— Буду рад встрече, — любезно отозвался Савелий и заспешил в партер, где его уже дожидалась Елизавета.

Из оркестровой ямы негромко, видимо, пробуя силы перед предстоящим спектаклем, зазвучала скрипка. В зале стоял негромкий гул, какой бывает перед началом представления.

Свет медленно угасал, погружая во мрак галерку, партер, сцену. Никто не заметил, как с третьего ряда, в полнейшей темноте, незаметно поднялся мужчина и, скользнув по проходу, направился к выходу. Его место занял другой человек и с интересом принялся разглядывать сцену, где уже зажглись первые лампы, обратив на себя внимание всего зала.

Савелию потребовалось всего лишь тридцать секунд, чтобы наклеить усы и приладить бороду. В коридоре, залитом светом, на него никто не обращал внимания. У самой двери Савелий заметил унылого человечка, напоминающего приказчика захудалой лавчонки. Он с любопытством посмотрел на выходившего, а потом, видно, потеряв к нему интерес, загрустил о чем-то своем.

У самого подъезда Савелия поджидала пролетка.

— Трогай! — бросил он, плюхнувшись на сиденье.

— Это мы мигом, — произнес кучер и, огрев лошадок треххвостой плетью, заставил их перейти на галоп.

— Времени у меня немного, к концу первого акта я должен быть в зале. Ты приготовил все, что я тебе перечислил? — строго поинтересовался Родионов.

— А как же, — обиделся Андрюша, — все, как нужно. Инструмент ваш здесь, — он указал на чемодан, стоящий рядом.

Экипаж, опасно скрипнув колесами, лихо свернул в узкий переулок, и лошади, едва не задевая боками стены домов, устремились по направлению к банку.

Андрюша остановил экипаж в одном квартале от банка. У самых дверей топталось двое городовых. Огромные, как пожарные каланчи, они были видны издалека. Мерцающий свет фонарей падал на их лица и выдавал непроницаемую тоску. Один из них, курчавый, с вытянутой головой, очень напоминающей дыню, широко зевнул и тоскливо осмотрелся по сторонам.

— Господа! Господа! — подбежал к городовым малый лет восемнадцати. — Да что же вы здесь делаете?! Дурнями стоите…

— Ты это полегче.

— …когда на соседней улице людей грабят!

Совсем рядом раздался свисток, послышалась матерная брань, и чей-то отчаянный крик, в котором не было ничего, кроме обреченности, взывал:

— Помогите! Грабят! Господи!

— Микола, никак ли в самом деле грабят, — захлопал телячьими глазами курчавый. — А ну покажи! — вцепился он в рукав парня.

— Пойдемте за мной, господа! Пойдемте! — радостно возликовал юноша. — Там их целая банда собралась. С кистенями да с револьверами.

Другой, белокурый, слегка замедлил шаг, глуповато уставился на напарника и слабо запротестовал:

— Митютка, а может быть, в участок?

— Не дрейфь, сами справимся!

Мальчишеский голос продолжал вопить отчаянно, увлекая городовых все далее в закоулки московских улочек.

— Сюда, господа! Сюда! Здесь они, бандюги, здесь!

И как бы в ответ, захлебываясь животным страхом, неизвестный завопил, вымаливая пощады:

— Режут! Режут, господа! Помогите!

Савелий с минуту простоял за углом. Важно было не переиграть, уж больно душевно получается. Невольно он улыбнулся своим мыслям: так мог орать только человек, полный жизни, но, уж во всяком случае, не тот, что был парализован страхом. А Пешня бегать умеет, он и городовых заставит скакать рысаками по ночным улицам.

Савелий посмотрел на часы, в его распоряжении оставалось ровно полчаса. В это самое время злой коршун зловеще кружится над прекрасной лебедушкой. Не кульминация, конечно, но весьма серьезная драма, которая способна заинтересовать большинство присутствующих. В десятом ряду сидит генерал Аристов, наверняка ему уже доложили о том, с кем пришел господин Родионов и какие места занимает. Сейчас он усиленно разглядывает затылок своего подопечного. Темнота обладает одним важным свойством — она делает людей похожими друг на друга, и Савелий был уверен, что генерал не сумеет рассмотреть подмены до самого перерыва. А если учесть, что человек, сидящий на его месте, похож на него не только фигурой, но даже формой головы, то можно будет утверждать, что подмены не обнаружится.

— Ну, чего застыл? — прикрикнул Родионов на Андрюшу, который продолжал таращиться куда-то в темень.

— Сейчас, Савелий Николаевич! Сейчас, — достал извозчик перетянутый бечевкой куль.

Савелий быстро надел полицейскую форму, прикрыл голову шапкой и уверенно направился к зданию банка. Сейчас он ничем не отличался от стражей порядка, несколько минут назад с проворством борзых собак сиганувших в темень.

На входной двери, устрашая огромными размерами, висел замок. Такой замок не стыдно было бы повесить на городские ворота. Наверняка он привел бы в смущение даже жестокого неприятеля и заставил бы его отказаться от дальнейшего приступа. У Савелия подобный антураж вызвал только мимолетную улыбку. В первую очередь замок ценен не размерами, а крохотными зацепочками, что находятся внутри и стерегут дверь покрепче любого пса. Впервые подобный замок Савелий открыл в четырнадцать лет на спор, выиграв при этом четверть водки. Сейчас награда полагалась ему значительно выше.

Савелий вытащил из рукава отмычку с небольшим крючком. Умело вдел в скважину и, дважды повернув, без труда открыл. Потом немного помедлил. Прислушался. Где-то в лабиринте московских улиц слышался пронзительный крик, который уводил стражей порядка все дальше от основного места событий.

Скорее всего, банкиры настолько были уверены в безопасности своего банка, что не пожелали укрепить его дополнительной охраной. Большая расточительность с вашей стороны, господа! Скупой, как известно, платит дважды. В коридоре под щитком находилась сигнализация. Достаточно только распахнуть дверь в хранилище, как прозвучавшая сирена разбудит всех жителей близлежащих кварталов.

Савелий уверенно распахнул щиток. Чиркнул кремниевой зажигалкой и осветил сплетенные провода. Разъединяем провода. Осторожно. Вот так. А теперь один из них замыкаем на массу. Теперь не зазвонит. Савелий пошел дальше по коридору. Впереди металлическая дверь, за ней — хранилище. В комнате находится четырнадцать сейфов самых различных габаритов. Но Савелия интересовал только один — высокий, с гладкой поверхностью, темно-зеленого цвета, очень напоминающий гранит. Оригинальная идея автора. Любого воришку, добравшегося до хранилища, дверь цвета гранита должна навести на мысль, что она неприступна. Он даже знал, на каком расстоянии от двери находится сейф, и способен был отыскать его даже на ощупь. Конечно, подобная информация стоит недешево, но расходы всегда окупаются с лихвой. В этот раз Савелию помог кассир, проработавший в банке десять лет. В следующем месяце он собирался выходить на пенсию и очень обрадовался предполагаемой прибавке. На пожалованные деньги он рассчитывал открыть галантерейный магазинчик. Впрочем, перспективы кассира Савелия уже не интересовали.