— Но ведь я вам уже три раза все подробно объяснила!

— Значит, вы должны были хорошо выучить свою речь, — невозмутимо заметил барон. — Итак, любезная…

— Хорошо, — устало вздохнула женщина, — в четвертый и, надеюсь, в последний раз повторяю — мы собираемся убрать…

— Без имен!

— …этого нава, который причинил столько неприятностей Зеленому Дому, — зло закончила обладательница контральто. — Такая формулировка вас устроит, барон?

— Вполне. Вы продолжайте, продолжайте…

— Непосредственным исполнителем этой, как говорят челы, акции, будет американский стрелок…

— Против участия которого я все же возражаю, — напомнил барон.

— Барон, — на этот раз жрица даже не пыталась скрыть раздражение, — вам когда-нибудь уже сообщали что вы — очень тупой и ограниченный зануда?

— Мы люди военные, — хохотнул мужчина, — поэтому говори четко, понятно и два раза!

— Похоже, — зло заметила жрица, — стажировка в имперской армии не пошла вам на пользу.

— Ошибаетесь, любезная, ошибаетесь. Впрочем, не будем уклоняться от темы. Я все-таки не понимаю, почему, раз уж вы выбрали такой экзотический способ, как снайперский выстрел…

— Способ, которым сам, — женщина на миг сбилась, — сам наш объект неоднократно и успешно пользовался.

— Допустим, — неохотно кивнул барон, — но почему бы все же, по примеру объекта, не воспользоваться услугами одного из известных нам наемников?

— Потому что, — таким менторским тоном жрица доныне позволяла себе обращаться лишь к юным челам из начальных классов, — ни один из этих наемников никогда не осмелится нажать на спуск, увидев, кто является целью… нашей акции.

— Но ведь есть же соответствующие заклинания.

— Мы пробовали, — сухо напомнила женщина. — Три раза. И результаты были, мягко говоря, отвратительны. Находящийся под действием подавляющих волю заклятий стрелок на избранном нами расстоянии не способен попасть даже в боевого мамонта.

— Но этот молокосос из-за океана… достаточно ли он хорош?

— Он хорош! — отрезала жрица. — И, кроме того, — добавила она, — не забывайте, что нам еще надо как-то приплести к этой истории Саббат.

— Еще один пункт, который мне крайне не по вкусу, — буркнул барон, поднимая со столика фужер с вином. — Кстати, если он так уж крут, почему вы послали за ним лишь десяток дикарей?

— Неужели, — усмехнулась жрица, — я похожа на люда, способного допустить подобный просчет?

* * *

— Настоящий Дэниэлс, — тоскливо провыл один из gopnikov, — да за такое из этого чела навский шурк сделать мало.

— Шуркь.

— Че?

— Правильно будет «шуркь». Мне сам Кувалда говорил.

— Умный, да? Давно не огребал?

— Молчать!

Забавно, — мало того, что эти бандиты были в одинаковых кожаных куртках и красных банданах, они, вдобавок, были еще и примерно одного роста. Маленького. Про банды, комплектуюшиеся по подобному признаку, мне слышать пока не доводилось.

— Слышь, чел, — второй справа коротышка медленно наклонился, сгреб горсть снега и начал неторопливо, старательно его уминать. — Положь бутылку. А то ведь хуже будет.

— Уйбуй, жрица велела его целым доставить, — озабоченно произнес его сосед слева.

Как интересно…

— Шило, ты тупица, — ощерился gopnik со снежком на своего незадачливого партнера. — Ему про это было знать обязательно?

— А ты, чел, — повернулся он ко мне, — не шибко-то радуйся. Целый… это знаешь ли, понятие растяжимое. К примеру…

Снежок он метнул мастерски — резким, взрывным движением, почти без замаха. Его бы в бейсбол… хороший менеджер за такого перспективного новичка полсотни тыщ отсчитает не задумываясь. Я и то едва успел уклониться, — умятый до каменной твердости комок снега прошуршал впритирку с левым ухом и врезался точно в лоб, чуть пониже банданы, gopniku, незаметно, — по крайней мере он сам, похоже, был в этом твердо уверен, — взгромоздившемуся на сугроб и уже изготовившемуся, было, к прыжку. Несостоявшийся Тарзан молча повалился на спину, для остальных же бросок послужил сигналом к атаке.

— Вали его!

— Хватай ящик!

— Бутылку, бутылку хватайте!

— Не суйся башкой, разобьет же… не башку, кретин, бутылку… а-а-а!

Дрались коротышки неплохо, но крайне бестолково. Вдобавок, я быстро засек, что по отношению к стоящему на снегу ящику они позволяют себе лишь боязливые попытки отодвигания подальше из опасной зоны, — и сполна воспользовался этим преимуществом.

Семь минут спустя вдоль дорожки аккуратным рядком лежали десять бездыханных, — не считать же испускаемый ими перегар дыханьем! — тел. Доблестный же герой, — то есть, я, — вот уже третий раз тщетно пытался открыть «старину Джека», — разбитые о чью-то особо неподатливую макушку пальцы скользили, вдобавок, кровь уже начало потихоньку схватывать морозцем.

— Крис!

Звонкий девичий голос раздался за моей спиной так неожиданно, что я подскочил, едва не выронив при этом бутылку, — удивительно, но злосчастная пробка при этом поддалась. Один из парней в банданах, очевидно, почуяв запах, застонал. Я пнул его ботинком в висок, оглянулся…

— Джуля?

Она шла ко мне, — тоненькая фигурка в легкой парке, светлые волосы рассыпаны по плечам. Осторожно обошла скамейку, остановилась, начала стягивать варежку с правой руки.

— Слушай, — растерянно сказал я, — как ты меня нашла?

Вместо ответа Джулька махнула в мою сторону рукой и вырвавшиеся из-под ногтей зеленые искры звонко щелкнули меня по носу.

* * *

— Очнулся?

— What? Что? Где?

Это был явное не «Izmajlovskij park». Высокий потолок, деревянные стены, диван… мягкий такой диван, на котором, собственно, я и лежал. Люстра, — огромная, похоже, из натурального хрусталя, — и здоровенная кадка у стены, из которой торчал какой-то редкостно раскидистый и столь же редкостно пахучий куст.

— Очнулся?

Я, наконец, сумел кое-как сфокусировать взгляд своем собеседнике… sorry, собеседнице. Женщина, лет тридцати-тридцати пяти, светлые, почти белые волосы, ярко-зеленые глаза… лала-лала, какое все знакомое…

— Э-э… мэм, вы есть мама Джули?

— Нет. Хотя, — слегка улыбнулась женщина, — в каком-то смысле являюсь её родственницей.

— Заметно.

— Тебя зовут Кристофер Рид, двадцать три года, уроженец штата Аризона, в Москву прилетел сегодня днем. Так?