– Из-за тебя я сейчас заплачу, а я и так без конца сегодня лью слезы, словно лейка.

Этот удивительный, волнующий день – ее первое настоящее Рождество в Стоунфелле – принес ей столько радости, что Лия не раз замирала от счастья со слезами на глазах.

– Мы этого не допустим, – заявил Джек и протянул ей руки, помогая подняться. – Предлагаю отправиться в постель, где я смогу предложить тебе самое зажигательное и грандиозное развлечение.

Лия захихикала в ответ на его шутку.

– Ладно, но не возражаешь, если сначала мы ненадолго выйдем на террасу? Я хотела бы взглянуть на звезды, прежде чем мы отправимся спать.

– Там холодно, – заметил Джек, несколько озадаченный просьбой жены.

– Да, но мы уже делали так однажды, помнишь? В ту ночь, когда я дала тебе монетку, мы стояли на террасе и слушали рождественские гимны.

В ту ночь, глядя на падающую звезду, она загадала желание в надежде, что когда-нибудь будет стоять на этой террасе открыто, не таясь, счастливая, вместе с возлюбленным.

– Я помню, – сказал Джек. – Сегодня вечером пения не слышно, но мы можем полюбоваться звездами.

Он повел Лию к стеклянной двери, подхватив по пути плед с кресла. Они вышли на веранду. На ясном ночном небе сияли мириады звезд, словно драгоценности Вселенной, разбросанные по черному, как чернила, бархату. Джек обнял Лию и укутал пледом их обоих. Морозный воздух покалывал грудь при дыхании, но от могучей фигуры рядом исходило приятное тепло. В его объятиях она чувствовала себя в полной безопасности.

Лия посмотрела вверх, на сияющий небесный свод, наслаждаясь незабываемыми мгновениями счастья.

– Я скучала по этому небу, когда мы были в Лондоне. Обычно ночью там и луну с трудом можно различить, что уж говорить о звездах.

Несколько минут они безмолвно смотрели на небо, слушая музыку сфер.

– Если уж мы пустились в воспоминания, есть один вопрос, который я давно собирался тебе задать, – проговорил Джек.

Лия повернулась к нему лицом и ощутила сквозь ткань одежды его восставшую плоть. У Джека перехватило дыхание, и она не смогла сдержать самодовольную усмешку.

– Так что за вопрос, милорд?

– Это насчет твоей безумной идеи сделаться куртизанкой.

Лия нетерпеливо закатила глаза.

– Тогда эта мысль не казалась мне безумной. Впрочем, теперь все это уже не важно. Так что ты хотел спросить?

– Ты дала мне три недели, чтобы решить, чего я хочу: стать твоим любовником или помочь тебе найти другого покровителя, помнишь? Ты сказала, что «три» хорошее, подходящее число, но мне кажется, дело не только в этом.

Лия спрятала лицо у него на груди и приглушенным голосом призналась:

– Да, но ты решишь, что это глупо.

Джек взял ее за подбородок и заставил поднять глаза.

– Обещаю не дразнить тебя.

– Да уж, лучше тебе не смеяться, а то будешь спать в шезлонге у меня в гардеробной.

– Предупрежден – значит, вооружен. А теперь выкладывай, дорогая жена.

– Ладно. Девочкой я не могла дождаться, когда же ты приедешь в Стоунфелл. Я даже отмечала оставшиеся дни в маленьком календарике, который сама сделала. Ты приезжал на каникулы трижды в год и всегда оставался на…

– Три недели, – закончил за нее фразу Джек.

– Да. Те дни, что мы проводили вместе, были для меня самым счастливым временем, хотя я уверена, что страшно тебе надоедала. А когда ты уезжал, я безумно горевала. – Джек молчал, и Лия поморщилась. – Я же сказала, что это глупо.

Глупо, что маленькая девочка отчаянно тосковала по своему единственному другу. Глупо, что она чувствовала себя такой одинокой, когда он уезжал. Те три недели всегда необычайно много значили для нее.

Джек наклонился ее поцеловать. Лия приникла к нему, и его губы сначала нежно коснулись ее губ, потом впились в них, лаская и дразня, давая волю страстному желанию.

– Это вовсе не глупо, – произнес Джек, позволив ей наконец перевести дыхание. – На самом деле ты заставила меня устыдиться. Я тебя не достоин. Чем я заслужил такое счастье?

Лия сделала вид, будто задумалась над его словами.

– Ты сделал меня хозяйкой Стоунфелла?

Джек рассмеялся.

– Я выиграл больше от этого союза. Это скажет тебе любой работник в поместье. А теперь, если ты уже нагляделась на звезды, может, позволишь мне отвести хозяйку Стоунфелла в постель?

– С радостью повинуюсь, милорд. – Холод начал уже заползать ей под платье, несмотря на одеяло и теплые объятия Джека. Чудесно было любоваться звездами на веранде, но еще приятнее – лежать в постели с мужем.

Он повел Лию к дверям террасы и вдруг остановился и воскликнул, показывая вверх:

– Смотри!

Лия вытянула шею, вглядываясь в небо, и у нее перехватило дыхание. Звезды падали одна за другой, перечеркивая небо сияющими линиями.

– Совсем как в то последнее Рождество, что мы встретили вместе, – вырвалось у Лии.

– Скорее загадай желание, любовь моя.

Лия так и сделала, желая всем сердцем, чтобы задуманное сбылось. Она пока не была уверена, по крайней мере не настолько, чтобы сказать Джеку. Но если желание сбудется, меньше чем через восемь месяцев в семье Лендейл появится пополнение.

– А ты загадал, Джек?

Его глаза сверкнули, выдавая глубокое волнение.

– Мне не нужно загадывать желание, потому что мои мечты уже сбылись. Моя мечта – это ты, Лия. Отныне и вовеки.

Лия с улыбкой последовала за ним к дверям тихой старой усадьбы, где в эту прекрасную зимнюю ночь их ждали тепло и уют.

Они дома.