко разглядывали Гею. Джек Джордан ухмыльнулся, гадая о том, не подсела ли звезда на наркотики. Ему казалось, что этим вечером она выглядит как-то очень странно. Волосы почти полностью закрывали лицо, макияж был более ярким, чем обычно, да и голос звучал как-то непривычно. Все это создавало впечатление, будто за ночь она успела состариться. Более того, она совершенно ничего не помнила с прошлых репетиций. Быть может, на нее так повлияло то, что вчера едва не погиб ее сын? Может быть, стоило дать ей пару дней выходных, чтобы она пришла в себя? Впрочем, делать это уже слишком поздно.

Он терпеливо повторил ей ее реплику так, как хотел бы ее услышать.

— Это вопиюще неподобающее отношение к королеве, мой дорогой принц. Никогда в жизни я не была так унижена.

Он сделал паузу.

— Вот так. Поняла? Говори с большим выражением. На последних дублях ты почти что бормочешь. Ты должна сказать это громко, обращаясь к публике — друзьям и советникам короля. Ты пытаешься до них что-то донести. То, как ты сейчас играла, было скорее похоже на попытку публично унизить его.

Гея кивнула.

Он обернулся в сторону банкетного стола и обратился к «королю Георгу»:

— А ты, Джадд, должен тут же прервать ее, сказав: «Ты никогда не была королевой. Ты просто дорогая шлюха». — Он снова обернулся к Гее: — А ты в этот момент должна расплакаться и, рыдая, выбежать из комнаты. Все всё поняли?

Джадд Халперн и Гея по очереди кивнули. Первый помощник режиссера надел наушники, занял свое место и прокричал:

— Так, все по местам, начинаем!

— Снимаем! — возвестил оператор.

Выскочил ассистент и щелкнул электронной хлопушкой перед видеокамерой.

— Сцена сто тридцать четыре, дубль три! — Послышался щелчок, и он исчез из поля обзора оператора.

— Мотор! — воскликнул Джек Джордан.

— Гея! — сказала она, обращаясь сначала к королю, затем ко всем присутствующим за столом, прежде чем драматично повернуться и посмотреть на Джека Джордана. — Ты никогда не была королевой. Ты всегда была лишь дорогой шлюхой. Позершей! Ты заставляла людей думать, что любишь их, исключительно ради собственного «я», не так ли? Что я могу сказать? Никакая ты не особенная. Смотри — любой может делать то, что делаешь ты. Посмотри на каждого в этой комнате!

У всех на лицах застыло недоумение. Кто-то был удивлен, а кто-то откровенно шокирован.

Джек Джордан сделал шаг в ее сторону.

— Гея, дорогая, ты не хочешь сделать перерыв на пару минут?

— Вот видите? — Ее голос срывался, она почти перешла на визг. — Вы даже не можете отличить! Реально не можете отличить! Так что вы в ней уже не нуждаетесь, кто угодно сойдет!

Она повернулась и, спотыкаясь, выбежала из комнаты.

Джордан в недоумении посмотрел на Ларри Брукера, затем на ответственного за актерский состав.