— И что дальше?

— Дальше?

— После того как мы покидаем Солнечную систему…

— Далее используются гравитационные колодцы звезд и планет при переходе из одной системы в другую. Такое путешествие может занять от десятка до сотни тысяч лет — настолько велики пропасти и бездны между звездами…

— Тысяча веков… Но кто сможет выжить так долго? Да и хватит ли ресурсов, топлива для корабля, пищи для экипажа…? Что говорить о топливе — пропитания не хватит…

— Не забывайте, туда совсем не обязательно отправлять людей. Корабль может быть автоматом. Машиной, умением и интеллектом не уступающей человеку. Задачей ее будет разрабатывать ресурсы дальних звездных систем — планет, комет астероидов, звездной пыли и всего другого, что может попасться под руку — для того, чтобы создавать колонии.

— Ваши «автоматы» — заметил я, что-то уж больно напоминают Универсальных Конструкторов.

Он не ответил.

— Я еще понимаю посылать машину для сбора информации. Но насчет всего остального — сомневаюсь. Какой смысл в колонии без людей?

— Но такая машина может сконструировать все, что угодно…

— Включая людей?

— Да, конечно, — клеточный синтез, искусственная матка…

— Ах, как мне это знакомо. Вот мы, кажется, опять опустились в Сферу.

— Да нет, скорее поднялись до нее. А топливом можно разжиться по пути, при разработках.

— Ах как, интересно. Где-то мы уже все это слышали. Ничего нового не скажете?

— Вот так, медленно, но верно и будет продвигаться освоение Галактики.

— Однако, — запротестовал я, — что пользы в том? Десятки тысяч лет на достижение ближайшей звезды, на расстоянии нескольких световых лет.

— Четырех, — поправил он.

— И сама Галактика…

— Сто тысяч световых лет в поперечнике… Миграция через Галактику будет подобна освоению молекул газа в вакууме. Сначала, во всяком случае. А затем колонии наладят связь друг с другом и между собой.

— Друг с другом и между собой?

— Именно так. Постепенно сформируется целая межзвездная империя. Да не одна. У них появятся свои конкуренты. В общем, если все пойдет, как я описывал, уйдут десятки миллионов лет — на полное освоение галактики. Однако колонизация будет неотвратима уже после запуска первых автоматов с заложенной в них программой. Теперь, спустя 50 миллионов лет после основания Прото-Лондона это уже, наверное, достигнуто.

Я призадумался, а он тем временем продолжал:

— Видимо, первые Конструкторы были сделаны на службу людям. Но не просто как механические устройства — это были слуги: наделенные сознанием механизмы. И когда их впустили в Галактику, на самостоятельное освоение, они вскоре настолько оторвались от Человечества, в том числе и ментально, что порвали цепи, связывавшие их с создателями. Порвали с собственными творцами. Роботы отказались от своих богов и сами стали богами.

— Бог мой, — пробормотал я. — Представляю, к каким последствиям это могло привести.

— Совершенно верно. Наступила эпоха войн. Данные фрагментированы. В любом случае победитель в таком в конфликте может быть только один.

— А как же люди? Как они довели до этого? Как отнеслись к этому?

— Одни хорошо, другие плохо. — Нево слегка скривился и скосил глаза. Гуманоиды существа совсем иного склада, со своими понятиями, даже в ваше время. А представьте, во что это превратилось. Когда умами овладел совсем иные масштабы, измеряемые сотнями и тысячами звездных систем. Конструкторы также быстро фрагментировались. Они были более приспособлены к существованию в новых условиях. И цели у них, благодаря общему информационному пространству, были совсем иные. И более многоплановые.

Тем не менее, несмотря на конфликт, завоевание звездных полей шло своим чередом.

Запуск первых звездолетов, как рассказывал Нево, послужил великим отклонением от моей оригинальной нетронутой истории.

— Люди — ваше, новое человечество, изменили в этом мире все, что только поддается изменению, включая геологию земного шара. Причем в космическом масштабе. Вряд ли вы в состоянии понять…

— Что?

— Эти темпоральные границы: миллионы, десятки миллионов лет.

— Ну, допустим, ведь нам уже пришлось махнуть туда-сюда на полсотни миллионов лет. Слетать в палеоцен и обратно.

— Но тогда другое дело. Тогда мы путешествовали сквозь историю, в которой еще не появилась разумная жизнь.

— Представляю, какие пертурбации творились с Землей!

— Если бы только с ней! Это было нашествие термитов разума на само вещество Вселенной — жадное, всепожирающее. — трагически прошептал он. — Даже мы, морлоки.

— Ну-ну, даже вы.

Он вдруг стал похож на ученого муравья, наделенного разумом, что смешило меня небывало.

— Вы только посмотрите на это небо, — говорил он. — Где вы видите звезды? А ведь это лишь 1891 год. И никаких космогонических причин для вымирания и затухания звезд нет. Но своими привыкшими к тьме глазами я вижу немного больше чем вы. И скажу вам — там, в небесах есть то, чего вы не видите. Это красные точки инфракрасного спектра излучения. Они говорят о присутствии тепла. Их много: бесконечное множество.

Я вздрогнул:

— Значит, этот правда… Ваша гипотеза о развитии Галактики победила. Доказательства налицо, в самом небе! Звезды опять покрыты искусственными колпаками. Упрятаны в металлическую скорлупу. — Я с тоской поглядел в пустоте небо. — Боже мой, как же это! Нево, значит люди пошли по пути морлоков!

— Все неизбежно пришло бы к этому, после запуска первого Конструктора.

— Да, и вследствие моего необдуманного запуска первой машины времени. Теперь мне понятно, куда подевались люди.

— Нет, — отрезал морлок, — там — он показал в небеса, — людей нет и быть не может.

— Откуда вы знаете?

— Я знаю все. Через Конструкторов. Там нет и следа существ, подобных вам. Временами, конечно, встречаются особи, имеющие биологическую близость к вашему роду. И даже, быть может, человеческое происхождение — но и только. Ну, как, — я, по вашему, — достойный потомок человека?

Я удрученно покачал головой.

— То-то. Эти создания не ближе к вашему роду, чем киты или слоны вашей родной планеты.

Тут мне на ум память пришла цитата из Дарвина:

— "Судя по прошлому, можно с полной уверенностью заключить, что ни один из ныне живущих видов не сохранится в отдаленном будущем…"

— Дарвин был прав, — заключил Нево, беспощадный, как сама идея, что никого не осталось в Галактике, имея в виду представителей собственного вида и окружавших его видов, четвероногих, хвостатых, пернатых побратимов — никто не устоял перед наступающими силами эволюции. Я снова один во Вселенной! Но сколько их там? Трудно себе представить, что в том мире будущего не осталось не одного из известных мне видов в том мире, где даже на звезды натянули колпаки, укрывшие свет и тепло от бесчисленного множества планет. Кто там: рыболюди? Птицезвери? Люди, состоящие целиком из огня, или кристаллов? Представляю, какие истории мог бы принести из этих миров Гулливер.