Но гигант не услышал реплику малыша.

— Я уже не говорю о мелких фокусах! Зачем, скажите на милость, была нужна эта опереточная афера с деньгами ЦРУ?

— КГБ, — поправил друга Hyp.

— Не вижу разницы! У нас что, истощились собственные фонды?

— Но…

— А эти его бесконечные смерти? Согласен, после каждого воскрешения Глеб с новой силой убеждался в том, что он святой, но, черт побери, как это действовало на психику мальчика? Вы убедили его в неуязвимости, и в тот момент, когда надо было бежать без оглядки, он бросился в самое пекло!

— Глеб был обязан добиться всего самостоятельно, — перебил гиганта Hyp. — Заложенные в нем достоинства Тать должны были раскрываться постепенно. Только так он смог бы в полной мере ощутить свое величие и достичь не только локального успеха, но и…

— Вам бы воспитателем в колонии для малолетних преступников работать, лорд Hyp, а не строить планы покорения Земли.

— Признаю, были недоработки. Но ведь у нас почти получилось!

— И вам приятно чувствовать себя почти императором этого мира?

Карлик вздохнул.

— Я не считаю наше поражение катастрофой, лорд Нар: линия великих вождей Тать не оборвалась, и юный Глеб уже проявляет впечатляющие способности. Вы помните, как легко он увязывает технику и классическую магию? Материалы, которые мы раздобыли в КГБ, ждут своего часа. Десять — двадцать лет исследований, и мы здорово удивим Тайный Город! Вы верите?

Hyp машинально обернулся, но напрасно — предпоследнего божественного лорда рядом не было. И даже его голос растворился в негромком шуме прибоя. По губам карлика скользнула горькая усмешка.

— Вы верите, лорд Нар, я знаю, вы верите! И, клянусь ключом трех рас — не зря!

Hyp поднялся, рассеянно отряхнул от песка брюки и медленно направился к Чио, безучастно наблюдающей, как плещется в воде ее сын.

— Я тебя ненавижу. — Голос женщины звучал негромко, но твердо и очень уверенно. — Я не хочу видеть тебя, я не хочу знать о тебе и не хочу, чтобы ты приближался к моему ребенку. Если бы я могла, я бы тебя убила. И, если ты когда-нибудь вновь появишься на моем пути, клянусь Богом, я попробую. Чего бы мне это ни стоило.

Она отвернулась.

— Я тоже не могу тебя убить, Чио, — грустно произнес карлик. — Очень хочу, но не могу. Я никогда не прощу тебе смерть Глеба… — Глаза женщины яростно сверкнули. — И с удовольствием разорвал бы тебя на части, но… однажды я уже терял смысл жизни и не хочу пережить это чувство вновь.

— Что? — Ненависть, сквозившая в каждом жесте Чио, не ушла, но позволила прорваться удивлению.

— После разгрома, который нам устроили люды, мы с лордом Наром сумели сохранить всего две линии Тать. — Карлик, не отрываясь, смотрел на женщину. — Да, моя дорогая Чио, ты принадлежишь к нашей расе, хотя в твоей крови это выражено не так сильно, как было у Глеба. И как сейчас у твоего сына.

— Я человек!

— Мы берегли вас как зеницу ока, устраивали нужные браки, не допускали появления в ваших линиях лишних генов, мы сделали все, чтобы кровь Тать не исчезла из этого мира. Мы действовали тайно, очень осторожно, ведь если бы Темный Двор узнал, что, кроме нас, божественных лордов, на Земле остались те, кому мы служим, он бы не остановился бы ни перед чем, чтобы уничтожить вас.

— Ты врешь!

— Появление Глеба стало венцом наших усилий. Несмотря на прошедшие века, на смешанные браки и человский мусор в крови, сила Тать проявилась в нем с невероятной мощью. И мы с лордом Наром решили перейти к активным действиям. Мы устроили вашу встречу… Мы не сомневались, что, увидев друг друга, вы потеряете голову от любви, так, собственно, и произошло. Вы были созданы друг для друга… — Hyp тяжело вздохнул. — А теперь ты и юный Глеб — это все, что осталось от моего рода. От нашего рода, Чио.

— Ты лжешь! — Но, несмотря на твердый тон, в глазах женщины мелькнул ужас. — Ты лжешь! Таты способны к воскрешению, а тогда, после автокатастрофы, меня спасла лишь замена сердца!

— Ты никогда не задумывалась над тем, что чел ни за что не пережил бы эту операцию? Ты не задавалась вопросом, как я смог оптимизировать «Слезы сердца Земли» для человского мага? Не задумывалась? — Hyp криво усмехнулся. — Тогда поразмышляй над тем, почему я никогда не причиню тебе вреда.

— Мы люди, — простонала Чио. — Я и мой сын — мы люди!!

— Я уеду и какое-то время не буду тебя беспокоить. — Карлик повернулся. — Подумай обо всем… дочурка.

Он сделал шаг прочь.

— Hyp! — Слезы душили Чио. Слезы горя и слезы ненависти к ушастому коротышке. Но она не могла не окликнуть его. — Hyp!

Он остановился.

— Не делай глупостей, Hyp, — через силу произнесла Чио.

— Спасибо. — Он коротко кивнул и, так и не обернувшись, быстро зашагал по песчаному пляжу.

* * *

Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь.

Бесконечная тьма, наполнявшая кабинет князя Темного Двора, ослабла совсем чуть-чуть, и только там, где прерывистое, вырвавшееся из самого сердца мрака мерцание слабо освещало повелителя Нави, замершего в простом деревянном кресле, Сантьягу, медленно прохаживающегося перед князем, и закрепленную на треноге картину — огромная волна цунами, сносящая небольшой прибрежный городок.

— Я просил вас не забирать полотна из моего кабинета, — пробурчал комиссар.

— Ты был занят, — глухо ответил повелитель. Из-под низко надвинутого капюшона вырвался недовольный хрип. — Сегодня ты получишь картину обратно.

— Надеюсь. — Сантьяга рассеянно провел рукой по кромке полотна. — Наши анализы подтвердили: Глеб был татом. Сильным татом. Очень сильным. Несмотря на многочисленные человские примеси, его кровь была истинно древней.

— Окончательных побед не бывает, — угрюмо бросил князь.

— Точнее, их необычайно трудно достичь, — поправил повелителя комиссар.

— Трудно, — согласился князь. — Но можно. Что еще показало расследование?

Сантьяга знал, что волновало лидера Нави.

— О личной жизни Глеба достоверно ничего не известно. Он не скрывал своих отношений с Чио, но и не выставлял их напоказ. Были ли у него дети, мы не знаем. Как, к сожалению, ничего не знаем о самой Чио. Чел она или… — Комиссар поморщился — …или тата. Проследить ее отступление мы не сумели.

— Будем исходить из худшего, — предложил князь. — Как бы ни воспитывали Глеба, как бы ни относился он к Чио, я не поверю, что тат пожертвовал собой ради чела. Кровь есть кровь, и умереть Сухоруков согласился бы только ради того, в ком чуял истинное родство. А значит, Чио продолжает линию Тать. А значит… — Сантьяга попытался что-то сказать, но… — А значит, у них наверняка есть дети.