деревья вокруг городских стен – подобными же людьми, покрытыми листьями; и фонтаны текли, казалось, из человеческих тел…»

– Пожалуйста, – оборвал его Андрей Т., – как мне попасть в подвал?

– Так вот же. – Читатель Сказок показал туда, откуда только что выбежал Андрей Т., на площадку лестницы.

Тупик был на месте, и стена тоже, только она была уже не глухая, в ней темнела тяжёлая дубовая дверь, перекрещенная чугунными полосами.

– Не заперто. Буратино променял ключ на книжку «Хочу быть дворником». Осторожнее, сразу за дверью лестница…

Андрей Т. не дослушал, поблагодарил его кивком головы и потянул дверь на себя.

Сразу же на него пахнуло сыростью и болотным духом. Света, правда, было достаточно – из стены, вправленные в железные обручи, торчали большие факелы и чадили, отравляя воздух подвала.

Лестница оказалась короткой, стёршиеся каменные ступени оканчивались широкой площадкой; неподалёку что-то булькало и текло; должно быть, это она и была, обещанная канализационная речка.

Он прошёл до края площадки. Внизу действительно темнела вода; бледными светляками в ней отражались две полудохлые лампочки, одиноко, как марсианские луны, скучающие под ребристыми сводами. Противоположного берега Андрей Т. разглядеть не смог; он терялся в темноте и тумане.

Андрей Т. вынул из-под мышки коробку с шахматами, открыл её, хотел ссыпать на площадку фигуры, но передумал. Стал рассовывать их по карманам и все уже рассовал, когда белая королева выскользнула у него из руки и, пританцовывая что-то вроде кадрили, быстренько отбежала в сторону. Андрей Т. потянулся за ней, чтобы та не свалилась в воду, и в это самое время слева от него громко ухнуло, и чёрная тень ноги промелькнула возле самого уха.

– А-а-а… – сиреной прозвучал голос.

Жирный водяной столб взметнулся над бурлящей поверхностью, а пару секунд спустя из воды показалась челюсть и противный голос хмыря завопил слезливо и нервно:

– Спасите! Я не умею плавать!

Как положено, гуманность и сострадание взяли верх над гневом и осмотрительностью; Андрей Т. протянул руку, и хмырь, шлёпая трясущимися губами, выбрался из воды на сушу.

С минуту он приходил в себя, глупо озираясь по сторонам и хлюпая намокшими кедами. Потом взгляд его упёрся в Андрея Т., и челюсть неприятно заскрежетала.

– Кишки вытяну, на барабан намотаю. – Отплёвывая гнилую воду, хмырь с ухмылкой уже двигался на него. Непонятно откуда взявшийся, в руках его извивался лом. С бычьей шеи свисали синие разбухшие макароны и запутавшийся в них рыбий скелет – улов из канализационной речки. Чёрная неблагодарность торжествовала.

Андрей Т. медленно отступал задом в тень неосвещённой стены. Кроме шахматной доски, никакого другого оружия у него не было. Да и что это за оружие – шахматы. Против лома они – скорлупка от воробьиного яйца. Он вжался в сырую стену. Справа, метрах в двух от него, послышался резкий звук – будто кто-то громко чихнул. Скоро чих повторился. Андрей Т. скосил взгляд туда, но, кроме тёмных, неясных пятен, разглядеть ничего не смог.

Вразвалочку, медвежьей походкой, хмырь двинулся на подозрительный звук, ещё не доходя, размахнулся и ударил кулаком в темноту.

И тут же сморщился от внезапной боли. Он подпрыгивал, тряс больным кулаком, дул на него, как маленький, стараясь утихомирить боль. Глаза его горели от ярости.

Чих повторился снова, теперь уже чуть правее.

– Всё, ты меня достал! – Хмырь, набычившись, могучим ударом саданул по невидимому источнику заразных заболеваний. Глухо задрожала стена. Хмырь завыл, ударил опять, лицо его исказилось судорогой. Кулак стал в два раза толще – видимо, настолько распух.

Чих превратился в кашель, сместившись ещё правее.

Обезумев от досады и боли, хмырь лупил по неповинной стене, и стена отвечала дрожью. Продолжалось это недолго. Что-то в нём устало и лопнуло; хмырь осел на холодный пол и тупо уставился в никуда.

– Сдулся, керогаз хренов. – Рядышком в стороне от Андрея Т. стоял Щекотун и довольно щурился на хмыря. Андрей Т. мгновенно всё понял. Щекотун подошёл к хмырю и потрогал его отвисшую челюсть. – Тебя как звать-то, герой?

– Вася, – дрожащим голосом сказал хмырь.

– А фамилия?

– Ломов.

– Так вот, Вася Ломов, есть такая умная поговорка: «Бог не в силе, а в правде». Слыхал?

– Не-а.

– Плохо, Вася, что не слыхал. Тебе бы с твоей-то силищей в порту работать. Или в тайге, на лесоповале… А ты только и умеешь, что ломик свой сгибать-разгибать да честным людям фонари под глазами вешать. Ладно, Вася, иди, медпункт работает круглосуточно. И подумай над моими словами.

Покалеченный хмырь ушёл.

– Дурак он дурак и есть, – сказал Андрею Т. Щекотун, когда они остались одни. – Только вы не думайте, не все в их компании такие, как этот Вася. Там есть ой-ёй-ёй какие пройдохи. – Щекотун насмешливо посмотрел на Андрея Т. – Я ведь знаю, почему они за вами охотятся.

– Почему? – Андрей Т. не стал отпираться и строить из себя невинную дурочку.

– Они вас боятся.

– Меня? Интересный они сделали выбор.

– Вас, кого же ещё. Они же все из вашего сна. – Щекотун улыбался во всё лицо, прямо сиял от радости. Непонятно только, чему он радовался. Что в этой невесёлой истории он отыскал весёлое.

Андрей Т. усмехнулся кисло. Отвечать он не стал. И так было ясно, каков будет его ответ.

– Между прочим, вы можете извлечь из этого огромную выгоду. – Щекотун закатил глаза, должно быть въяве представив себе эту самую выгоду, большую, как гора Арарат, и богатую, как джеклондоновский Клондайк. – Если, конечно, дело не дойдёт до Печати. – Он опустил глаза и вздохнул. – Тогда хана. Тогда они гуд бай – и уже не ваши. Вы будете сами по себе здесь, они сами по себе – там. Но до двенадцати ещё время есть, так что не всё потеряно. – Щекотун вновь засиял, как начищенный медный чайник.

– Я что-то не понимаю… – «Ваши – не ваши», «сами по себе», «здесь», «там»… От обилия этих тёмных фраз в мозгу у Андрея Т. наступило лёгкое помутнение.

– Очень просто. – Млея от удовольствия, Щекотун принялся объяснять.

Из всех его путаных объяснений Андрей Т. усвоил для себя следующее.

Сделать с ним что-нибудь по-серьёзному горбатая и её уроды не могут. Они сами существуют лишь