Окинув князя ледяным взглядом, принц отрывисто бросил:

— Нам с княжной необходимо поговорить. — Он потащил ее прочь из зала, не обращая внимания на замершего князя.

Только выйдя в мрачный коридор, Аглая начала потихоньку приходить в себя. Попыталась вырвать руку, но Дамазы лишь крепче сжал.

— Угомонись! Это важно.

— Что?! — Тяжелыми волнами накатывала истерика. — Угомониться? Что ты еще придумал?

Принц на удивление легко ориентировался в темных переходах. А вот Аглая совсем не замечала, куда они идут. Поняла, только когда он открыл дверь и, не церемонясь, втолкнул ее в пахнущее пылью и кожей помещение. Читальня.

Память тут же услужливо подбросила картинки того, что здесь происходило. Горящий взгляд Дамазы, и она, сбитая с толку внезапны влечением.

Кажется, он все понял. Грустно и одновременно лукаво улыбнулся:

— Наш первый поцелуй. Ты помнишь…

Аглая тряхнула головой. Дамазы проследил за движением волос. Неожиданно подскочил к ней, собрал копну в кулак и отбросил назад.

Аглая ударила его ладонями в грудь:

— Не смей прикасаться ко мне!

Его взгляд остановился на ее шее. Аглая знала, куда он смотрит. Укусы вновь начали пульсировать и гореть огнем. Она была уверена, что его глаза оставляют ожоги, а кожа слазит.

— Твоя шея должна быть открыта. Пусть все видят мои метки и знают, что ты принадлежишь мне. — Его голос стал низким и тягучим. В нем слышалась завораживающая хрипотца, от которой подгибались колени.

Аглая начала сопротивляться. Не столько ему, сколько самой себе.

— Не смей ко мне прикасаться! Никакой сделки больше нет. Хочешь меня сжечь — ведь на костер!

Дамазы сверкнул глазами и попытался прижать ее к себе. Но на этот раз Аглая не собиралась так просто сдаваться. Она царапалась и вырывалась, но Дамазы сжимал ее стальными обручами.

— Да угомонись же! Нам нужно поговорить!

— Принцу не о чем говорить со шлюхой!

Где же ее сила, когда она так нужна?! Где воронья стая и ветвистые молнии?! Они ей необходимы. Чтобы избавиться от этого…

Аглая и сама не поняла, как так получилось. Пальцы обожгло болью. Прорывая кожу до кровавых ручейков, вместо ногтей выросли длинные черные когти. Изогнутые и острые. Почти как у птиц.

Не думая об этом, Аглая без сожаления запустила их в лицо Дамазы. Она выцарапает этой сволочи глаза!

— Я был не прав, когда так говорил! Выслушай меня! — Он зарычал, когда ее когти достигли цели и до кровавых полос исполосовали его щеку.

— Ты уже достаточно мне сказал!

Дамазы развернул ее спиной к себе, обвил руками, укутывая в колыбель своего тела. Но Аглая не собиралась сдаваться. Хватит с нее!

Она запустила когти в руки Дамазы, с наслаждением слушая, как он шипит. Но он даже не думал ослаблять объятий.

— Просто дай мне сказать… Выслушай…

Ну уж нет!.. Она почувствовала, как кожу на лице стягивает. Словно она долго плакала, а теперь слезы начали высыхать. По щекам и лбу скользнуло что-то мягкое и гладкое, а тело вдруг наполнилось странной силой.

В спертом воздухе разлился запах озона. По венам побежали электрические разряды. Прямо в библиотеке вспыхнула молния. Одна, вторая, третья.

Аглая завороженно смотрела, на вспышки электричества, зажигающиеся в воздухе яркими огнями.

Не своим голосом она прохрипела:

— Лучше оставь меня!..

Ответом ей стало грозное рычание:

— Никогда!

Еще одна ветвистая молния загорелась так ярко, что Аглая на секунду ослепла. Зажмурилась и потянулась всем телом к вспышке. Дамазы не позволил ей сдвинуться, но молния сама устремилась к Аглае.

Она собрала всю ненависть, какая была внутри, и обрушила на оборотня. Молнии отправились следом.

Ее телу передалась дрожь Дамазы. Он зарычал от боли, когда молнии опутали его руки. Аглае удалось повернуться голову. Бело-голубые «ветви» оплетали его с ног до головы, потрескивая и шипя.

Он зажмурился от боли. На шее, там, где его душил один из разрядов, проступил ожог. Кожа лопнула, и потекла кровь.

Аглая рванулась из его рук, но даже сейчас он не отпускал ее. Их одежда задымилась, превращаясь в обуглившиеся тряпки. Но если Аглае это не причиняло вреда, то Дамазы мучился.

Ткань сплавлялась с его кожей. Он откинул голову назад. Мышцы шеи вздулись, а лоб покрылся испариной.

Аглая снова приказала:

— Пусти же меня!

Он направил на нее такой взгляд, что ее саму едва не сожгло. В его глазах были страсть и восхищение. Как будто ему нравилось все, что происходит. Словно бы он получал удовольствие.

Аглая совсем обезумела. Потеряла голову от злости и бессилия. Все пространство библиотеки засияло молниями. Они били в Дамазы, в столы и стулья, в стеллажи с книгами. В воздух взвивались облака сверкающих черных искр. Оседали на коже графитовой пылью.

Неожиданно губы Дамазы коснулись ее уха. Обдавая кожу тяжелым горячим дыханием он прохрипел:

— Кто-то идет…

Она не отдавала себе отчета в том, что творит. Помотала головой, продолжая впиваться когтями в его кожу и натравливать молнии.

Дамазы резко развернул ее к себе и впился в губы отчаянным поцелуем. На языке и губах тут же почувствовался вкус крови. Разум затуманился, когда грубое прикосновение начало превращаться в нежную томную ласку.

Дамазы медленно скользнул языком в ее рот, коснулся ее языка и игриво погладил. Аглая не удержалась и несмело потянулась за ним, лизнула, пробуя на вкус. Втянула его влажное ароматное дыхание.

Руки принца нежно гладили ее спину и волосы. Он несильно, но уверенно надавливал на поясницу, прижимая ее ближе.

Легонько прикусил ее язык, обхватил губами и начал посасывать. Аглаю бросило в жар от чувственной запредельной ласки. В этом было что-то ужасно эротичное и порочное. Звук их поцелуя завораживал. Движения губ Дамазы гипнотизировали.

Птицей трепыхнулась и ожила тревожная мысль. «Стой! Что ты делаешь, дура?!»

Аглая резко отстранилась. Она со стыдом осознала, что Дамазы почти без сил привалился к стене, а она распласталась на нем, прижимаясь всем телом.

Губы мягко покалывало от его поцелуя. Она жадно провела по ним языком, собирая вкус Дамазы, и тут же услышала голоса.

К ним действительно кто-то приближался. Слышался топот ног. Аглая взглянула на дверь. Черт! Она была приоткрыта. И если сюда кто-то войдет…

В воздухе до сих пор кружилась странная черная пыль, а по стульям и столам пробегали крошечные разряды. Дамазы приложил палец к губам, призывая к молчанию.