В ожидании назначенного часа демон нервно кружил по комнате, не понимая, что его так тревожит. Предстоящая операция его не волновала, не впервой. И так ясно, что их ждут. Ловушки давно расставлены. Поэтому Алишер будет со своими тенями отвлекать, а он действовать. Дело в другом: его тревожила Гелия, вернее, ее чувства и эмоции. Малышка что-то задумала. Он это точно знал. Слишком предсказуема. И ее последние слова… Но ведь эйссарри с эссином? А от такого не сбежишь и ничего не скроешь. Кирран – ужасный собственник и привязан к своей инсолан не только как хранитель, хотя сам еще этого не осознает. Светлая девочка. Она греет всех своих лордов. Да еще и это признание в любви… Нет, темный защитит ее лучше всех. Кто, как не черный дракон? Тогда почему так тоскливо на душе, словно он теряет свою половинку? Может, потому что впервые расстается с эйссарри? И не может поцеловать на прощание? Но по-другому нельзя. Он никогда себе не простит, если не попробует. В ее глазах не должна жить вечная боль.

* * *

Нэйлар сидел в кресле, крутил в руках бокал красного вина, смотрел, как языки пламени с жадностью лижут сухие поленья в камине, и думал, изредка кидая косой взгляд на обеспокоенного демона, который был похож на пса, расстающегося со своим любимым хозяином. Вампир прекрасно понимал, что творится в душе кровника. Он ведь эмпат: как ни печально, но шансов на благополучный исход все-таки мало. Из этого осиного гнезда им будет трудно выбраться живыми. Асстанар не зря дал так мало времени. Осталось четыре дня. Умный, тварь, переживший не одну сотню покушений. Нэйлар когда-то пытался убрать его со своего пути, увы, демоны оказались быстрее. «Хотя, благодаря этому я встретил свою маленькую госпожу». Мужчина грустно улыбнулся, вызвав в уме образ юной драконицы: «Мой нежный цветок». А затем тяжело вздохнул, понимая, что ситуация сложилась, хуже некуда: «Незавершенная связь. Глупая потеря кровника. И, к сожалению, и я, и оборотень, вынуждены остаться здесь – страховка. Лайферри будет жить, пока живы ее лорды. Правда, если операция провалится, малышка станет наполовину мертва…»

В гневе бессилия вампир зашвырнул бокал в огонь. А затем прикрыл рубиновые глаза и продолжил ворошить свою память, ища решение этой непростой задачи: «Да еще эти непонятные печати. Кто их наложил? И, главное, зачем? Новый процесс трансформации – лайферри, пьющая тьму. Непонятно… И этот странный клинок… Нужно выяснить…»

Огромный серебристый зверь, развалившийся у огня, нервно бьющий по полу гибким хвостом, поднял голову и с пониманием посмотрел на застывшего в кресле кровника. Вампир переживал за девочку. Все переживали: «Ну надо же было этому дракону так вляпаться! Пусть только вернется! Пусть только попробует не вернуться! Она его так ждет».

Расследование, которое провел Сэттариан, показало, что красного эрхана предали, и предатель был из близкого окружения хранителей. Потому что слишком гладко все получилось. Ловушку подготовили заранее, зная маршрут передвижения и количество охраны. Портал пробили в нужном месте и в нужное время, затратив на это огромное количество силы. А ведь такой прорыв не так легко устроить. Значит, были жертвоприношения. Любимое занятие Асстанара.

«Бр-р-р. – Рысь даже вздрогнул от отвращения. – Дальше… Отряд хайдов был очень хорошо подготовлен. Эти твари использовали огневые артефакты устрашающей силы и кое-что еще из запретного оружия древних. Никто из Снежных теней не выжил. Эссинам тоже досталось. Эта элита демонов знает, как завалить дракона. Хорошо натасканные псы. Как Шерриссар. Девочка действительно много чего не знает о своем темном звере. И пусть лучше никогда не узнает. Несмотря на его прошлое, этот кровник достоин быть рядом с нейлой. Он ее никогда обидит. Более того, Шерриссар и императора на место поставит, если заметит, что с его эйссарри плохо обращаются. Вон, уже несколько раз ходил и проверял все ли у девочки в порядке. Всегда так делает. Хотя зачем подслушивать? И так понятно, что все хорошо. И даже несколько раз», – оборотень фыркнул и выгнулся всем телом, выпустив и втянув внушительные когти. А затем поудобнее улегся и уставился на огонь: «Наконец-то малышка позволила себе немного расслабиться. В последние дни мне было больно на нее смотреть. А завтра будет еще больнее, когда она не увидит своих демона и волка. Такая эмоциональная. Теплая. Ласковая. Они должны вернуться. – Вздохнув, рысь положил голову на лапы и прикрыл глаза. – Завтра его девочка снова будет плакать».

* * *

Одевалась я быстро, постоянно кидая обеспокоенный взгляд на застывшего мрачной скульптурой эссина и боясь, что он в любой момент может передумать.

Тонкие темно-синие шаровары. Легкая туника. Мягкие тапочки. Вот и все. Я должна выглядеть так, словно сбежала прямо из спальни своего лорда, пока он спал, утомленный после любовных игр, успев прихватить только кинжал и подвески, которые хранились у императора.

Обувшись и затянув черной лентой растрепанные волосы в нетугой хвост, приблизилась к дракону и вопросительно на него посмотрела. Осталось последнее – он должен разделить со мной свою силу: «До сих пор не верится, что меня отпускают. И кто?! Мой темный хранитель! А не такой уж он и каменный, и сердце у него не холодное, и даже если он действует в своих интересах, это не имеет значения. Когда я вернусь, у меня будет впереди целая вечность, чтобы его согреть. У нас будет. Только бы не передумал…»

Сильная рука обхватила меня за талию и притянула к мужскому телу:

– Ты слишком громко думаеш-ш-шь. – Глаза, затянутые тьмой, были так близко, в них танцевали всполохи пламени. – Запомни, три дня. Если не вернеш-ш-шься, я сам приду за тобой. Да и других дольше не с-с-сдержу. – Приподняв мое лицо за подбородок, Кирран уставился на меня долгим, задумчивым взглядом: – Значит, вечность?

– Вечность.

– Обещаешь?

– Обещаю!

Я подняла руки и, обхватив мужчину за мощную шею, нетерпеливо потянулась к его губам, физически чувствуя, как утекает время. Меня беспокоило, что я все реже и реже чувствовала своего красного дракона – это говорило о том, что он все чаще и чаще находился без сознания. А ведь я постоянно делилась с ним своей энергией. «Что же эти твари с ним делают?»

«Боюсь, принцесс-с-са, тебе это не понравится, – мысленно проговорил эссин, наклоняясь в мою сторону. – Поэтому, когда будеш-ш-шь там, контролируй с-с-свои эмоции. Пока Асстанар верит в твою слабость, ты защищена. Но если не будет другого выхода, забудь про жалость, вы должны выжить».

А потом со мной щедро поделились своей силой и показали, как можно ее использовать. При этом эссин совершенно не щадил мою нежную психику. Как говорится, сама напросилась. На войне как на войне. Не на прогулку провожал. Император учил убивать.

Разжечь искру, пробить туннель перехода, привязав его к своему красному дракону, я смогла за считаные мгновения: «Сила эссина – это что-то!» Меня даже качало от избытка магии, а голова кружилась в легкой эйфории, словно я перепила хмельного напитка: «Может, поэтому нет страха, и я все так спокойно воспринимаю? Побочный эффект от использования чужой магии?»

Я лишь боялась не успеть. Потому что с минуты на минуту должны были появиться мои лорды. Я чувствовала их тревогу, страх и незримый приказ остановиться. Не знаю, чем мужчины всю ночь занимались, но они приближались из отдаленного уголка дворца: «И чего не спалось?» Хотя это и к лучшему. Киррану не нужно будет тратить свои силы на их сдерживание. Он и так ослаблен.