– Кажется, начальство что-то задумало, – отозвался тот.

– И не болтайте об этом! – оборвал нас босс, окончательно убедив нас в нашей догадливости.

Пока же оставшуюся часть дня мы могли позволить себе побездельничать. Это если с точки зрения начальства смотреть. Ну, а лично я, если с точки зрения «почтенной» Криулы это дело рассматривать, так и вовсе намеревался заняться весьма злокозненной деятельностью. Велия как раз собиралась выскользнуть из дому под предлогом посещения подружек – впрочем, вполне правдивым. Вне официальной версии оставались всего лишь некоторые подробности вроде той, где именно она собирается общаться с означенными подружками. Впрочем, и тут все было надежно залегендировано. Ну куда, спрашивается, тянет в античном городе любых нормальных баб? На рынок, естественно, да не туда, где овощами всяческими торгуют, а туда, где тряпками да побрякушками. Если не купить, так хотя бы поглазеть, да прицениться. А то, что именно сегодня, именно в это время и именно в этой части главного гадесского рынка буду околачиваться и я – ну разумеется же, чистая случайность, гы-гы!

Зато встреча наша, с учетом означенных обстоятельств, оказалась неизбежной, что нас как-то не расстроило. Подружки Велии со смехом встали так, чтобы хоть как-то прикрыть ее от глаз сопровождавшей ее Алтеи, а та героически отвлекалась на все, на что только могла, дабы честно и со спокойной совестью «не заметить», как мои руки жадно ощупывают соблазнительные выпуклости ее юной хозяйки, а главное – полное отсутствие возмущения самой хозяйки по этому поводу. Да и «бригадир» наш тоже старательно и с подчеркнутым вниманием пялился по сторонам, дабы не увидеть ненароком чего-нибудь лишнего прямо перед носом. Погуляли, поболтали. Девчата, кокетничая с нами, при этом не забывали глазеть на ткани, бижутерию и прочие безделушки, а затем выяснилась еще одна тоже вполне предсказуемая женская особенность – неудержимая страсть ко всему теплому, мягкому и пушистому.

Мы как раз добрались до ряда, где торговали мелкой живностью, и пока мы с Васкесом прикалывались над ругающимся по-финикийски африканским попугаем, девки столпились стайкой возле прилавка с какими-то пушными зверьками. Я сперва подумал, не разглядев толком, что это какие-то местные соболя или куницы, и несколько удивился интересу юных дам к меху, совершенно ненужному в теплом климате южной Испании. Но оказалось, что это обыкновенные хорьки, и нужны они вовсе не ради меха. Собственно, я и в деревне Астурды наблюдал в некоторых домах ручных хорьков, которых там держали для защиты амбаров от мышей и крыс. Но Велия просветила меня, что с хорьками еще и охотятся на кроликов. Собственно, это одна из главных причин того, что иберы не очень-то уважают слабый самодельный охотничий лук. Попасть-то из него в того же кролика куда легче, чем из пращи, но зачем, когда есть охотничьи хорьки? Вот для любителей охоты на кроликов они тут в основном и продавались. Недорого, как звери обычные, но сам факт… В деревне-то ихним приплодом как-то даром друг с другом делились, а тут целый бизнес развернут. Оказалось – не зря. Это ведь не простые хорьки, а специально выдрессированные на кроличью охоту. Купил, приучил к себе – и не беспокойся больше ни о чем, зверек свое дело знает. То-то нам и везло с длинноухой добычей в первые дни после нашего попадания в этот мир – непуганые тут кролики! В смысле – людьми они не пуганные. Не самих людей они приучены бояться, а их охотничьих хорьков.

Попутно, раз уж зашла речь о кроликах, Велия пожаловалась мне и на деда, в молодости по его рассказам немало покуролесившего, но теперь-то давно уже солидного занятого человека, но тут размечтавшегося вдруг на старости лет тряхнуть стариной и выехать куда-нибудь за город поохотиться. И ладно бы еще старик загорелся охотой на что-нибудь стоящее – на оленей там, допустим, или на туров, или пускай хотя бы даже и на кабанов – так нет же, вот на этих самых кроликов деда зачем-то поохотиться потянуло. Нет, ну это тоже и интересно, и увлекательно, конечно, но не для такого же серьезного человека, каким она знала своего деда.

– С охотничьими хорьками вроде этих? – поинтересовался я без всякой задней мысли, но неожиданно вызвав этим невинным, на мой взгляд, вопросом взрыв хохота и у девчонок, и у Фуфлунса.

– С хорьками на кроликов охотятся простолюдины, а уважаемые люди держат для этой цели тартесских охотничьих котов, – просветили они меня, когда отсмеялись. И показали мне этих котов – вполне обычных с виду, разве только несколько крупнее наших обычных серых мурок, если рассматривать матерых и раскормленных, да и окраса они в основном того же самого – серого с более темными полосками. Цена же тартесского кота – до трех десятков шекелей за лучших – повергла меня в ступор. Охренели они, что ли?! За какого-то, млять, кошака запрашивать цену не самого хренового раба?! Ладно бы еще, ну пусть не гепард, пусть хотя бы уж рысь дрессированная, что ли? Это я еще хоть как-то понял бы с грехом пополам, но обыкновенный кошак – уму, млять, непостижимо!

Оказалось, что и тут я попал пальцем прямиком в небо. Кошки в этом мире куда дефицитнее, чем в нашем – по крайней мере, в нынешней доримской еще Испании. А это ведь вдобавок еще и очень непростые мурки – вовсе не «какие-то», а самые настоящие тартесские коты, специально выведенная охотничья порода. Во времена Тартесса только царь был вправе держать их, сколько захочет, родовитые вельможи – только определенное количество, зависящее от их ранга, а уж простолюдинам владеть такими котами было и вовсе запрещено. Теперь уже не те тартесские времена, и с этими ограничениями стало свободнее, но хорошие охотничьи коты по-прежнему редки и дороги, далеко не всякому по кошельку. Прикинув хрен к носу, я и сам сообразил, что в еще не лишившейся своих лесов и не опустыненной Испании охота на кроликов с котами – естественная, более компактная применительно к местности, замена классической охоте на антилоп, косуль или тех же ланей с гепардами. Примитивнее, но престижному гепарду на склонах и среди зарослей не развернуться, а азарт получается примерно тот же. Велия мой вывод целиком и полностью подтвердила – ей уже доводилось бывать на паре таких охот, и она заверила меня, что это увлекательнейшее занятие. Того же мнения были и ее подружки, страшно завидовавшие ей в том, что это именно ее дед задумал поразвлечься, а не их вечно занятые скучной торговой рутиной родственники. В том, что «досточтимый» прихватит с собой в развлекательную поездку и родню, ни одна из них не сомневалась, и только сама Велия как-то не слишком радовалась.

– Во-первых, это еще нескоро, – тихонько пояснила она мне. – У дедушки тоже много дел, которые он должен сперва уладить. А во-вторых, он хочет выехать куда-то подальше, где кролики непуганые, и нас туда брать не хочет. Говорит – опасно, а с нами и так все время что-то случается, и лучше уж нам оставаться в тихом и спокойном городе.

Мы с Васькиным многозначительно переглянулись – нам стал понятнее смысл полученного нами приказа. Что ж, поохотимся – ага, на кроликов, гы-гы!

Обсуждать догадку с Велией и ее подругами мы, конечно, не стали. Бабы есть бабы – обязательно хоть кому-то, да проболтаются. Кто ближайшей подруге, кто самой доверенной служанке, кто матери – ага, «под самым строгим секретом», конечно. Знаем уже, чем это кончается. Поэтому я выдал своей ненаглядной версию поофициознее – что, во-первых, за городом могут еще и банды особо закоренелых мятежников бродить из тех пейзан, которым плевать на все договоренности вождей, а во-вторых, и дикая живность ведь тоже разная бывает. Тот же тур разъяренный или зубр, та же рысь, а то и медведь. Потревожат охотники, сами того не желая, а ему ведь разве растолкуешь? Ну и зачем ей такие приключения? Ладно мы, вооруженные до зубов мужики и солдаты как-никак, но женщинам там делать уж точно нечего, и правильно старик делает, что родню свою туда с собой не берет. Хорошо ли то, что он сам в свои годы туда собрался – вопрос уже второй, но он – наш наниматель, и его приказы обсуждению не подлежат. Вроде бы убедил…