litbaza книги онлайнУжасы и мистикаПоцелуй небес - Людмила Григорьевна Бояджиева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 97 98 99 100 101 102 103 104 105 ... 126
Перейти на страницу:
стихийное волеизлияние… Типичная восточная дипломатия, скрывающая в кружевах доброжелательности, смертельное жало. Странно, что Браун поверил Хосейну, не сумев охранить Ванду. Но теперь, теперь он будет на чеку, он должен опередить этих лживых «союзников». И здесь-то можно рассчитывать только на помощь Динстлера.

9

Прибывших гостей встречали в празднично убранном холле. Дювали внесли в дом предпраздничное оживление. Они все еще держали друг друга за руку, всякий раз, как оказывались рядом — эти «молодожены» Дювали, отпраздновавшие двадцатилетие своего брака. И как всегда не упускали случай «подколоть» друг друга.

— У нас такой семейный номер, — объяснила Сильвия. — Бим и Бом черный и белый клоуны. Белый — лирический, нежный — это, конечно, я, а черный — агрессивный, дерзкий, разумеется, мсье Дюваль. — Знаю, знаю! Только на «белом клоуне» часто бывает рыжий парик… У нас в программе их так и звали Бим и Бом… — неожиданно вставила появившаяся в холле Вика.

— А это еще что за новая леди? Представь меня скорее, Остин галантно поцеловал руку Виктории Дани. — Прошу любить и жаловать: младший брат Алена Деллона!

— Правда? — засияла Виктория. — Вы очень похожи, только волосы светлее. А у нас в стране ваш брат очень популярен. На его фильмы весь город ломится!

— Виктория Козловская — гостья из России. Это правнучка Александра Зуева — друга и учителя Остина. И она не привыкла, чтобы взрослые дяди, даже если они «белые клоуны» так бесцеремонно разыгрывали девушек, — Алиса укоризненно посмотрела на Дани. — Господин Дюваль, Вика, не брат, а дублер Деллона. Он, действительно, подавал большие надежды, много снимался, но вынужден был возглавить семейное предприятие и оставил кино.

— Классный некролог получился, Алиса. Скажи еще о «своеобразном, искрометном таланте» и «памяти в наших сердцах». Дани подошел к Вике:

— Актер Дюваль умер, да здравствует Дюваль парфюмер! Я докажу тебе, русская крошка, что ничем не хуже вашего любимчика Деллона. После Рождества мы заедем в мой «бутик» и там я покажу тебе такие штучки… И подарю, конечно. — Дани хлопнул в ладоши: — Прошу всех присутствующих понюхать мадам Дюваль… Представительный эксперт — Алиса — вперед! Это наши новые духи «Караты».

— Может быть «Куранты» — это часы на московском Кремле? — предположила Вика.

— Отлично! Ку-ран-ты. А что — пахнет бегущим временем? — Нет… Алиса обняла Сильвию. — Пахнет остановившимся счастьем. И тут в теплеющий воздух сверкающей мишурными украшениями комнаты ступил черный человек ссутулившийся, затравленно поглядывающий из под полей фетровой шляпы. О был с саквояжем и напоминал вызванного на срочные роды акушера.

— Чрезвычайно кстати! Нам как раз понадобился доктор! Знаешь, Ехи, Сильвия всех отравила своими духами. Жуткая аллергия. Срочно необходим апперитив. — Дани помог другу снять пальто и слегка подтолкнул его в женский круг. Сердце Дани разрывалось от жалости: после того, как он видел Йохима на похоронах Ванды, тот резко изменился: постарел лет на 10, потускнел. А главное — равнодушная, холодная обреченность во взгляде. Было ясно, что этот человек никогда не сумеет улыбнуться. Его глаза обежали присутствующих (в холл как раз спустились встречать гостя обе пожилые дамы и Браун) с искоркой интереса и вновь погасли. «Искал Тони» — сообразила Алиса и взяла Йохима под руку.

— Пойдем-ка наверх, там теплее и пахнет елкой. Остин, пора перейти к апперетиву. Динстлер продрог на твоем любимом катере, хорошо еще, что ни у кого нет склонности к морской болезни! — У меня есть! — в дверях появилась запыхавшаяся Тони, а за ней Шнайдер с двумя чемоданами.

— Простите, мне надо вначале навестить свою комнату. Добрый день, господа! — вихрем пронесясь по залу, она кинулась к лестницы.

— Антонию мутило всю дорогу. Она не захотела принять таблетку… Сейчас все пройдет, — объяснил Шнайдер, следуя за своей подопечной.

— Артур, вы стали профессиональной нянькой. Но прошу вас, отдыхайте сегодня, — остановила его Алиса. — Я присмотрю за дочерью, кроме того, у нас есть доктор. А Остин пока займет гостями.

Виктория ничего не поняла. Ее потрясла красота приехавшей девушки, роскошная, серебристая, небрежно распахнутая длинная шуба, по которой разметались смоляные блестящие локоны. Несомненно, это дочь Алисы и Остина, знаменитая манекенщица… Но суматоха, связанная с ее прибытием, быстрый лепет Алисы, смущение Динстлера и даже минутный паралич добродушного Дюваля — все было неспроста. Вика не стала подниматься со всеми наверх в гостиную, а взяв из гардеробной комнаты свой жакет из коричневого барашка, купленный в Каннах Августой по распоряжению Алисы вместе с довольно объемным набором различных вещей, выскользнула в сад.

Виктория ни разу еще не покидала дома и даже не знала, куда идти, чтобы напрямик попасть к морю. Солнце скрылось за тяжелыми клочковатыми облаками и холодный ветер безжалостно обрывал с кустарника засохшие листья, шумел голыми ветками высоких акаций. К ногам Вики упал длинный засохший стручок. Она подняла коричневатый замшевый чехольчик, в котором аккуратно упакованные, лежали каждый в своей ячейке черные глянцевые семена. «Совсем как у нас в Одессе. Только крупнее.» — подумала она и сунула находку в карман. Сегодняшний разговор с Максимом что-то перевернул в ее жизни, означал начало нового, неведомого этапа. «Надо быть стойкой и мужественной. Надо стать такой, как хотел отец» — решила она, удивившись, что эта простая заповедь так долго не приходила ей в голову. «Я буду все рассматривать, и все делать за двоих. Ты потащил бы меня к воде или вон на тот высокий камень, как тогда над Волгой, правда, папа?.. Нет, сегодня мы должны поздороваться с морем…» — Виктория легко понеслась вниз по крутой каменной лестнице, ведущей к причалу.

…Малло в этот день курсировал как перевозчик, в четвертый раз направляя катер от каннского причала к Острову. Последний пассажир оказался самым веселым. Жан-Поль не пожелал укрыться в кубрике от начавшего накрапывать дождя. Катер кидало на волнах, но он стоял на носу, подставив сырому ветру пылающее лицо и всматриваясь в горизонт с поплавком приближающегося острова. Последний раз он был здесь десять лет назад, мальчонкой с сачком, исследователь островной фауны… А Тони — длинноногая попрыгунья в венке из тысячелистника, засунувшая ему лягушку за шиворот шкодливая девчонка, лукавый эльф… Тогда, наверно тогда уже он был обречен выбрать ее. Не даром же ни одна кокетка не тронула его сердце, а возлежащая под кустом цветущего шиповника томно-равнодушная пациентка Динстлера поразила, словно грозовой разряд. Он долго приписывал свои мысли о Тони литературным интересам, а связанные с ее длинным золотистым телом грезы поэтическому вдохновению. Но все оказалось проще и невероятней: Жан-Поль влюбился так, как впервые влюбляются восемнадцатилетние романтики — до гробовой доски… Уже

1 ... 97 98 99 100 101 102 103 104 105 ... 126
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?