— Буду, — вздохнула Наоми.

— Благодарю. А вы, капитан, побрейтесь, так вас и разэтак.

После «Гуаньшийина» «Росинант» казался суровым, мрачным, утилитарным. Никаких роскошных ковров, только обтянутая тканью пена, смягчающая углы и изгибы, на которые может отбросить солдата при резких маневрах. В воздухе вместо корицы и меда висел запах нагретого пластика из восстановителей воздуха. Ни дорогих столов, ни широких кроватей, на которых можно всей компанией раскинуть карты, — даже уединиться негде, разве что в капитанской каюте величиной с кабинку общественного туалета.

Большую часть записи они отсняли в грузовом отсеке, расположив камеру так, чтобы ящики с оружием и боеприпасами не попали в кадр. Человек, знакомый с планом марсианских военных кораблей, мог бы понять, где они находятся, но все остальные видели только просторное помещение с грузовыми контейнерами на заднем плане. Наоми Нагата помогла смонтировать пресс-релиз — из нее получился на удивление способный видеорежиссер. Кстати, когда стало ясно, что никто из мужчин не сумеет профессионально наложить звук на картинку, она и это проделала сама.

Команда собралась в медотсеке. Механик Амос Бартон включил ручной терминал Авасаралы в систему. Теперь он сидел на одной из коек, скрестив ноги и дружелюбно улыбаясь. Авасарала ни за что не догадалась бы, на что способен этот человек, если бы не просмотрела досье на всю команду Холдена.

Остальные расположились более или менее полукругом. Бобби сидела рядом с Алексом Камалом — марсиане бессознательно жались друг к другу. Праксидик Менг держался на заднем плане. Авасарала не поняла еще, стесняется ли он в ее присутствии или всегда такой.

— Ну вот, — сказала она, — последний шанс что-то исправить.

— Жаль, я попкорном не запасся, — заметил Амос, а медицинский сканер коротко вспыхнул, высветив код выхода в эфир и сразу затем — крупные белые буквы: «К НЕМЕДЛЕННОМУ РАСПРОСТРАНЕНИЮ».

На экране появились Авасарала с Холденом. Она говорила, выставив перед собой руки, поясняя мысль жестами. Собранный и подтянутый на вид Холден склонялся к ней. Голос Наоми Нагаты звучал спокойно, мощно и профессионально:

— Сегодня в результате неожиданного поворота событий помощник секретаря исполнительной администрации Садвира Эрринрайта встретилась с представителем АВП Джеймсом Холденом и представительницей марсианских вооруженных сил, чтобы обсудить взрывоопасные разоблачения, относящиеся к атаке на Ганимед.

Камера переключилась на Авасаралу. Та подалась вперед, чтобы зрительно удлинить шею и скрыть складки кожи под подбородком. Благодаря долгой практике поза выглядела естественной, но она явственно слышала в воображении смешок Арджуны. Бегущая строка сообщала ее имя и пост.

— Я намерена отправиться с капитаном Холденом в систему Юпитера, — сказала Авасарала. — Объединенные Нации Земли, безусловно, полагают, что многостороннее расследование — лучший способ восстановить равновесие и мир в системе.

Картинка сменилась. Холден и Авасарала сидели с Праксом на камбузе. На этот раз маленький ботаник говорил, а Холден как бы слушал. Снова зазвучал голос диктора:

— Относительно обвинений, выдвинутых против Праксидика Менга, чья пропавшая дочь стала зримым воплощением трагедии Ганимеда, делегация Земли пришла к единодушному выводу.

Снова — лицо Авасаралы, принявшей горестный вид. Она чуть заметно отрицательно покачала головой.

— В этом деле Никола Мулко представляет трагическую фигуру, и лично я осуждаю безответственность тех новостных каналов, которые выдали заявление душевнобольного человека за подтвержденный факт. Достоверно известно, что она бросила мужа и ребенка, и ее внутренняя борьба заслуживает более человечного и приватного отношения.

Нагата, невидимая в камере, спросила:

— Так вы обвиняете средства массовой информации?

— Безусловно, — ответила Авасарала, а картинка между тем сменилась на черноглазую улыбчивую малышку с тонкими косичками. — Мы абсолютно доверяем любви и преданности доктора Менга к своей дочери и рады участвовать в миссии по спасению Мэй.

Запись кончилась.

— Отлично, — сказала Авасарала. — Есть комментарии?

— Собственно, я уже не работаю на АВП, — заметил Холден.

— А я не уполномочена представлять вооруженные силы Марса, — добавила Бобби, — и не уверена даже, дозволено ли мне сотрудничать с вами.

— Благодарю, — кивнула Авасарала. — Существенные комментарии будут?

Воцарилось молчание.

— По-моему, действенно, — сказал Праксидик Менг.

В одном отношении «Росинант» оказался куда удобнее «Гуаньшийина» — в единственном, что представлялось для нее важным. Направленный луч был в распоряжении Авасаралы. Задержка сигнала увеличилась, с каждым часом они удалялись от Земли, зато сознание, что ни Нгайен, ни Эрринрайт не перехватят сообщение, отправленное с корабля, позволяло дышать свободно. Попав на Землю, письма оказывались вне ее власти, но так бывает всегда. Это правила игры.

Адмирал Соутер выглядел усталым, а больше по маленькому экрану ничего определить не удавалось.

— Вы, Крисьен, разворошили осиное гнездо, — говорил он. — Выглядит это так, будто вы сделали из себя живой щит для людей, которые работают не на нас. Я догадываюсь, что это входило в ваши намерения.

Я выполнил вашу просьбу: да, Нгайен действительно встречался с Жюль-Пьером Мао. Первый раз — сразу после того, как тот дал показания по «Протогену». И, да, Эрринрайт был в курсе. Но это не так уж много значит. Я знаком с Мао. Он — змея, но, если не иметь дела с такими людьми, у вас останется мало дел.

Кампания по вымазыванию грязью вашего ученого организована исполнительной властью, и, должен сказать, нас, военных, это несколько беспокоит. Похоже на то, что имеет место раскол среди первых лиц, и не слишком понятно, чьи приказы нам исполнять. Наш друг Эрринрайт, если на то пошло, пока превосходит вас рангом. Если он или генеральный секретарь отдадут мне прямой приказ, мне понадобятся дьявольски веские причины, чтобы счесть его преступным. Все это воняет хуже скунса, но таких причин я пока не вижу. Вы меня понимаете.

Запись кончилась. Авасарала прижала пальцы к губам. Она понимала. Ей это не нравилось, но понять было нетрудно. Суставы у нее еще ныли после гонки к «Росинанту», а смещения гравитации, когда корабль под ней на пару градусов изменял курс, вызывали смутную тошноту. Пока что она держалась.

К камбузу вел короткий коридор, изгибавшийся перед самой дверью. Голоса явственно доносились до бесшумно ступавшей Авасаралы. Низкий голос с марсианской растяжкой принадлежал пилоту, а уж тембр гласных Бобби она бы ни с чьим не спутала.

— …И распоряжается капитаном: как стоять, куда глядеть. Пару раз я думал: Амос вышвырнет ее из шлюза.