– Очень интересно, – сказала Вера, – а доказательства?

– То-то и оно! – обрадовался Слава. – Если Симич нес Веру, думал я, вдруг ее волосы остались на его одежде. Помните, лист камыша с волосами, кстати, не вашими. Мне повезло, его одежду особо не осматривали, ведь смерть выдали за суицид – так было выгодно всем, но это оказалось выгодно и мне. Знаете, где застряли волосы? В молнии нагрудного кармана куртки и в браслете часов. Их сравнили с теми, которые я взял с вашей головы.

– С моей? Как это?

– В ту роковую пятницу, когда на вас якобы напали, мы договаривались о встрече, вспомнили?

– Д-да…

– Встретив вас у бюро, я уже без экспертиз знал, что убили вы, хотя приехал за волосами. Объясняю. Возвращаясь после расстрела Симича, вы столкнулись с коровой, благодаря чему пастух запомнил цвет вашей машины и цифру девять на номере. У бюро вы садились в машину рыжего цвета, с вмятиной на заднем крыле и цифрой девять на номере. Все ясно? Беря вас под руку, я зацепил пальцами кончики шикарных волос (опять повезло – они свисали до пояса), а волосы имеют свойство выпадать. Вы ничего не почувствовали, но у меня в кулаке осталось несколько волосков.

Вера скрестила на груди руки, на удивление она была спокойной, можно сказать, безмятежной, будто речь шла о какой-то другой Вере, а не о ней. Сергей неизвестно кому сказал:

– Ахинея. Он несет ахинею.

– Вера, я прав? Скажите, прав? А? – пристал к ней Слава.

– Да, – просто ответила она.

Сергей громко исторгнул стон, раскачиваясь из стороны в сторону.

– Побереги эмоции, Сергей, – ухмыльнулся Бакшаров, – экшен впереди. Я же говорил, Симича простил. Тем более такое беспросветное, но не для меня, убийство внушает уважение.

– Что ты несешь?! – психанул Сергей, но тут же сник. – Бред, сплошной бред…

– Нападением на вас вы здорово ввели всех в заблуждение, – не слушал его Слава. – Даже меня. Но! Вы же себя и подставили. Я засомневался, когда увидел порезы на руке. Догадки оказались настолько невероятными, что я не мог поверить, искал доводы в вашу пользу. К счастью, я записал оба повествования о нападении на диктофон – это привычка. Снял я швы, сел в машину и всю дорогу до города слушал ваш дивный голос. И вот что интересно: оба рассказа совершенно одинаковы, как будто выучены. Человеку же, пережившему страшный эпизод, свойственно при повторе менять повествование, что-то упустить, потом вернуться и пересказать, припомнить новые подробности, сменить эмоциональную окраску фраз, но не долдонить. Я заставил Саню караулить дачу дни и ночи напролет, разумеется, не поставив в известность Веру. Вчера в темноте кто-то полз по стене дома. Каково же было удивление Сани, когда он увидел, как наша Вера спускается по веревке из окна третьего этажа, как заправский альпинист, шагая ногами по кирпичной кладке и держась за веревку! Я бы так не смог. Она проследовала к лесочку, про который вешала нам лапшу на уши, села в авто Васкова (я выяснил) и скрылась в направлении города. Мой юный друг тоже сообразил, кто убил Симича, увидев рыжую машину, вмятину, цифру. Саня, пока добрался до авто Сергея, конечно, упустил ее из виду. Вера, транспорт необходимо было сменить.

– Учту, – сказала она.

– По городу искать ее было бесполезно, но она явно выбралась на дело. Вдруг мне звонят: застрелен Черемис. Пятый по счету! Если бы это были люди разных каст, я не сложил бы ребус, но они из одного узкого круга. Я стал вычислять, кто же тут в центре. Что я имел? Симича, случайно сгорел Тернов, а у вас был мотив убить и его, так как Тернов и Симич – один бес. Что я знал о пожаре? Только то, что вспыхнул он быстро, огонь горел мощный, эксперты уверяют, это был поджог. А могла поджечь Вера, так здорово убившая Симича? Конечно. Припомнив ваши потрясающие замашки альпиниста, я подумал о Бельзине, а ваша изобретательность запросто могла помочь и ему уйти из жизни. При последующем анализе одна фраза Веры подтвердила, что все случайности – дело ее ловких рук. Помните, я сообщил, что Васков разбился? Что вы ответили?

– Не помню.

– «Страшный был человек», – сказали вы с глубокой ненавистью. Без сожаления, без сочувствия. А ведь вы были его любовницей. Вас, я так думаю, никто силком не пихал в постель Васкова. Ненавидя его, вы могли ненавидеть и Черемиса по неизвестным мне причинам, после вашей вылазки застрелен именно он. Но это люди из окружения Сергея и его отца, так выстроилась цепочка не случайностей, а закономерностей, мои догадки стали собираться в одно. Теперь жертвы якобы маньяка, с которыми Сергей состоял в интимных отношениях. Если Вера умно, расчетливо, хладнокровно помогла отправиться пятерым мужчинам на тот свет, то с таким же чудовищным хладнокровием могла и женщин Сергея убивать. Логично?

– А цель? – вставил Сергей.

– Уничтожить тебя, – дал ответ Слава. Сергей без реакции поставил локти на колени и закрыл лицо ладонями, он не верил, не верил очевидным вещам. – Ты ведь сам об этом говорил мне, но тогда убийца был абстрактным. Опять же: Сергей вас бросил, Вера, хотя мотив слишком мелкий, но крышу сносит у всех по-разному. Вера, ваши порезы не соответствуют реальности. Это доказуемо. Видите ли, у вас они равномерные, ровненькие, явно нанесенные вашей же рукой. Понимаете, есть характерные особенности ножевых ран, они изучены вдоль и поперек, посему определить саморез несложно. Вы торопились и не просчитывали, как правильно нанести себе самой порезы, и это подвело вас. Далее. Вы женщина хрупкая, а нападал, по описанию, мужчина рослый. И не убил вас? Лапша для профанов. Это Сашка подсказал, мы с ним провели эксперимент нападения. Вера, маньяк, напавший «вдруг» и поваливший вас на асфальт, не стал бы размахивать ножом над головой, имея определенную цель – убить. Он бросил бы все силы и, уверяю, вы с ним не справились бы. Хотите, расскажу, как было на самом деле?

Сергей чуть приоткрыл лицо, выразительно посмотрел на Бакшарова, мол, надоел, и вновь закрылся. Вера упрямо молчала, не сводя с него глаз, буквально не мигая.

– Все равно расскажу, – разошелся Слава. – Из машины вышли вы с Тамарой, нанесли удар, тут-то и появился Дурнев. Не знаю, почему он очутился с вами в одном месте, может, был вашим поклонником, но Денис оказался невольным свидетелем и увидел Веру за делом. Она, недолго думая, решает устранить и его, бьет три раза ножом в живот, чтоб уж точно сразить наповал. Хорошо заточенный нож входит в тело, как в масло, главное, пробить одежду. Вы были забрызганы кровью, а раньше убивали «чисто». Кровь на одежде – серьезный недостаток. И еще: вы столько народу покосили, а Сережа все гулял на свободе. Мне Вера не рискнула описать приметы напавшего на нее маньяка, но и представить не могла, что я все-таки прочту протокол ее показаний. Сергей, там сплошняком твои приметы. Это тоже подтвердило мои догадки. Итак, она наносит себе ножевые раны, в результате из убийцы превращается в свидетеля. Теперь могу объяснить, почему убитых находили без следов насилия. Оружие в руках Веры – немыслимое дело, ей доверяли. Наконец, голова в багажнике. Сергей, кроме нее, подкинуть голову некому. Вера, где Зося?