языке Лидуса — не самом распространенном в этом далеком краю. Что лишь вызвало усмешку у Гвел, которая явно поняла о чем идет речь.

— Но я не могу использовать силу души, — покачал головой Хаджар. — Тогда в битве с Каменным Медведем я просто…

— Хватит, — снова перебила старуха, после чего с кряхтением, дрожа осенним листом, поднялась с места, но протянутую руку помощи резко отринула. — Не достойно генерала прятаться за ширмой сомнений и метаний. Обладаешь ли ты силой души или нет, хватит ли тебе могущества удержать поток Реки Мира у пруда и прорваться на ступень Бессмертного. Выдержишь ли ты испытание Небес и Земли. Слишком много мыслей, генерал. И слишком мало дела. А дело надо сделать. Несмотря ни на что.

Гвел развернулась и толкнула дверь, открывая вид на каменный коридор, выточенный в скале и все так же скудно освещенный редкими факелами, коптящими стены.

— Испытание Небес и Земли, но…

— Сыновья Феденрира не проберутся сюда в ближайшие годы, — в который раз перебила старуха. — а твои друзья, если захотят, смогут отправиться следом за тобой в течении, думаю, десятилетия. Кто-то раньше, кто-то позже. Тот, что из пустыни, кажется, сможет пройти Испытание быстрее остальных… Что до раненной девы — наши ведуны ей помогут. Не пройдет и года, как она снова сможет крепко держать свое оружие.

— Но…

— У тебя нет времени с ними попрощаться, генерал, — Гвел, видимо, перестала прикидываться внимательной и чуткой. Она буквально заранее знала или… понимала, что именно скажет Хаджар. — Ты едва передвигаешь ногами. Твои друзья в верхних покоях — это дюжина этажей и несколько коридоров. А пруд спрятан за лабиринтом подземных тоннелей. И, видит Хозяйка, я не уверена, что ты выдержишь не то, что подняться к друзьями и спуститься обратно, а хотя бы просто — дойти до пруда.

— А как же…

— Я их предупредила, — продолжила Гвел. — Пустынник сказал, что ничего другого и не ожидал от варвара. Юный волшебник, потомок полукровки, пожелал тебе удачи. Подгорный карлик пообещал, что догонит, даже несмотря на то, что без ног, а раненная дева попросила не оборачиваться.

Все, кроме последних слов Гвел.

— Не оборачиваться?

— Что услышала, то и передала.

Вместе со старухой Хаджар вышел в коридор, где пахло контрастной смесью из ароматов сырости, камней и горящего масла факелов. Последние не могли подарить достаточно тепла или света, чтобы совладать с царившим здесь влажным полумраком.

Хаджар посмотрел в сторону каменных лестниц, уходящих куда-то наверх, где остались его товарищи. С некоторыми из них он прошел чуть больше испытаний, с некоторыми — меньше, но, все же, они сражались плечом к плечу на извилистых тропах Безымянного Мира. Доверяли друг другу спины; делились болью и переживаниями; вместе радовались и печалились и…

Хаджар чуть улыбнулся.

Он был рад тому, что хотя бы в этот раз, хотя бы здесь и сейчас, ему не приходилось вновь строить погребальный костер для очередного друга. Не приходилось забирать с собой чужие обручальные браслеты или небольшие безделицы, которые могли бы вернуть в памяти дни, когда он не в одиночестве прокладывал путь вперед.

Но вновь, как и несколько веков назад, в Даанатане, ему приходилось идти дальше, оставляя за спиной дорогих его сердцу людей.

Генерал отвернулся и направился следом за Гвел внутрь хитросплетения подземных тоннелей.

Глава 1811

Пока вместе с Гвел они шли сквозь вереницу хитроумных переплетений дверей, холлов, каких-то потайных ниш, снова — холлов, то не встретили ни единой живой души. Лишь редкие гобелены, фрески и почти источенные временем статуи — вот и все свидетели их пути.

Хаджар мысленно отправлялся в странствие по своей памяти последних двух веков. Начиная с того момента, как встретил Абрахама и его отряд, заканчивая тем, как оказался в Северных Землях. Столько всего произошло. Столько слез, радости, столько доблести и… бесчестия.

А затем генерал отправился дальше по тропам воспоминаний. К дому, где они провели с Аркемеей время, принадлежавшее лишь им, к городу демонов, к Империям, к Морю Песка, к Лидусу и Балиуму.

Путь смертного генерала. Сперва ведомого лишь местью, а затем… затем, когда Хаджар понял мотивы Примуса, когда он прочувствовал всю боль Санкеша, когда стал частью плана Императора Моргана, когда стал свидетелем самоотверженности Чин’Аме, то… Генерал уже не мог сказать точно, почему именно он следовал своему пути и зачем так отчаянно бежал в сторону Седьмого Неба.

Хаджар усмехнулся.

Словно кто-то предугадал такую возможность. Возможность того, что Безумный Генерал в какой-то момент захочет остановиться. Перевести дух. Встать на обочине и посмотреть на пройденный путь. Подумать над ним. Но…

Но где-то там, в далеких землях, сокрытых ото всех, в ледяном гробу лежали его жена и нерожденный ребенок. Как маяк для корабля заплутавшего в темном шторме, они освещали ему путь к Седьмому Небу и, одновременно с этим, заставляли перебирать ноги не останавливаясь ни на миг.

Мимо мелькали двери, ведущие в кельи, ответвления коридоров, ложные камеры со следами от ловушек. Почему-то этот своеобразный лабиринт, чем-то напоминающий тот, что создал Горшечник, одновременно с этим напоминал Хаджару его собственный жизненный путь.

Только сейчас он куда яснее видел перед собой проводника — старую Гвел.

— Каков шанс, — протянул генерал. — что твое перерождение, Гвел, приведет тебя именно в то место и время, в котором мне потребуется твоя помощь.

Старуха лишь едва заметно сбилась с и без того не самого размеренного шага.

— Когда я была молода, генерал, и родилась лишь впервые, — слова давались Гвел непросто. Было видно, как тяжело ей одновременно идти и разговаривать. — То служила той, что называла Хозяйкой — судьбе. Не богине или какому-то другому идолу, а тому, что на самом деле является судьбой.

На самом деле является судьбой… звучало как очередное высказывание Древнего. Хотя, если учесть все, что рассказала Гвел, то она именно таковой и являлась.

А если Хаджар правильно понял, что когда она говорила о полукровке — речь шла о Пепле, то Гвел и вовсе из числа тех, кто застал воочию все самые сокрушительные события Безымянного Мира.

— И я нисколько не удивлена, что вижу тебя сейчас перед собой, генерал, — продолжила старуха. — Потому что если ты здесь, значит ты уже был здесь… есть здесь… и будешь здесь. Как и я.

С этими словами Гвел толкнула очередную