Лючия сняла очки:

– Говоря проще, эта Криста – скандалистка. Где бы она ни появлялась, она обязательно создавала скандальную обстановку. Во Флоренции у нее были стычки с Паччиани. Потом вся эта история в Торонто. Нынешним летом она умудрилась поругаться с Кэтрин Пиктон. Представляешь? Кэтрин мне потом позвонила и настоятельно предложила ввести курс этикета для наших аспирантов, поскольку они не умеют себя вести на публике. – Лючия говорила без тени юмора. – Думаешь, мне приятно было слышать такое? И от кого? От Кэтрин! В этом семестре преподаватели уведомили меня, что они отказываются принимать экзамены у Кристы. Я спросила о причинах. Люди всерьез опасаются, что любое их критическое замечание будет истолковано как попытка сексуального домогательства.

– Что ж, опасения твоих преподавателей не напрасны, – сказал Габриель, уперев сердитый взгляд в стену.

– Я тоже так считаю. Сейчас я оказалась в дурацком положении. Я должна либо сама становиться руководительницей Кристы, что явно оскорбит Кэтрин. Или же мне придется предложить этой смутьянке искать другое учебное заведение. – Лючия нервно бросила очки на стол. – Может, что-нибудь посоветуешь?

Габриель никак не думал, что в этот момент судьба научной карьеры Кристы окажется в его руках. Он мог бы весьма подробно рассказать Лючии и о событиях в Торонто, и о происшествии в Оксфорде, представив Кристу в ее истинном обличье сексуальной хищницы, готовой на все ради избранной добычи. Такие сведения помогли бы Лючии принять окончательное решение.

Он достал из кармана очки и тут же сунул их обратно. Габриелю показалось, что сейчас он слышит слова, которые шепчет ему Джулия (вместе со святым Франциском).

Можно ударить Кристу, но этот удар рикошетом заденет и их с Джулианной. А она вовсе не хотела новых слухов. Возможно, Джулия вообще уже забыла о Кристе. Его жена заслуживала того, чтобы научный мир слушал ее лекции и доклады, а не воспринимал ее частью того или иного пикантного скандала.

Лючия Барини была его другом, но не особо близким. Габриелю не хотелось пробуждать воспоминания обо всех стычках с Кристой Петерсон, поскольку они бросали тень на него самого и на Джулианну. Ради нее и ее репутации Габриель решил зайти с другого бока.

– Если отвлечься от личных качеств Кристы, могу сказать: аспиранткой она была весьма посредственной.

– У меня сложилось такое же впечатление. А вкупе с ее поведением… – Лючия пожала плечами. – Она для меня обуза.

– Вряд ли и сам Паччиани без греха. Мне приходилось наблюдать его поведение.

– С ним тоже все непросто. – Лючия ткнула пальцем в раскрытую папку, лежавшую на столе. – Криста не единственная, кто обвиняет его в сексуальной распущенности. Но ее обвинения касаются прошлого. А до меня все время доходят сведения, что Паччиани спит со своими студентками. Неудивительно, что он стремится покинуть Флоренцию. Но мне на кафедре такой профессор тоже не нужен. Нам только не хватало судебных разбирательств.

– Да, – произнес Габриель, постукивая ногой по полу.

Лючия убрала очки футляр, который запихнула в сумочку:

– Довольно тебе слушать о моих бедах. Хочу угостить тебя ланчем. У меня зарезервирован столик в «Дель Посто». – Она поднялась из-за стола. – Мы ведь с тобой так давно не виделись. Скажи, это правда, что Джулианна заявила профессору Вудхаузу, что заданный им вопрос выпадает из контекста ее лекции?

Габриель расхохотался:

– Нет, конечно. Точнее, лишь малая доля правды.

Они вышли из кабинета. Габриель с гордостью рассказывал о лекции, блестяще прочитанной Джулианной в Оксфорде, и о том, как обстоятельно она отвечала на вопросы аудитории, включая и вопрос профессора Вудхауза из колледжа Святой Магдалины.

* * *

– Черт бы тебя подрал! – выругался Габриель, глядя на погасший дисплей мобильника.

Он снова и снова нажимал кнопку включения, забыв, что не обладает силой воскрешать мобильные телефоны. Отчаяние Габриеля было настолько велико, что он едва не зашвырнул свой айфон через ограду Центрального парка. И вдруг он понял, в чем причина. Она была до банальности проста: вечером он забыл поставить мобильник на зарядку.

– Джулианна будет волноваться, – бормотал Габриель, шагая по нью-йоркским улицам туда, где находился офис Майкла Вассерстайна.

Мистер Вассерстайн уже давно отошел от дел, но поскольку он долгие годы был личным юристом Оуэна Дэвиса и составлял отцу Габриеля добрачный контракт, он согласился встретиться с Габриелем в помещении своей бывшей юридической фирмы.

Габриель взглянул на часы. У него еще хватит времени позвонить Джулианне из ближайшего автомата.

Ближайший автомат он нашел на площади Коламбус-сёркл. Вставив в щель кредитную карточку, Габриель набрал номер ее мобильника. После нескольких гудков включилась голосовая почта.

– Черт побери!

«Джулианна, умоляю, не заставляй меня снова слушать эту идиотскую голосовую почту. Я хочу услышать твой голос. Иначе мне придется купить тебе пейджер. – Шумный выдох. – Дорогая, прости за грубость. Ну почему ты не отвечаешь на мои звонки сама? Сейчас я звоню тебе из автомата, потому что вчера не поставил телефон на зарядку и в нем сдох аккумулятор. Когда вернусь в отель, обязательно поставлю его заряжаться… Сейчас стою и вспоминаю, а взял ли я зарядное устройство? Ничего не помню. Видишь, что происходит, когда я куда-то уезжаю без тебя? Какое счастье, что у меня есть дом и мне не приходится просить милостыню. Сейчас я направляюсь на встречу с бывшим юристом моего отца. Он намеревался мне что-то сообщить, но только при личной встрече. – Долгая пауза. – Как жаль, что тебя нет рядом. Я люблю тебя. Позвони мне, когда получишь это сообщение».

Габриель повесил трубку, вышел из будки и продолжил путь к офису Вассерстайна. Все его мысли были о предстоящем разговоре.

* * *

Вечером того же дня Джулия позвонила Рейчел:

– Привет, Рейч. Как дела?

– Прекрасно.

Судя по голосу, дела у Рейчел шли далеко не прекрасно.

– Что случилось? – насторожилась Джулия.

В трубке было слышно, как открылась и закрылась дверь.

– Я перешла в спальню, чтобы Эрон меня не слышал.

– Рейч, у тебя что-то стряслось?

– Да… Нет… Сама не знаю. – Рейчел даже не пыталась скрыть своего отчаяния.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь?

– Можешь сделать так, чтобы я забеременела? Если можешь, я закажу тебе билет на ближайший рейс до Филадельфии. А потом буду добиваться, чтобы за сотворенное чудо тебя объявили святой.

– Рейч, – с легким упреком произнесла Джулия.

– Что со мной? – спросила Рейчел и вдруг заплакала.

От рыданий подруги у Джулии разрывалось сердце. Так душераздирающе могла плакать только женщина, отчаянно желавшая стать матерью.