Мы уединились в отдаленной комнате. И сразу же возле двери вырос один из "айсбергов". Да, в команду "Айс" подбирали людей явно не из худших. Достаточно элегантно одетый парень с симпатичным, но твердоскулым лицом тут же выбрал самую лучшую позицию, позволяющую ему держать под прицелом коридор и лестницу и в случае чего мгновенно укрыться в нише, где стояла статуя покалеченной женщины, – похоже, мудрый муж поотрывал ей руки в первую же брачную ночь. Я так думаю, что открой она рот, то в нем не оказалось бы и языка – древние уже в те времена понимали, откуда произрастает корень зла в этом мире…

Когда я возвратился вместе с Хуго, Винграновский заканчивал проверку комнаты спецприбором на предмет "клопов", "жучков" и прочей электронной нечисти. Правду сказать, я удивился – такую процедуру мы проделали, едва вселились на виллу. Но благоразумно промолчал – аксакал, как говорят на Востоке, всегда прав. А мне до опытного "волчары" Винграновского – или как его там – еще расти и расти.

– Присаживайтесь, – любезно предложил он, и мы с Хуго молча утонули в чересчур мягких креслах, которых я терпеть не мог – они действовали расслабляюще, а в случае опасности, когда необходимы мгновенный взрыв силы, эмоций и обостренная реакция, эти порожденные цивилизацией домашние чудища удерживали тело почище осьминожьих щупалец.

– Хуго, доложи обстановку, – сказал Винграновский, усаживаясь напротив.

Что за херня?! Почему этот пьяница и раздолбай Хуго должен делать то, что по штату полагается мне как командиру группы?!

– Ах да! – делано спохватился Винграновский. – Вы ведь, скажем так, не совсем знакомы…

Ничего себе заморочки! Это как понимать – "не совсем знакомы"? Да мне этот кастрированный алкоголик столько сала залил за шкуру, что я считал, будто знаю его как облупленного. Ан нет, оказывается, мы еще официально не представлялись друг другу. Бред сивой кобылы!

Я так думал, кипятился в душе, но что-то меня настораживало и сдерживало вполне естественные порывы взбрыкнуть, как я это умел, и понести нашу телегу по кочкам. Сегодня Хуго был какой-то не такой. Чисто выбритое лицо отсвечивало синевой уже пробивающейся жесткой щетины (вот воистину наказание для мужского племени! – скобли подбородок хоть до опупения, а через три-четыре часа такое впечатление, будто не брился по меньшей мере сутки), обычно мешковатая фигура подтянулась и стала угловатой, сильной, как у хорошо тренированного спортсмена, а в постоянно мутных глазах вдруг сверкнуло очистившееся от грязных туч пронзительно синее небо. Теперь он не казался опустившимся, безвольным типом. Скорее от него веяло той самой глубоко скрытой угрозой, по которой узнают друг друга люди нашей опасной профессии.

– Капитан Хлебников, сотрудник отдела внутренней безопасности главного управления, – со скрытой насмешкой Винграновский "представил" мне Хуго.

Моб твою ять!

Я на минуту просто оцепенел от неожиданности. Это что же творится в моей парафии?! Пьяница Хуго – и змеи подколодные: их боялись даже самые отпетые и прожженные парни из спецподразделений ГРУ. Невероятно… Эх, Волкодав… Какой, к черту, Волкодав?! Осел необъезженный, хмырь болотный, чучело американского тушканчика, трахнутое молью!

Да-а… не хило.

– Давай, – кивнул помощнику кэпа (какому помощнику?!) Винграновский.

– Я думаю, нужно ввести его в курс дела… – Хуго вопросительно взглянул на Винграновского.

– Несомненно. – Винграновский смотрел очень серьезно и даже угрюмо. – В общих чертах, – будто спохватившись, добавил он.

– В 1991 году у нас случился серьезный "прокол", – начал Хуго. – "Засветился" нелегал, проработавший "на холоде" почти двадцать лет. Его, к счастью, успели вывезти, а вот группа прикрытия… В общем, спасти удалось лишь одного. Мы не знали, что там стряслось. Внутреннее расследование не дало результатов. То есть результаты были, но, во-первых, без соответствующего фактажа, а во-вторых, им просто не поверили. Тогда, сами понимаете, полный раздрай в стране сказался и на нашей работе, а потому дело спустили на тормозах и благополучно похоронили в архиве. Однако спустя четыре года, во время одной из операций, неожиданно всплыли странные нюансы. Слава богу, задание было на контроле у моего шефа, который в девяносто первом году вел разработку эксцесса, закончившегося провалом весьма сложной и имеющей перспективу комбинации. Он и подметил кое-что общее в этих двух, казалось бы абсолютно не похожих, случаях…

– Позволь мне закончить, – встрял в монолог Хуго-Хлебникова мой высокопоставленный связник-контролер. – Когда операция "Альянс" вышла на старт и твоя группа была сформирована, к нам неожиданно подкатили парни из ОВБ. То, о чем они нам с шефом сообщили, оказалось настолько сногсшибательным, что мы просто не знали, как поступить. Дело в том, что тайна "Альянса" уже стала достоянием наших противников благодаря "кротам", затесавшимся в группу поддержки…

– Что-о?! – Тут уже я не выдержал. – Вы хотите сказать?..

– Не хотим, а уже говорим. Да, в твоем сыре столько дырок, что ты даже не можешь представить.

– Значит, меня послали на задание, привязав к заднице пороховую бочку с зажженным фитилем?!

Я неожиданно испугался, что сейчас сорвусь и такое отчубучу… А потому, задав вопрос, тут же прикусил язык; он у меня как собачий хвост: не то чтобы уж очень длинный, но иногда пытается руководить хозяином помимо его воли.

– Ну, не преувеличивай… – Винграновский неожиданно улыбнулся. – Ты думаешь, мы оставили тебя без прикрытия? А где, интересно, все эти дни я прохлаждался? Если ты со своими людьми нежился в джакузи и баловался виски, то я и мои "айсберги" все колени до костей протерли на окрестных камнях, ползая днем и ночью на четвереньках, чтобы обеспечить вам безмятежные сновидения.

– Мне расплакаться от благодарности и умиления или как? – дерзко спросил я, постепенно обретая душевное равновесие.

– Или как, – спокойно парировал мой выпад Винграновский. – Но позже. Когда мы кое с кем побеседуем. – Он включил переносной гавкунчик. – Третий, прием! Давай сюда клиента.

Спустя минуту дверь отворилась, и на пороге появился… Курт Полански, наш тихоня механик! За ним маячила внушительная фигура "ледяного дракона".

– Проходите, – вежливо пригласил Винграновский. – Третий, стул мистеру Полански.

– Спасибо, – не менее вежливо поблагодарил Полански.

Я смотрел на него во все глаза – Курт? Полански? "КРОТ"?!

Мне пришлось познакомиться и с его досье. Понятно, в весьма усеченном виде. Собственно, как и в остальных своеобразных визитных карточках агентов, там было отражено только самое необходимое – то, что требуется старшему группы для более эффективного руководства при проведении быстротечных спецопераций. Когда идет проработка дальней перспективы, команда формируется несколько по иным принципам. В таком случае шеф-агент сам подбирает необходимых, буквально по косточкам обсасывая сильные и слабые стороны каждого. Он подключает психологов, аналитиков, сексопатологов и так делее, и тому подобное. Малейшее подозрение, не важно, в каком аспекте – боевой или физической подготовке, прошлой работе "на холоде", странной сексуальной ориентации и прочее, немедленно ставит жирный крест на кандидате. И все потому, что после, уже в период операции, этот крест из чернильного может превратиться в деревянный, и не только для одного шефа-агента, а и для всей группы.