– Руперт, согласен ли ты взять в жены присутствующую здесь Натали? Согласен ли ты служить ей опорой, как земля, окружить ее заботой, как вода, и стать ей нужным, как воздух? – церемонно спросил жрец.

– Да, – не задумываясь, зычно произнес граф.

– Натали, согласна ли ты взять в мужья присутствующего здесь Руперта? Согласна ли ты служить ему опорой, как земля, окружить его заботой, как вода, и стать ему нужной, как воздух?

Грудь Нэт поднимается и опускается в учащенном ритме. Она смотрит на своего жениха, уже наполовину мужа, агрессивно, почти с ненавистью.

– Согласна, – произносит она сквозь зубы.

– Пред ликами Рейи, Делва и Калма объявляю вас мужем и женой.

Нэт и Руперт поднялись на ноги. Дальше, по правилам, следовал поцелуй, однако ситуация и без того сложилась взрывоопасная, так что настаивать на соблюдении традиций никто не стал. Новоиспеченные муж и жена посмотрели друг на друга с такой злостью, что, казалось, между их глазами плясали искры. А потом разошлись в противоположные стороны. С поздравлениями никто из нас не спешил. Лакей принес бутылку вина и кубки, но разливать напиток тоже не торопился, чувствуя напряженность обстановки.

А затем в дверь постучали. Громко, резко, бесцеремонно. Почти снося ее с петель.

С молчаливого разрешения Руперта лакей отправился открывать. Сам граф пошел за ним следом и остановился в нескольких шагах от входа. Мы рассредоточились у него за спиной.

Едва лакей отодвинул засов, дверь распахнулась и в дом стали заходить люди. Первыми вошли двое охранников, встали справа и слева от двери. За ними внутрь шагнул седовласый аристократ с волевым, но изборожденным морщинами лицом. Его губы были плотно сжаты; серые глаза, под которыми пролегли темные круги, смотрели жестко. Следом за маркизом – а это, без сомнения, был именно он – в дом буквально-таки хлынул людской поток. Родственники, слуги, охрана. Руперт неспешно, напоказ, извлек из ножен меч.

– Как много гостей, господа. Я польщен. Вот только, боюсь, я не настроен сегодня принимать визитеров. У нас здесь тихое семейное торжество.

– Мы в самое ближайшее время уйдем, граф. – Маркиз говорил вежливо, но от его голоса веяло льдом. – Сожалею, что нам пришлось нарушить ваш покой. Но это дело чести. Выдайте нам наемницу, которая находится сейчас в этом доме. И спокойно продолжайте свое торжество; нам нет до него никакого дела.

– Наемницу? – изогнул брови Руперт. – В моем доме нет никакой наемницы.

– Нам достоверно известно, что она находится здесь, – жестко возразил маркиз.

Один из стражников подошел к нему и что-то прошептал на ухо, указывая на Нэт. Маркиз устремил на нее холодный взгляд.

– Вот эта женщина, – произнес он тоном выносящего приговор судьи. – Отдайте ее нам, Лоренсье, или мы заберем ее силой. Эта женщина убила моего сына и заплатит за это сполна. Не пытайтесь мне препятствовать.

– Правильно ли я понял вас, маркиз? – Руперт показательно приподнял руку с мечом. – Вы просите, чтобы я выдал вам свою жену?

По рядам непрошеных гостей пробежал удивленный шепот. Маркиз сдвинул седые брови.

– Что значит «жену»? – спросил он, все еще хмурясь.

– Эта женщина – моя законная жена, – бесстрастно сообщил Руперт.

– Эта оборванка?!

– Это графиня Лоренсье, – ледяным тоном поправил Руперт. – Извольте говорить о ней с должным уважением.

Маркиз оглянулся на своих сопровождающих. Один из них, молодой мужчина, одежда и манеры которого выдавали знатное происхождение, стал что-то тихо, но эмоционально ему говорить.

– Я вам не верю, – категорично произнес маркиз, снова оборачиваясь к графу.

В его жестком тоне начали прорезываться истеричные нотки. Это было опасно. Дав волю эмоциям, маркиз мог направить своих людей в бой, не задумываясь о последствиях. В конечном итоге его бы покарал за это сам король, но мы серьезно рисковали до этого светлого дня не дожить.

– Вы называете меня лжецом? – спросил Руперт, прищурившись.

Меч он по-прежнему держал наготове, как, впрочем, и Дамиан, и наемники, и Грейтон.

– Я не вижу другого объяснения происходящему, – не дрогнув, откликнулся маркиз.

Руперт повернул голову к жрецу, все так же стоявшему у покрытого белой скатертью стола.

– Учитель, не будете ли вы любезны внести ясность в этот вопрос? – вежливо попросил он.

И, не дожидаясь ответа, вновь устремил пронзительный взгляд на маркиза.

– Этот мужчина и эта женщина сочетались законным браком пред ликами богов, – торжественно провозгласил жрец.

Надо отдать священнослужителю должное: держался он хорошо. А ведь прекрасно понимал, насколько взрывоопасная сложилась ситуация. Конечно, жреца представители любой стороны тронули бы в последнюю очередь, и все-таки находиться в эпицентре такого конфликта всегда небезопасно. Однако на его тоне это никак не отразилось.

– И людей, – добавил Дамиан, делая один небрежный шаг в сторону маркиза.

В итоге он встал бок о бок с Рупертом, не менее многозначительно поигрывая мечом.

Маркиз сжал руку в кулак с такой силой, что она задрожала. По рядам его сопровождающих пробежал шепот.

– Ваша жена все равно совершила преступление, – процедил маркиз.

– Моя жена, – Руперт очень четко выговорил эти два слова, – и ваш сын никогда не были друг другу представлены. При каких именно обстоятельствах она могла бы совершить преступление, в котором вы ее обвиняете? Да еще и посреди улицы, если не ошибаюсь? Возможно, эти обстоятельства станут интересны королю? Тем более что вот и виконт тоже весьма ими интересуется.

– Чрезвычайно, – мрачно подтвердил Дамиан. – Моей жене ваш сын тоже никогда не был представлен.

Маркиз перевел взгляд с Руперта на Дамиана, затем попытался посмотреть на стоявшую в глубине комнаты Нэт, но мужчины встали друг к другу вплотную, загораживая ему обзор. Пожевав губами, тяжело дыша, маркиз разжал наконец кулак.

– Когда-нибудь вы об этом сильно пожалеете, – с ненавистью сказал он Руперту. – Рано или поздно ваши выходки затянутся петлей на вашей собственной шее!

– Даже не знаю, как бы я прожил жизнь, не услышав вашего мнения, – холодно ответил Руперт, не отводя взгляда.

Маркиз резко развернулся и вышел вон. Остальные вынужденно последовали за ним, перешептываясь, бросая на Руперта гневные взгляды, громко топая сапогами. Молодой аристократ, выходивший последним, намеренно столкнул с полки вазу, и, упав, она со звоном разбилась на мелкие кусочки. Аристократ оглянулся и с вызовом посмотрел Руперту в глаза. Должно быть, надеялся, что тот бросится на него с мечом, что позволит сторонникам маркиза вступить в схватку на легитимных основаниях. Но Руперт излишними сантиментами не страдал ни по поводу вазы, ни по поводу мальчишеских оскорблений такого рода. Отлично просчитав намерения аристократа, он лишь презрительно улыбнулся уголками губ. Сплюнув, тот вышел следом за остальными.