– А как же заклинание на табличках? Ради чего призывать демона? – осведомилась мисс Мона.

– И как именно все это связано с треволнениями в «Итон-Вейферз» и разгулом призраков здесь, в Солтхеде? – подхватил мистер Банистер. – Как насчет фантомов тех, кто давно умер? И как насчет черного корабля в солтхедской гавани?

– Вы говорите, что потомки этрусков обитают и в Солтхеде, – заметил доктор Дэмп. – Но вряд ли среди них сыщется хоть один из ваших хваленых королей-жрецов! Этрусских городов-государств больше не существует, а значит, не осталось и лукумонов. Тогда кто же призвал в мир Тухулку? Кто, по вашему мнению, обладает подобной властью?

– Как я уже упоминал, – отвечал профессор Гриншилдз, – о функциях и способностях демона Тухулки возможно судить главным образом по сведениям, полученным из вторых и даже третьих рук. Не имея прямого доступа к этрусской литературе, мы вынуждены довольствоваться лишь этими сомнительными рассказами. Да и таких сохранилось крайне мало. Отвечая на ваш вопрос, Даниэль… боюсь, я понятия не имею, кто мог призвать демона. Подобной силой наделены лишь могущественнейшие из лукумонов Этрурии.

– Получается, что единственный, кто обладает этой силой, – личность заведомо несуществующая, – заметил мистер Киббл, поправляя старомодные зеленые очки.

– В одном сомневаться не приходится: крылатый демон – не важно, Тухулка он или не Тухулка – прилетел в Солтхед, – сказал профессор Тиггз. – Будем исходить из предположения, что призван он не просто так, а ради некоей цели. Более того, по всему судя, глупо было бы надеяться, что он не имеет ни малейшего отношения к странным событиям здесь и в Бродшире. Все это, согласно выдвинутой нами гипотезе, наверняка связано воедино. Вы не согласны, Кит?

– Совершенно согласен, – кивнул его бывший коллега.

– А как бы нам отправить крылатого надоеду назад? – осведомился доктор Дэмп в самой своей практичной эскулаповской манере. – Пожалуй, для этого нам тоже потребуется вымерший лукумон?

– Причем исключительно одаренный и могущественный, – подтвердил профессор Гриншилдз. – Однако как он с этим делом управится, я понятия не имею. Это вам не детские игры; древние – равно как и ваш мистер Скарлетт, сдается мне, это отлично понимали. Хранитель врат Акрума вторгся в наш мир, но что у него за намерения, остается только гадать.

– Очевидно, наши поиски должны сосредоточиться на пресловутом мистере Хантере, – проговорил профессор Тиггз. – Если дома его не окажется, мы поговорим с его поверенным, с Винчем. Сомневаюсь, что он причастен ко всей этой катавасии. Как только мы объясним законнику, что вытворяет его клиент, он наверняка согласится нам помочь. Не может быть, что он так уж плох. Допустим, за всеми этими событиями и впрямь стоит мистер Хантер. Чего бы он там ни затевал, вне всякого сомнения, он уже далеко продвинулся на пути к своей цели. Мы знаем доподлинно, что он похитил электровые таблички из кабинета Гарри; вскорости после того потусторонние силы разбушевались не на шутку. По-моему, доказательства говорят сами за себя. Кем бы мистер Хантер ни был, что бы он собой ни представлял, мы неизбежно приходим к заключению, что именно он демона и вызвал.

– Но зачем? – проговорила мисс Мона. Во взгляде ее отражалось недоумение, и присутствующие полностью его разделяли. – Что ему здесь нужно? Чего он хочет?

Ответом ей были озадаченные взгляды и затянувшаяся пауза. Затем из-за спин раздался голос:

– Я могу объяснить вам, чего он хочет.

У мистера Джорджа Гусика, расторопнейшего из трактирных слуг, выдался не самый удачный день.

Все началось с крушения – в прямом смысле этого слова. В разгар суматошных приготовлений к дневному наплыву хонивудских завсегдатаев он без посторонней помощи умудрился расколотить несколько здоровенных кувшинов с портером, а ведь не портер ли – один из вкуснейших даров «Пеликана» и главный продукт в меню! Вдохновленный сим героическим деянием, следующим номером мистер Гусик добавил багрянца поварихиной физиономии – что в общем-то было несложно, – случайно опрокинув с полки свежеиспеченный пирог с гусятиной, а затем и наступив на него. Вскоре мистеру Гусику не преминули напомнить, что он так и не заручился содействием мистера Дринкстоуна, местного пивовара, в деле пополнения погребов «Пеликана» лучшим горьким пивом, так что ресурсы заведения пугающе на исходе. К тому же принесенный из подвала бочонок с клюквой выбрал именно этот момент в истории человечества для того, дабы украдкой дать течь, и оставил за собою длинный кроваво-алый след, как если бы через заведение протащили свежеубиенного покойничка. Так что из кухни, со стопкой столового белья, выбежал не самый благодушный из мальчиков-слуг, когда из коридора, ведущего к черному ходу, раздался приглушенный шепот:

– Джорджи! Джорджи!

– Ну что еще? – недовольно рявкнул Джордж.

Шептунья вышла на свет, оказавшись мисс Люси Энкерс, одной из двух довольно пригожих горничных второго этажа, отданных под начало Мэри Клинч. В ее прелестных чертах, вопреки обыкновению, ясно читалась тревога; когда же она заговорила вновь, голос девушки звучал едва ли громче недавнего шепота:

– Джорджи!

– Что такое? – отозвался Джордж громче, чем следовало – возможно, в отместку за то, что его отвлекли от исполнения служебных обязанностей.

– Ш-ш-ш-ш!

– Да что стряслось?

– Ох, Джорджи… я его видела! Я его видела, говорю!

– Чего видела-то?

– Да не «чего», а «кого»! Знал бы ты, жуть какая! До сих пор трясусь от страха!

Исполнительный мистер Гусик отложил свою ношу и с видом весьма профессиональным и решительным принялся закатывать рукава белой рубашки. А затем скрестил руки на груди, смело вскинул голову и нахмурился в высшей степени снисходительно: дескать, ни за что не поверю ни единому вашему слову, но, будучи человеком зрелым и склонным к умозрительным рассуждениям, так и быть, задержусь на минутку и все-таки вас выслушаю.

– Да чего ты несешь-то? – осведомился он. – Чего ты такое увидела? И пугаться-то так чего?

– Я его видела – бедного хромого ребятеночка… того самого, что навещал Салли Спринкл… да ты помнишь, Джорджи, ее «маленького постреленка» – пацана с рыжими вихрами и зеленым лицом, у которого голова растаяла!

Джордж почувствовал, как собственные его волосы встают дыбом на загривке. Тем не менее он продолжал изображать из себя невозмутимого скептика – не только затем, чтобы прибавить себе уверенности, но и чтобы поддержать свою репутацию в глазах очаровательной горничной.

– Это как же это ты его видела? И где, хотел бы я знать?

– Джорджи, я его видела. Это он, правда, и сейчас он как раз в комнате Салли! Я шла себе, завернула за угол – да ты знаешь это место в коридоре, там темно, хоть глаз выколи, – а дверь в Саллину каморку была приоткрыта, вот я его и углядела: медленно так плывет мимо кровати, ножки болтаются в шести дюймах над ковром, точно он на облаке едет, а в зеленом личике уж такая грусть!..