боги должны обеспечить попадание в Парвати семени Шивы. Парвати единственная могла заставить Шиву, который поднимал свое семя вверх, пролить его. Ни одна другая женщина не способна на это. Нельзя было терять времени, богам нужно было заставить Шиву возжелать Парвати как супругу382.

Борьба между Камой и Шивой, аскетом, в которого Кама проник лишь на мгновение, происходившая весной в Гималаях, продолжилась внутри самого Шивы. В сердце Великого Йога качался маятник между самоконтролем и желанием, боролись и взаимодействовали противоположные импульсы. Но трансцендентная реальность Шивы не была затронута.

Кама вошел в мир Шивы из вселенной Брахмы, где он был первой действующей силой в ходе творения. Рудра, аскет, Дикий Охотник, хотя противодействовал акту творения-порождения, будучи идентичным Агни, подготовил семя для Отца. Рудра, противодействовавший неконтролируемому излиянию или спонтанной щедрости Творца, сам же и подтолкнул его к этому. Рудра и Отец представляют собой первопринципы, с большим трудом воспринимаемые в антропоморфных образах. Их действия — мифические символы, которые дают общее представление об отношении Абсолюта, или Непроявленного, к творению. Неистовый Бог, который пребывал изначально, должен был «родиться» для того, чтобы овладеть космосом. Его космос стал сценой «божественной пьесы Великого Бога, который защищает мир».

Принимая ради своих преданных роль человекоподобного божества383, носитель семени и йог оставался единым и тождественным самому себе, действуя хотя логически противоречиво, но концептуально последовательно. Основная задача йогов — обуздание вожделения. Нельзя, однако, покорить желание без желания, без намерения это сделать. Желание — это вещество, которое поглощается йогой. Отсюда ее сила. Шива — Владыка Йоги и устранитель Камы. Шива-йог заключает в себе Шиву как Каму. Последний контролируется, поддерживая в то же время первого. «Во всех пуранах значение победы Шивы над Камой принижается разбавляющими и даже полностью противоречащими эпизодами: Шива сжигает Каму, но, тем не менее, возбуждается; Шива сжигает Каму лишь для того, чтобы возродить его в еще более могущественной форме... и последняя, парадоксальная версия индуизма — Шива есть Кама»384. Диалог между Шивой и Парвати был вызван Камой, посланником Индры. Он был заслан из вселенной Брахмы для подготовки пьесы Шивы. Кама дважды появляется в пьесе, тема которой — соблазнение Шивы: однажды в самом Шиве, в которого проник на мгновение через уши, и вновь, атакуя Шиву снаружи 385. Фактически сожженный и лишенный тела Кама стал вездесущим, пребывая «в умах всех воплощенных созданий» 386.

Рассуждения Шивы и Парвати, с другой стороны, позволили сознанию преданных Шивы наблюдать божественную пьесу, как если бы Великие Боги были людьми. Шива разыгрывал свою пьесу из сочувствия к преданным387, позволяя им созерцать в живой драме взаимодействие мужского и женского начал, которые в действительности есть Пуруша и Пракрити388. Сама Парвати говорила об этом Шиве, который в тот момент был не в настроении слушать389.

Парвати знала себя. Ее решимость была твердой, как Гора, ее отец. Кроме того, она обладала привлекательностью «Женщины», своей матери. Прекрасная царевна Парвати стала йогини для того, чтобы завоевать своим подвижничеством Шиву в качестве мужа. Родившийся у них сын должен сокрушить до сих пор непобедимого демона Тараку. Парвати была свободна от слабостей Сати, проявлявшей нерешительность, а также упрямство (когда вопреки совету Шивы неприглашенной отправилась на жертвоприношение Дакши). Сати проявляла также малодушие, сомневаясь в способности Шивы защитить ее от надвигающихся туч. Хуже того, в эпизоде с Рамой она усомнилась в слове Шивы. Ничто не могло заставить Парвати свернуть с ее аскетического пути. Ее ум был непоколебим. Шива пребывал в ее сердце. В данном случае подвижничество было более действенным, чем ум или красота. Ее аскетизм мог отклонить от аскетизма Шиву, он бы женился на ней и зачал сына. В решимости достигнуть этой парадоксальной цели она была тверда. Тщетно Мена пыталась отговорить свою дочь от ухода из дворца в глушь для суровой аскетической практики. Голодая, Парвати сидела летом в жару вблизи пылающих костров. Зимой она погружалась в ледяную воду, медитируя на Шиву390. Вселенная и боги были обожжены ее подвижничеством. Вишну и божества пришли к Шиве, умоляя его жениться на Парвати и освободить богов от притеснений, причиняемых Таракой. Господь Шива должен принять руку Парвати391. Шива, выйдя из своего транса, ответил: «Если я должен принять богиню Парвати, прекраснейшую из женщин, она способна будет воскресить Каму по случаю свадьбы. Тогда всеми богами, мудрецами и аскетами овладеет похоть, и великий путь Йоги им будет недоступен»392. Хотя Шива считал брак тяжелыми оковами, ради зачатия сына он решил жениться на Парвати393. Когда-то ради богов он выпил яд и сейчас не собирается их разочаровывать 394. Шива сыграл роль будущего жениха в совершенстве, исключив любые сомнения в своей любви к Парвати. Он сам находился в сетях своей майи, укрывшись за своим обещанием служить своим преданным и поступать на благо богам.

Парвати поколебала его невозмутимость; Шиву привлек ее аскетизм и взволновала ее женственность. Шива вознамерился проверить решимость Парвати 395, силу ее аскетизма, ясность ее ума, чистоту ее преданности и глубину ее самопознания.

Огонь ее подвижничества заставлял содрогаться все живые существа, и Индра послал к ней семерых риши. Семь мудрецов попытались отговорить ее от завоевания Шивы путем крайнего аскетизма: если она стремится получить в качестве мужа Шиву, это попытка достичь недостижимого, Шива — бесстрастный аскет, чьим пламенем поглощен Кама. Мудрецы надеялись обескуражить ее, описывая Великого Йога как «обнаженного и свирепого Обитателя мест кремации, носителя черепов, отшельника, нищего, сумасшедшего, собирателя всего безобразного и ужасного, воплощенную темную силу... Он носит ожерелья из окровавленных голов, украшает себя ужасными шипящими змеями, бродит со своими свирепыми спутниками»396. Неужели она надеется удовлетворить с ним сексуальное желание или обрести счастье в этом мире и ином? Парвати ответила, что они не знают Великого Бога397. Их несправедливые слова только усилили ее решимость.

Довольные результатом, семь мудрецов пришли к Шиве. Шива, восседающий на шкуре антилопы, был рад услышать о том, что Парвати выдержала испытание. Семь мудрецов тут же отправились к Царю Гор и Мене: Господь Шива просил руки их дочери. Царь Гор должен был отдать свою дочь Шиве, чтобы спасти мир. Парвату охватило радостное волнение; Мена, однако, была не так уж уверена, что разумно отдавать дочь замуж за Шиву, чьим единственным достоинством, если оно у него вообще было, был аскетизм398.

Исполнив свою миссию, мудрецы вернулись к себе, а Шива возжелал вновь встретиться с Парвати. Ему хотелось еще раз испытать ее. Приблизившись