и чувствительной к изменениям, насыщенной неожиданными акцентами. Барабанщик Стэн Леви сказал: «Из-за него игра на барабанах перестала быть отсчетом времени и стала музыкой».

Еще одно интересное новшество было в том, что Макс Роуч умудрялся не просто поддерживать музыку ритмом, но сопоставлял свою ритмическую атаку с мелодией пьесы. Когда он сидел за установкой, барабаны играли тоньше и изысканнее, чем когда бы то ни было: меняя акценты в пределах одной фразы, Макс Роуч добивался того, чтобы барабаны служили не только ритму, но и мелодии, создавали ощущение тонального цвета. Он стремился воспользоваться всеми уникальными возможностями, которыми обладает музыкант за ударной установкой: «Ни в одном обществе нет одного человека, который играл бы всеми четырьмя конечностями». Сегодня такой подход — азбука любого джазового барабанщика.

Макс Роуч поддерживал любые эксперименты участников ансамбля, но не зацикливался на одном бибопе. Вместе с Майлзом Дэвисом он принимал участие в записях, составивших альбом Birth Of The Cool в 1949 и 1950 годах, ставший точкой отсчета для кул-джаза. Вместе с контрабасистом Чарльзом Мингусом барабанщик основал собственный лейбл Debut Records в 1952 году. На нем вышла запись великого концерта, прошедшего 15 мая 1953 года в Торонто. В тот день на сцену Месси-Холл вышла вся «тяжелая артиллерия» бибопа в лице Чарли Паркера, Диззи Гиллеспи, Бада Пауэлла, Чарльза Мингуса и Макса Роуча. Последнее в жизни выступление барабанщика состоялось в том же Месси-Холл на полувековой годовщине знаменитого концерта: Макс Роуч сыграл соло на одном хай-хэте.

В середине 50-х годов Макс Роуч перестал считаться сессионным музыкантом и образовал состав под своим руководством. С 1954 года он возглавлял легендарный квинтет с трубачом Клиффордом Брауном, но многообещающая карьера одного из самых замечательных составов в истории джаза оборвалась скоро и неожиданно: в июне 1956 года Клиффорд Браун вместе с еще одним участником группы пианистом Ричем Пауэллом и его женой погибли в автокатастрофе в Пенсильвании. После трагедии Макс Роуч чуть не спился из-за депрессии, но продолжил собирать схожие по составу группы, развивая хард-боп в сторону необычных ритмических структур: например, играя джаз в темпе вальса.

Наступала новая эпоха борьбы за равноправие, и Макс Роуч одним из первых перешел в активисты. В 1960 году по случаю столетней годовщины отмены Авраамом Линкольном рабства он записал пластинку We Insist! Freedom Now Suite, которая иллюстрировала борьбу афроамериканцев от времен рабства до современности. В интервью тех лет Макс Роуч обещал: «Я больше не буду играть ничего, что не имеет социальной значимости. Мы, американские джазовые музыканты африканского происхождения, без сомнения, доказали, что мы — мастера игры на наших инструментах. Теперь мы должны использовать наше умение, чтобы рассказать драматическую историю нашего народа и того, что мы пережили».

Позже он записал еще две «протестные» пластинки: Speak Brother Speak (1962) и Lift Every Voice And Sing (1971), но из-за попадания в черный список американской звукозаписывающей индустрии не записывался долгое время. В это время ему удалось поучаствовать в создании альбома Money Jungle в составе уникального трио с Чарльзом Мингусом и Дюком Эллингтоном. К тому же, вместе с Мингусом в 1960 году Макс Роуч в знак протеста против политики джазового фестиваля в Ньюпорте организовали альтернативный, мятежный фестиваль в Ньюпорте, на котором выступили саксофонист Орнетт Коулмен, трубач Рой Элдридж, барабанщик Джо Джонс и другие.

Занимаясь политическими акциями, Макс Роуч никогда не уставал генерировать новые музыкальные идеи: «Вы не можете написать одну и ту же книгу дважды. Хотя я попал в историю, я не могу вернуться и сделать это снова. И хотя я прохожу через артистические кризисы, они делают жизнь интереснее». Его альбом Drums Unlimited (1966) содержал несколько композиций, написанных для солирующих барабанов, которые оказались способными сыграть тему и вариации, — сам Макс Роуч называл этот подход «созданием организованного звука». Он пошел дальше и создал целый коллектив джазовых ударников М’Вооm, каждый из которых играл на всевозможной перкуссии. К началу 80-х Макс Роуч даже играл исключительно сольные концерты — и параллельно читал лекции о музыке и социальной справедливости в Массачусетском университете.

Барабанщик писал музыку для спектаклей, сопровождал своей игрой знаменитую речь Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта», играл в серии дуэтов с авангардистами Сесилом Тейлором, Арчи Шеппом, Энтони Брэкстоном. Он любил необычные составы. В его The Double Quartet входили сразу два квартета (джазовый и струнный), а в So What Brass Quintet состояли только пятеро духовиков (две трубы, тромбон, валторна и туба) и сам Макс Роуч. Макс Роуч с удовольствием выходил на сцену с Бостонским симфоническим оркестром, госпел-хорами и танцевальными коллективами; он удивил мир, выступив с концертом хип-хопа в компании рэпера Fab Five Freddy, двух диджеев и нью-йоркских танцоров брейкданса. Макс Роуч был уверен, что средства самовыражения молодых черных юнцов с их рэпом и вертушками имеют прямые корни в искусстве, которому он был предан всю жизнь.

Послушать

Max Roach. We Insist! Max Roach’s Freedom Now Suite (1960)

Candid

Сюита Макса Роуча, записанная на стихи Оскара Брауна-младшего, стала ключевой музыкальной работой для афроамериканского движения протеста начала 60-х, но она сохраняет свою значимость по сей день. Прочувствованное послание человечеству состоит из страстного призыва обратить внимание на попранные права. Фразы из названия «Мы настаиваем!» и «Свобода сейчас!» можно было сразу размещать на плакатах для манифестации: в 1960 году борьба за расовое равноправие вышла на критический уровень, по всей Америке люди выходили на марши протеста. Оптимистичная пьеса Freedom Day соседствует с протяжно-тревожной Driva’ Man с соло ветерана-саксофониста Коулмена Хокинса и африканской перкуссионной импровизацией All Africa. В потрясающем триптихе Prayer/Protest/Peace певица Эбби Линкольн (с 1962 по 1970 год она будет женой Макса Роуча) переходит от молитвы к жутким крикам боли и ярости, а потом к тихому плачу, что рифмовалось с войной во Вьетнаме и атмосферой уличного насилия, захлестнувшей всю страну.

Бад Пауэлл: болезни вопреки

Треть жизни пианист Бад Пауэлл провел в психиатрических клиниках — из-за избиения полицейским и неправильных методов лечения его умственное состояние год от года только ухудшалось. Дошло до того, что ему нужно было помогать усесться за инструмент. Поразительно, но даже в таком состоянии Бад Пауэлл совершенно преображался за роялем, а его пальцы были такими же аккуратными и виртуозными, как в лучшие годы. Впрочем, болезнь все равно взяла свое. Майлз Дэвис называл его «величайшим пианистом этой эры», а пианист Билл Эванс сказал: «Если бы мне пришлось выбирать одного музыканта за