— Ну что, готов к своему выходу?

Зарек отхлебнул еще водки.

— Всегда готов.

— Вот и хорошо. Тейлон раскусил Стиккса, так что наши планы немного усложняются. Забери Саншайн у кельта и привези ко мне. В половине двенадцатого она должна быть на складе. А теперь отдыхай — и готовься прикончить Тейлона и Валерия.

— Ну, с этим-то у него проблем не будет! — А Ашерон?

— Ашерон остается за нами.

И в трубке раздались короткие гудки.

Зарек отложил телефон и вернулся к бутылке водки, уже пустой на три четверти. К несчастью, Темные Охотники не способны пьянеть. Спиртное не веселит их, даже не оглушает. Единственный доступный им источник «кайфа» — человеческая кровь.

Прикрыв глаза, Зарек вспоминал ту женщину, которую смаковал прошлой ночью. Такая живая, такая счастливая! Полная жизни, смеха, любви. На краткий миг, казалось, и он ощутил что-то, кроме беспросветной боли, окутывающей его уже много столетий...

Откинув голову, он опрокинул в себя остатки водки и допил ее одним глотком.

И в этот миг невольно задумался о том, какова на вкус кровь Саншайн...

Тейлон проснулся в одиночестве, окутанный запахом пачулей и скипидара. Стоило бы выстирать простыни, но он страшился расстаться с последним напоминанием о Саншайн.

Как он тосковал по ней! Как ему ее не хватало!

Но что рвать себе сердце: она для него потеряна навсегда.

Вздохнув, Тейлон поднялся с постели, принял душ, оделся и поехал в город.

Сегодня ночью все решится.

Вскоре после заката он прибыл к «Убежищу», где Эш назначил общий сбор.

Тейлон вошел не в бар, а в соседний дом, — неприметное здание, вплотную прилегающее к бару. Именно там Ашерон назначил встречу.

В этом доме, куда из бара можно было попасть через всегда запертую дверь на кухне, обитали семья Пельтье и еще несколько зверолюдей из числа персонала. Кроме того, здесь находился импровизированный госпиталь, а при нем — два врача: «человеческий» и ветеринар.

«Убежище» не зря носило свое название: здесь не раз скрывались те из Охотников и зверолюдей, которым требовалось укрытие.

К тому времени, когда Тейлон вошел в гостиную, братьев Пельтье уже не было — они патрулировали улицы.

Джулиан и Кириан были надежно заперты наверху: Мамаша Ло обещала присмотреть за ними и до утра не выпускать. Даже из гостиной Тейлон ясно слышал, как недовольны они таким решением. Валерий, стоя у камина, выслушивал доносящийся сверху грохот и проклятия в свой адрес с язвительной усмешкой на устах.

Ник, сидя в кресле, хрустел картофельными чипсами. Напротив него, уставившись в пространство, развалился на кушетке Эрик Сент-Джеймс.

Эрик, яркий представитель славного племени новоорлеанских готов, в свои тридцать лет выглядел совсем мальчишкой.

Он принадлежал к Оруженосцам нового поколения и выбрал для себя статус «дорийца», позволяющий не служить ни одному конкретному Охотнику, но приходить на выручку любому, кому он потребуется.

— Ашерон, выпусти нас! — ревел наверху Кириан. — Ашерон, ты меня слышишь?!

— Кажется, я пропустил самое интересное, — обратился Тейлон к Ашерону, который стоял, прислонившись к дальней стене.

— Ты не представляешь, что тут творилось! В конце концов мне пришлось запереть Джулиана и Кириана наверху — для их же блага и для нашего спокойствия. Аманде и Грейс я уже позвонил, предупредил, чтобы не волновались.

— А по мне, лучше было бы их выпустить, — заметил Валерий.

Не удостаивая его ответом, Эш повернулся к Тейлону:

— Выглядишь ты почти нормально. Сможешь оставаться в такой же форме?

— Я же сказал тебе: все под контролем. — Пока Тейлон не видел причин сомневаться в своем состоянии.

Мысль о том, что сегодня ему предстоит решающая битва с Камулом, вселяла в Тейлона спокойствие. Так или иначе, еще до рассвета все решится.

Когда Эш шагнул вперед и поднял руку, собираясь заговорить, Тейлон вдруг заметил, что в гостиной нет Зарека.

Может быть, он тоже наверху?

— А где Зарек? — спросил он.

— Зарека я послал охранять Саншайн.

Самообладание Тейлона в мгновение ока улетучилось как дым.

— Что?! — завопил он.

— Доверься мне, Тейлон. Я верю в Зарека, он все сделает как надо.

— А я Зареку не верю, — решительно ответил Тейлон. — Абсолютно. И теперь не знаю, стоит ли доверять и тебе!

— Хватит пререкаться, — оборвал его Эш. — Делай то, что я говорю, — и тогда, может быть, у нас все получится.

— «Может быть»? — в ярости повторил Тейлон.

Эш ответил не сразу, а когда заговорил, по его голосу Тейлон понял: Ашерон знает намного больше, чем готов рассказать.

— Существует воля Судеб, Тейлон. И ни один человек не знает до конца, какова она. Но если каждый из вас будет делать то, что я скажу, — быть может, вместе мы добьемся успеха.

Тейлон стиснул зубы:

— А если нет?

— Тогда мы все погибнем.

— Умеешь же ты, Эш, приободрить ближних! — саркастически заметил из своего кресла Ник.

Эш смерил его убийственным взглядом:

— Стараюсь, как могу.

— Тогда имей в виду, — не унимался Ник, — получается у тебя очень хреново!

Тейлон все еще кипел от ярости. Но сказать он ничего не успел — Эш заговорил, обращаясь ко всем:

— Хочу, чтобы все вы знали: сегодня нас ждет крайне неприятная ночь. По всей видимости, Дионис и Камул объединили усилия, чтобы вернуть себе власть.

— Каким же образом они хотят это сделать? — спросил Валерий.

— Их собственных сил, даже объединенных, для этого не хватит. Чтобы добиться своего, им нужен третий бог.

— Какой? — спросили все хором.

— Аполлими.

— Это еще что за черт? — воскликнул Тейлон. — Никогда о таком не слышал.

Губы Ашерона изогнулись в невеселой усмешке:

— Это очень древняя богиня. Происхождение ее восходит к моей эпохе. Она властвовала над жизнью, смертью и мщением. Атлантийцы ласково прозвали ее Разрушительницей — и было за что.

— Она похожа на Аида? — поинтересовался Валерий.

— О нет! — зловеще протянул Ашерон. — Рядом с этой богиней Аид выглядит бойскаутом! Аполлими возглавляет армию безобразных демонов и приканчивает своих жертв железным молотом.

В последний раз, когда она вырвалась на свободу, Атлантида погрузилась на дно океана, а весь мир поразили чума и другие бедствия. Она промчалась по Греции, сея повсюду гибель и разрушение, и отбросила развитие этой страны на тысячи лет назад. Сделала бы и больше, если бы ее снова не заточили в темницу. Но, если она снова обретет свободу, — в ад превратится вся земля. Начиная с Нового Орлеана.