Тимоня запрыгнул на подводу, хлопнул огромной ручищей Андрея по плечу:

– Трогай!

Я же поскакал к недалекой уже деревне.

Пока меня не было, плотники, холопы и крестьяне попилили деревья, обрубили сучья, ошкурили и все успели перетащить на участки. Неплохо – я ожидал меньшего. Коли так пойдет, через неделю первая изба готова будет – хотя бы коробка.

Надо бы еще одну избу делать – сверх того, что задумал. Будет, где самому остановиться, да боевые холопы здесь жить будут. Сразу договорился об этом с плотниками. Им-то в радость – работа есть, искать не надо.

Распорядившись и оставшись довольным увиденным, я вернулся в город.

Всю ночь крутился в постели, не в силах уснуть. Где взять боевых холопов? Это не рабы, которых можно купить на торгу. Обычного холопа выучить воинскому делу надобно, если еще к тому склонность есть – не всякий способен жизнью рисковать, для большинства спокойнее ходить за сохой, класть печи, ставить избы.

У кого бы узнать насчет боевых холопов? А если к подьячему Степану обратиться – он меня уже выручал. Не поможет, так совет дельный даст.

Степан не удивился моему приходу, словно ждал.

– Чего еще болярин желает?

– Винца попить.

– Обеда ждать надоть.

– Вот и приходи в корчму, где ранее встречались.

Ждать пришлось недолго. Надо полагать, Степану понравились мои золотые. Мы выпили по кружке вина, плотно закусили копченой белорыбицей, кашей с мясом, кислыми щами, заедая пирогами с капустой.

– Так что за нужда привела? – отвалившись от стола, спросил сытый Степан.

– Холопы боевые надобны, не менее двух, – выпалил я.

– Ну это не беда. Болярин Опрышко в Литву съехать хочет – его право. Только думаю – не всех холопов за собой поведет. В Литве войско наемное, дворяне сами решают, сколько ратников выставлять в случае войны.

– Да ну? – удивился я. – И где же мне этого Опрышко искать?

Степан задумчиво побарабанил пальцами по столу. Я намек понял и тут же отдал ему серебряный рубль.

– А чего его искать? Тута он, в городе. Ищет покупателя на свои земли, да найдет не скоро – больно земли у него захудалые да неудобья. Пройдешь по Каменному мосту через Золотуху, по Сенной на Завратную. От угла по правую руку – второй дом.

– Вот спасибо, Степан! Думаю – еще не раз свидимся за кувшином вина.

– Ловлю на слове, болярин. И совет даю – на торгу охотники молодые шкурки продают. Некоторые не прочь саблей вострою славу да деньги себе добыть. Там поспрошай.

Я откланялся и направился сразу же к Опрышко. Надо ковать железо, пока горячо.

Дом нашел быстро. Надо сказать, что он видел и лучшие времена. На удачу мою боярин был дома.

– Боевых холопов, говоришь? А скольких возьмешь?

– Двух-трех, если они у тебя не безрукие.

Боярин захохотал:

– А ты проверь!

Он вызвал к себе прислугу, и вскоре мы вышли во двор. Там уже стояли пятеро боевых холопов. То, что они не крестьяне, было видно сразу. Лица обветренные, взгляды суровые, без рабской покорности и заискивания.

– Ну-тко, робяты, боярин вас в деле попробовать хочет. Покажите ему, на что способны.

Я пальцем показал на поединщика. Холоп был среднего роста, жилистый, из таких – самые лучшие бойцы. У долговязых движения не скоординированные, медленные. У накачанных – удар силен, да скорость не та.

Я выхватил свою саблю, холоп – свою. Все, в том числе и боярин Опрышко, с интересом глядели.

Холоп кинулся в бой сразу. Он атаковал яростно, все время осыпая меня градом ударов, которые я легко парировал. Через несколько минут я улучил удобный момент, выбил у него саблю из руки и подставил свою к его горлу.

– Проиграл. Следующий!

Вышел кряжистый мужичок. Он явно усвоил урок с предыдущим бойцом и вначале стоял неподвижно, явно провоцируя меня на нападение. Ну что же, хочешь урока – получи. Я сделал внезапный выпад, и когда мужик выбросил вперед свою саблю, желая отразить удар, я перевел конец сабли вниз и ударил его в ногу. Разумеется – плашмя. Кровь проливать в учебном бою я не собирался.

Пристыженный мужик спрятался за спины товарищей.

– Следующий!

Опрышко явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он хотел увидеть, как его холопы разделаются со мной, думал – я слабый противник. Не на того нарвался.

– Подожди, подожди, пусть вот он выйдет.

Опрышко подтолкнул вперед последнего из строя.

– Борис, не посрами хозяина.

Борис вытащил саблю из ножен, и по тому, как он это сделал, я понял, что из всей пятерки он самый опытный и опасный. Движения были быстрыми, но плавными, как у кошки. И бросаться в атаку сломя голову он не стал. Стоял и смотрел.

Холопы притихли.

Я сделал небольшой выпад, он отбил, еще выпад – отбил. Эдак он может долго стоять, а я буду вокруг него изображать танец с саблями. Я отступил назад и намеренно оступился. Холоп бросился вперед, но я сделал мах ногой, подсек его выдвинутую вперед ногу, и он грохнулся на спину. Изображать удар саблей на добивание я не стал. Встал, отряхнул от пыли одежду.

– Неплохо.

Холоп поднялся с земли – чувствовал он себя не лучшим образом. Боярин Опрышко взъярился.

– Это я вас кормил-поил, коней самолучших под вас подвел, учил – и для чего? Чтобы вы меня опозорили? Брысь с глаз долой! Вот я вам ужо!

Боярин помахал в воздухе кулаком, повернулся ко мне:

– Не раздумал брать?

– Пожалуй, последний хорош.

– А то! Сам муштровал, Федька-заноза.

– Почему заноза?

– В кажную дырку потому как лезет, а уж до девок охоч – просто спасу нет, всех девок в усадьбе поперепортил.

– Считай – уговорил. Беру.

– Только его одного?

– Всех возьму. Они хоть в боях бывали?

– Бывали – это ведь не все, только половина. Другая пятерка под Коломной полегла, с татарами дрались. И ведь – самые лучшие сгинули. Я бы и этих не продал, да долгов куча, а в Литве они не нужны.

– Сколько за всех просишь?

– Смотря как брать будешь: коли с лошадьми, седлами, сбруей и полным облачением – это одна цена, коли пешими и в одной одежонке – другая.

– Сколько же с лошадьми и вооружением?

Боярин наморщил лоб, прикидывая в уме.

– Двадцать рублей серебром.

– Побойся Бога, боярин, за такие деньжищи три деревни купить можно.

– Ты деревни на смотр зимой выставишь? – хитровато прищурился Опрышко.