Проведя с Катенькой две бурные недели и наслушавшись в перерывах между неугасающими приливами страстей ее бесконечных предостережений – «не суйся в политику, это не твое дело», Демидов подспудно стал искать предлог, чтобы отправить любимую женщину назад в Москву. Ее присутствие здесь всерьез стало помехой для его политической деятельности.

Катенька сама дала повод, в приливе ревности ни с того ни сего напомнив Демидову об его амурных грешках...

– Данька, у нас на Рублевке ходили слухи, что ты в этих «Бессонных ночах» не только Лидочку посещал, а чуть ли не весь чигоринский контингент... Это правда? – ехидно улыбаясь, спросила она однажды.

В этот момент Даниил нутром почуял, что появился отличный шанс разыграть ссору.

– Кто тебе эту херню наплел? Чигорин, да? Интересно, он тебя об этом в постели информировал? – намеренно грубо перешел в свою атаку Даниил.

– Выбирайте выражения, господин Демидов, – не на шутку разозлилась женщина. – Бабник несчастный!

– Это я бабник? – задохнулся от возмущения любовник.

– Да, бабник. И блядун в придачу.

– Так пошла ты на х... Сегодня же собирай манатки и уматывай! Я распоряжусь, чтоб тебя препроводили! – прорычал Демидов и стал быстро одеваться.

– Данька, Данька, родненький, извини меня, – полным отчаяния и слез голосом взмолилась Катенька.

Но Демидов казался непреклонным, по крайней мере, до того момента, пока его Катенька не вспомнила о своем главном оружии...

Вспоминая о той, инспирированной ссоре, Демидов невольно улыбнулся и вновь посмотрел в иллюминатор. Бог ты мой, сколько же всего пришлось пережить за эти последние месяцы! А сколько всего впереди?! Даже вымолить прощения у Катеньки будет непросто.

Несмотря на перипетии личной жизни, новоиспеченного политика переполняло чувство гордости за хорошую работу. Можно было смело утверждать, что «демидовский электоральный ресурс» всерьез способен вынести его на ведущую позицию на областном политическом горизонте. Вопреки противостоянию Миттеля и его выдохшейся команды удачно раскрученный с помощью Багрянского уральский олигарх быстро стал известной личностью почти во всех крупных городах области и даже за ее пределами. Массовые митинги с каждым днем множили ряды сторонников импозантного маргинала, невинной жертвы «рублевской катастрофы» и одной из первых жертв закона о деприватизации.

Демидов с благодарностью бросил взгляд на Бородача – так окрестили Льва уральские друзья. Тот, свернувшись калачиком у левого борта и положив под голову парашютный ранец, безмятежно спал. Даниил не поленился подняться и укрыл товарища шерстяным клетчатым пледом. «Не будь Багрянского, вряд ли все так здорово сошлось», – подумал он.

Несмотря на ужасную усталость, Демидов никак не мог заснуть. Тесное помещение, которое с большой натяжкой можно было назвать пассажирским салоном, стало для него и его друзей вторым домом. Уже более месяца оно исправно служило им и летающим офисом, и конспиративной квартирой. Словно кузнечики, они перескакивали из города в город, приземляясь где на пригородном шоссе, где на окраинном пустыре. Благодаря этому они успевали быть в нужном месте и в нужное время.

– Ну, как у вас тут дела? – Из пилотской кабины, прервав воспоминания Демидова, появился Антон Маслов. – Если устали, то можно приземлиться где-нибудь в чистом поле, поразмяться немного...

– А дозаправиться где-нибудь можно? – неожиданно спросил Даниил, еще как следует не сознавая, к чему задал этот вопрос.

– Так у нас и так полный бак. И еще на всякий случай канистры в хвосте лежат. Так что не дрейфь, начальник. Топлива у нашей «Аннушки» до самой Рублевки хватит.

Демидова словно шибануло током. Вот, оказывается, о чем были его сокровенные мысли.

– Если нет необходимости, то к чему лишняя посадка? – шепотом сказал он Маслову. – Слушай, Антон, судя по тому, что ты летал над Рублевкой на дельтаплане, ты человек огромного мужества и... авантюризма. Ведь так?

– К чему вы клоните? – так же тихо спросил Маслов.

– А к тому, что если я тебе прикажу лететь на Москву, ты не разбудишь Багрянского, чтобы с ним посоветоваться? Он в свою очередь захочет посоветоваться с Духоном. И пошло-поехало.

– Постойте. А как же губернаторское кресло?

– За это как раз не волнуйся. Тут все, что надо, уже нами сделано.

Демидов рассчитал точно. Маслов как жадная рыбешка мигом заглотнул брошенный ему крючок.

– Как скажете, Даниил Никитич. Тем более уже поднадоело мотаться по здешним долинам и по взгорьям.

– Послушай, Антон, а долго нам лететь?

– Зависит от направления ветра. Но в любом случае, если все будет штатно, часов через семь долетим. Хотите, даже приземлимся на Рублевке, – уверенно ответил Маслов и лихо подмигнул Демидову.

– Тогда летим. И передай первому пилоту мое решение как приказ. – Даниил машинально посмотрел на часы. «Впереди еще целая вечность!» – удрученно подумал он и решил все-таки вздремнуть. – Бородачу молчок, пока сам не обеспокоится.

Однако и после спонтанного решения сон никак не шел. Даниил вспомнил, что не смог нормально пообщаться со стариками: встретился с ними лишь однажды, да и то вне родительского дома. Их привезли в Каменск-Уральский для того, чтобы познакомить с Катенькой. На прощание отец, явно стесняясь, неловко сунул в руку Даниилу картонную коробочку, в которой лежал небывалого размера искусно ограненный, медового цвета топаз.

– Сам гранил. Это все, что я могу оставить тебе в наследство, сынок. Камень этот теплый, наш уральский. Надеюсь, он принесет тебе удачу... – упавшим голосом произнес отец и, отвернувшись, как и мать, прослезился.

Мама тоже засуетилась. Она достала из сумочки золотое колечко с изумительной красоты изумрудом и надела на палец растерянно стоявшей рядом Катеньки.

– Колечко фамильное, демидовское. От свекрови оно мне досталось. Благословляю вас, детки мои. Ты, дочка, теперь у нас венчанная невеста... Бог знает, доведется ли нам еще свидеться, а мне бы еще успеть внучонка понянчить...

Екатерина, не сдерживая эмоций, обняла старую женщину, и они в голос зарыдали обе...

– Ну, здравствуй, Даниил Никитич, – раздался за спиной Демидова густой баритон.

Этот голос он узнал сразу. Это ж Ким Звягин, начальник областной милиции. Тот самый, кто под командой Миттеля осуществлял захват «Медной горы». С Кимом они были знакомы давно – когда-то учились в одной школе, но Звягин был на три года старше. «Засада! Выследили все-таки стервятники!» – сразу пронеслось в голове Даниила, и он со злостью сжал свои огромные кулачища.

– Что, Ким? По мою душу явился? Мало ты своих земляков дубинками охаживал?! – зло бросил Демидов и, обернувшись, в упор посмотрел в глаза бывшему однокашнику.

– Не надо так, Данька! Мне своего горя хватает. Совесть – она ведь штука въедливая, никуда от нее не схоронишься. Повинен я, что салаг тогда вывел против людей. Они не со злости, больше с перепуга махали дубинками.