– Сергей! – позвала переставшая рыдать Вера.

– Я здесь, – еле слышно ответил он.

– Ты… Ты хочешь убить меня?

Вопрос не возмутил, не оскорбил, сил нет возмущаться или убеждать Веру, их хватит только на «раз – и нету».

– Ты убить меня хочешь? – повторила она.

– Нет, – ответил спокойно. – Если б хотел… было столько возможностей…

Возможностей… Возможно… Сергей начинал догадываться, что, возможно, тот, другой, где-то рядом, наблюдает за ними. Возможно, тот, настоящий, растворился, поэтому воздух вокруг превратился во враждебную массу. Сергей чувствовал его ликование, слышал почти явственно шепот: убей себя, убей! А что будет с Верой? Нет, так не пойдет. Собрав волю и последние силы, он встал:

– Вера, слушай меня, – заговорил шепотом Сергей. – Я сейчас уйду, а ты не вздумай открывать дверь. Он здесь.

– Кто?

– Тот… который в багажник… подкинул… Он где-то рядом.

– Ты пугаешь меня…

– Может, он сейчас видит меня. У него это игра такая… поэтому не убил до сих пор. Думаю, сознательно не убил тебя, решил помучить нас. Поедем со мной?

– Не могу… – сказала она через длинную паузу.

– Я понял. Хорошо. Сейчас перенеси телефон в прихожую и закройся. Быстро!

Сергей был абсолютно спокоен, если не считать сильного сердцебиения и дрожащих рук. Еще внутри жгло, словно горящей головешкой проткнули тело.

– Закрыла, – сообщила Вера.

– Возьми пистолет, который я дал…

– Он у меня в руках.

Сергей представил Веру с пистолетом, палец на курке, себя напротив.

– Ты хотела выстрелить в меня?.. Скажи, ты бы выстрелила?

– Не знаю, Сережа. Я лишь защищаю свою жизнь.

– Оставайся в прихожей до моего возвращения. Если он пробрался в дом…

– Боже мой!

– Не бойся. Если он в доме, ему придется потрудиться. Ни шагу из прихожей, слышишь? В случае чего стреляй.

– Куда ты? Что собираешься делать?

– Уехать, черт возьми, уехать. Я за паспортами и деньгами, буду звонить. Сиди, у тебя есть время подумать, мог я убить или нет.

Сергей шел по мощенной плитами дорожке к машине, шел медленно, в ожидании страшного, представляя убийцу, который держит его на мушке. Выстрел не грохнул. Всю дорогу к городу подкатывала тошнота, запах разложения ударял в нос сильнее. Так ли на самом деле – он понятия не имел, достаточно воспоминаний о том, что находится в багажнике.

Вскоре паспорта лежали в кармане. Осталось время пересмотреть документы, Сергей аккуратно разложил их по ящикам, особо ценные – в сейф, не забыл подписать пустые бланки и листы – отцу на первое время. Что еще сделать? Доверенность настрочил, отец заверит и без него. Тщательно закрыв ящики и сейф, нажал кнопку селектора, вызвал Зосю.

– Ее нет, – ответила Раиса.

– Где же она?

– Не пришла сегодня и не звонила. Заболела, может быть…

– Тогда вы зайдите.

Сергей отдал ей ключи с просьбой передать их лично Павлу Сергеевичу, а он спешит в срочную командировку. В банке снял максимальную сумму в двух валютах – на первое время хватит. На карточках есть деньги, но наличные всегда нужны, особенно на непредвиденный случай. Уже дома, побросав в чемодан чистые рубашки и костюмы, включая спортивный, забрав ценные вещи, Сергей присел, собираясь с мыслями. Пять часов. Вере названивал каждые двадцать минут. Пока там тихо. Пора и отца поставить в известность, но тот не взял трубку, видно, занят, Сергей набрал домашний номер, мама передаст отцу дословно.

– Сереженька, ты вернулся? – воскликнула она как-то уж заполошно. – Сережа, Зося пропала. Папа сейчас с ее родителями.

Его как будто окатили ледяной водой, он еле вымолвил:

– Как это – пропала?

– Вчера ушла с работы… а перед самым уходом ей звонили. Дома не появилась. Ты же знаешь ее, девушка порядочная, родных предупреждает, где находится… Василий Алексеевич полицию на ноги поднял. Представь, единственная дочь…

Сергей отключился от связи. До конца дней не простит себе – как мог не предупредить, забыть? Зосин отец перевернет вверх дном шар земной, лишь бы он успел найти ее живой. Теперь из города выезжать опасно с головой в багажнике. Как от нее избавиться? Предполагал по дороге в аэропорт, но не в городе же и не в районе дач. Посты ГИБДД наверняка усилены, номера особых людей, в число которых входит Сергей, знают, а вдруг попадется несведущий? Откроет багажник, и как станет Сергей объяснять?

Час колесил по городу в поисках места, но то народу много, то… не смог багажник даже открыть, а взять руками… Ловушка! Остался один выход – Бакшаров.

– А мы тебя заждались, – встретил его Слава.

Без приглашения Сергей прошел, без сил рухнул на стул с поникшей головой. Не дожидаясь расспросов, начал говорить. Чем больше Бакшаров слушал Тулина, тем чаще переглядывался с Сашкой и оставался непроницаемым. Сергей, напротив, нервничал, говорил сбивчиво, отрывисто, курил сигарету за сигаретой, ему казалось, Слава не верит россказням. Подлив чайку в чашку после исповеди Слава поинтересовался, словно речь шла о кочане капусты:

– Так чья голова лежит у тебя в багажнике?

Сергей совершенно потерялся, упавшим голосом ответил:

– Не рассмотрел, меня вырвало. Больше не заглядывал. Не удивлюсь, если ее там нет.

– Ладно. Пойдем и мы посмотрим?

Сергей будто не слышал, на самом деле ему даже думать страшно, что нужно открыть багажник. Бакшаров остановился, выжидающе прищурился, глядя на мачо из сладких грез дурнушек, мечтающих стать Золушками. Сашка попытался уговорить:

– Сергей Павлович, мы ведь не знаем ваших знакомых…

– Я не могу.

– Можешь! Вставай! – психанул Слава. – Кончай распускать сопли!

В конце концов Бакшаров потребовал ключи. Подняв крышку багажника, он присвистнул, но не более того. Сергей полагал, что от увиденного все должны падать в обморок. Затем, задержав дыхание, Слава наклонился к багажнику, Сергей с отвращением передернул плечами.

– Около недели назад, – выпрямился Слава. – Как раз после твоего отъезда нашли труп женщины без головы, голова наверняка от того тела. Трупу было дней пять, значит, голове где-то дней десять-одиннадцать. Хорошо сохранилась, впрочем, труп тоже – холодно. Потрясающее зверство. Иди, Сергей, посмотри внимательно, ведь до сих пор неизвестно, чей труп нашли. Могу успокоить – это не Зося. Ну, смелей.

Легко сказать… Господи, он сейчас умрет. Волосы! Лицо, может, ее, а может, не ее… Брови, лоб… Цвет волос особенно… И зубы. Ровные и белые зубы. Она, она. Сергей целовал эти губы… а сейчас от тех же губ его тошнило. Сдерживая рвоту, он отошел в сторону, едва выговорив: