руках было такое грозное оружие, а ты его просрал. Кольца с его магией расхватали, едва они появились на прилавке. Но мы только зря потратили ресурсы. Теперь молись, чтобы не явились высшие и не устроили в твоем мире побоище.

— Странно, что они его не убили, — потер ушиб Амрон. — Ведь у них была прекрасная возможность, пока его слабо охраняли. Даже если у них были подозрения, зачем они дождались прихода Пламенеющего?

Генлий прищурился и сильно затянулся дымом, внимательно рассматривая племянника. Затем его лицо озарила догадка:

— Они были неуверенны, что дар у человека, поэтому его не убили. Его проверили. И раз с их стороны нет никаких телодвижений, значит, поиск продолжается, а человек им нужен живым, так как он может привести к источнику.

Амрон старался ничем себя не выдать и даже не шевелится. Если дар не у Юлиана, значит, им обладал Олег. Объяснялось, как ему удалось исцелить человека от яда, ведь даже божественное дыхание не избавляло от воздействия проклятия адманов.

— Он пользуется даром за счет кровных уз, из той сети, что пользуешься ты сам, — продолжал Генлий, — Гениально. Я и забыл о такой возможности кровных уз. Правильно, что молчишь. Молчи и дальше.

Принц поднял вопросительный взгляд.

— Значит, Пламенеющего прислали охранять не человека, — закурил повторно дядя, — И совет магов не ищет источник, значит, тоже заинтересованы, чтобы истинная личность обладателя возврата зла не была раскрыта до того, как его перевезут к мирайя. Возможно, что мирайя сами его заберут.

— Совет магов знает… — произнес Амрон, — по крайней мере, некоторые из них.

— С этого места поподробнее.

— Конклав серого созвездия перебил возврат зла.

— Вот же… идиоты! — Генлий раздавил в руке сигарету. — Вот за это я и ненавижу серость. Они не мыслят дальше собственного кармана.

— Я не понимаю. Разве мы были не на одной стороне? Разве возврат зла не наше оружие?

— Если ты восстановишь кровные узы с народом, Размараль навсегда закроют для чужаков, как и мир мирайя. То есть закроют кормушку, — дядя громко хлопнул в ладоши. — Серость живет здесь и сейчас. Они не думают о том, что их потомкам жить будет негде, главное им сейчас хорошо. У них нет в запасе тысячелетий, как у тебя. У них максимум пять сотен лет жизни, и это при хорошем раскладе.

— В таком случае они могли просто выдать его демонам.

— Не посмеют, — криво усмехнулся Генлий, наклоняясь к племяннику. — Если они это сделают, они развяжут руки наследнице Воскрешенной, а она с удовольствием укажет на них до того, как дебилы рот раскроют. Их четвертуют, воскресят и еще раз четвертуют. А серость труслива. Знаешь, скольких так казнили за мгновение до того, как они связались с демонами? Наследницу Воскрешенной не просто так бояться и ненавидят. Ей, конечно, далеко до предшественницы, но она делает успехи.

— Но почему она сейчас их не устранит? — следил за дядей взглядом Амрон. — Она же знает их поименно!

— Потому что нужны определенные условия, при которых ясновидящая такого высокого уровня может вмешаться. Она видит множество картин будущего и вынуждена сохранять стабильность. Поэтому вмешивается только в крайних случаях, когда по-другому нельзя.

Амрон отвернулся от дяди и сел на высокий стул.

— В этот раз тебе повезло, — Генлий кольцом выпустил дымок и взял племянника за основание волос, — что твоего друга не обнаружили. В следующий раз удача может отвернуться от тебя. Сейчас ты ждешь, когда откроют мир мирайя, и ты сможешь получить указания от Воскрешенной. Тебе понятно?

— И ничего не делать? — скосил взгляд Амрон.

— Ты не дорос для того, чтобы на равных сражаться с монстрами, которые тысячелетиями враждуют с вашей расой. Они тебя в порошок сотрут. Какое бы ты решение не принял, оно будет проигрышным, потому что они его предусмотрят.

— Я понял, дядя, — опустил голову принц.

— Еще один момент, — Генлий снова наклонился к племяннику и развернул знакомый ему свиток. — Знания предков захотел получить? Даже не думай об этом. Ты в курсе, что Искрос едва не подох, пытаясь их заполучить? Он провел в храме месяц, а вернувшись, еще месяц восстанавливался израненный и полностью опустошенный.

— Но если предки подскажут…

— Не подскажут, — перебил мальчика Генлий. — Ты имеешь неправильное представление о знаниях предков. Тебе не вольют знания в твою глупую голову, — он больно ткнул пальцем Амрону в лоб. — Они откроют тебе генетическую память, которой обладают мирайя. Мирайя рождаются с ней и помнят то, что помнили предшественники. Одна маленькая загвоздка. Твое тело не сможет повторить того, чего никогда не умело. В том числе и какие-то магические приемы. Тебе всё равно придется им обучаться, даже если ты подсмотришь их в памяти предков. Риск сдохнуть, того не стоит. У тебя нет силы Искроса, чтобы пройти ритуал. Не забывай, что ты — самый слабый правитель из всех королей веронов, а Искрос был самым сильным.

— Дядя, папа мало, что мне рассказывал о кровных узах…

— Все-таки хочешь предупредить друга об опасности? — сделал вывод Генлий.

— Если это возможно.

— Возможно, — отошел к стене Генлий и вытащил топор из куклы. — Считай, что кровные узы — это огромная засекреченная сеть, к которой имеют доступ только те, кто с тобой связан. Её практически невозможно отследить и увидеть. В свое время Искрос создавал подсеть, где проводил совещания с нами, перенося только наши образы к себе.

— Как в ученической сфере?

— Что-то вроде того, но мы переносились не в сферу, а в его сознание, — задумчиво крутанул топор Генлий.

— И вы так умеете? — повернулся к дяде принц.

— Нет, потому что я — долол, не верон, — Генлий проверил остроту лезвия и, поморщившись, воткнул в стену. — И поэтому я не могу тебе полностью рассказать, как они работают. Тебе придется самому с этим разбираться. И даже не думай о памяти предков. Я тебе сдохнуть не позволю. Понял? — он подошел и фамильярно похлопал Амрона по голове.

Глаза Генлия сузились.

— Скажи мне имя твоего друга, — внезапно приказал дядя.

Амрон плотнее сжал губы.

— Отвечай.

Принц упрямо молчал, а Генлий довольно кивнул:

— Молодец, ты понимаешь, что ты сделал сейчас?

— Обошел приказ старшего, — ответил Амрон.

Дядя снова кивнул.

— Как ты это сделал, ты понял?

— Подумал, что рассказывать опасно даже вам.

— Делаешь успехи. Вероны не рабы, и они не будут слушаться тебя беспрекословно. Чтобы они тебя слушались без тени сомнения, они должны тебе доверять и уважать. Нет доверия, нет послушания. Поэтому так важно для тебя восстановить репутацию, а у тебя она подгажена так, что даже я не знаю, как её исправить.

Амрон снова опустил голову.