— Этот сундук принадлежит друиду. И я советую тебе как можно быстрее вернуть его хозяину. В противном случае боги могут разгневаться на тебя и жестоко наказать.

Теперь Цезарь знал, что он должен делать, и больше ни мгновения не сомневался. Я пригрозил проконсулу карой небесной. Это значило, что, открыв сундук, Цезарь сделал бы своими врагами всех кельтских богов. Но такое соперничество пришлось ему по вкусу. Он принял решение бросить вызов богам чужого народа и победить их или умереть, сражаясь.

Когда Цезарь открыл сундук, я тут же отвернулся. Установив факел в железную подставку, прикрепленную к древку, вкопанному в самом центре палатки, я повернулся лицом к выходу, чтобы не видеть, как этот римлянин, решивший оскорбить наших богов, осквернит своими грязными руками священные золотые серпы друидов.

Через несколько часов Мамурра начал составлять подробный список ценных предметов, захваченных легионерами. Ему помогали образованные греческие рабы. Эту процедуру нужно было закончить как можно быстрее, поскольку размер вознаграждения, причитавшегося каждому солдату, зависел исключительно от количества награбленного. Как раз во время подсчета в палатку ворвался Урсул, примипил десятого легиона, в сопровождении нескольких взволнованных центурионов и попросил Цезаря немедленно обратиться с речью к воинам. Выслушав аргументы своих офицеров, проконсул решил, что их требование вполне разумно, и вышел к своим легионам, которые уже выстроились на холме. Он похвалил своих солдат за смелость и пообещал каждому дополнительное вознаграждение, равное жалованью, получаемому за год. Требатий Теста, молодой советник, специализировавшийся в области административного права, который лишь недавно прибыл из Рима, удрученно покачал головой, услышав речь Цезаря. Как проконсул мог обещать своим легионерам вознаграждение в размере двенадцати месячных жалований, еще не зная, сможет ли он сдержать свое обещание? Но я уже успел составить определенное мнение о характере Цезаря и нисколько не удивился такому повороту событий. Проконсул постоянно загонял себя в тупик, делая поспешные выводы и необдуманно раздавая обещания. Если у Цезаря окажется недостаточно золота, чтобы выплатить вознаграждение простым легионерам и офицерам, он будет вынужден искать способы любым путем получить дополнительные средства.

Мы вернулись в нашу палатку, и я велел Криксосу раздобыть для нас хорошего вина. Мне хотелось напиться до беспамятства. Уже наступила полночь.

— Как ты думаешь, Ванда, судьба каждого человека определяется богами еще при его рождении? И он никак не может изменить ее?

— Я не знаю, — улыбнулась она и тут же крепко обняла меня. Люсия играла с кожаными шнурками на моей обуви. Я был безумно рад, что моя любимая собака по-прежнему со мной. Наверное, я решил сейчас упомянуть о Люсии потому, что о собаках говорят в основном тогда, когда они умирают.

Я всегда испытывал к Люсии огромную привязанность: мне казалось, что она стала членом моей семьи, который помогал мне забыть о заботах и печалях. Появился Криксос с небольшим мехом, наполненным вином. Сделав несколько глотков, я почувствовал тяжесть во всем теле. Подавленное настроение сменилось беспокойством. Я почему-то боялся, что могу потерять Ванду. Не знаю, возможно, подобные мысли роились в моей голове потому, что в тот день на моих глазах умерло столько людей? В самом деле, не знаю. Может быть, это было предчувствие? Знак, ниспосланный мне богами? Я обнял Ванду и крепко прижал ее к себе.

Цезарь до сих пор произносил речь, стоя перед своими легионерами. Его голос был отчетливо слышен даже в нашей палатке, расположенной довольно далеко от того места, где центурионы выстроили своих солдат. Проконсул в очередной раз упомянул, что сами боги помогли Риму одержать эту славную победу.

Победу? Его солдаты едва стояли на ногах, они были на грани физического и морального истощения. Три дня подряд оставшиеся в живых хоронили погибших и ухаживали за ранеными. Нечего было и думать о преследовании гельветов, которые бросили большую часть своего имущества и весь скот и могли благодаря этому передвигаться гораздо быстрее.

Разведчики сообщили, что обоз кельтов идет вперед практически без остановок, днем и ночью. В землях лингонов они надеялись передохнуть и набраться сил перед следующей битвой с римлянами. Но гонцы уже передали вождям этого племени послание Цезаря. Лингоны прекрасно понимали, что проконсул провинции Нарбонская Галлия обязательно приведет в исполнение свои угрозы. Поэтому они закрыли перед гельветами ворота своих оппидумов и отказали им в какой бы то ни было помощи. Обессиленные утомительным переходом гельветы не могли позволить себе вести войну на два фронта. Цезарь, который через три дня возобновил преследование, встретился с послами гельветов и велел им передать своим соплеменникам, чтобы те дожидались прибытия римского войска.

Уже началась первая ночная стража, когда проконсул принял в своей огромной палатке делегацию кельтов, возглавляемую Наммеем и Веруклетием. Цезарь сидел на обтянутом красной кожей мягком стуле с широкими подлокотниками из бронзы. Палатку разбили не на голой земле, а на деревянном помосте, в центре которого находилось небольшое возвышение, сколоченное из досок. Именно на нем восседал Цезарь, словно царь, назначивший аудиенцию своим подданным. Проконсула окружали префекты и легаты — Котта, Красс, Брут, Бальба, Фабий и верный Лабиэн. Слева и справа установили столы для писарей и переводчиков.

Мне, Авлу Гирту, Гаю Оппию, Валерию Прокиллу и Требатию Тесте проконсул велел присутствовать в его палатке во время переговоров с кельтами, чтобы в его распоряжении находилось несколько переводчиков и секретарей. Цезарь тут же взял слово и безапелляционным тоном заявил послам:

— Гельветы, от имени Рима Цезарь требует немедленной полной капитуляции.

Прокилл перевел сказанное проконсулом, после чего Цезарь дал знак Требатию Тесте. Теста, несмотря на молодость, одним своим видом внушал уважение к себе. Он был одет со вкусом и без каких-либо излишеств, строен, с благородными чертами лица чистокровного грека. Его голос звучал мягко, а слова были четкими и понятными:

— Капитуляция подразумевает под собой немедленную сдачу оружия, возмещение стоимости сбежавших рабов, а также предоставление заложников. Принимая условия капитуляции, вы тем самым подтверждаете право Рима предъявлять претензии на господство на территории Галлии. Если вы согласны капитулировать на данных условиях, то я немедленно оглашу более подробный список всех наших требований.

Теста взглянул на Цезаря. Когда Валерий Прокилл закончил переводить только что сказанное, проконсул вновь взял слово:

— Гельветы, вы должны немедленно согласиться капитулировать либо отказаться от капитуляции.

— Цезарь, — начал Наммей, — боги были благосклонны к тебе. Они решили покарать нас и нарушить наши планы. Но они не уничтожили наше племя! Оставшиеся в живых воины гельветов, рауриков, тигуринов и боев готовы сражаться и защищать свою честь. Наша воля не сломлена. Тем не менее мы хотим узнать, где мы должны будем поселиться, если примем условия капитуляции.