Письмо не произвело большого впечатления в Соединенных Штатах. «В то время как мы готовы найти позитивные элементы в ICU, — было сказано в одной из дипломатических телеграмм из Найроби, — признание присутствия иностранцев из «Аль-Каиды» послужит лакмусовой бумажкой для установления контактов с любым из его руководителей»[1099].

В целом в США отсутствовало единство мнений относительно взятия власти Исламскими судами. Большое количество дипломатических телеграмм этого периода отражали путаные и противоречивые оценки ситуации со стороны американских официальных лиц. Шарифа в телеграммах из посольства в Найроби постоянно характеризовали как «умеренного»[1100]. В то же время, если верить автору журнала New Yorker Джону Ли Андерсону, «администрация Буша в своих размышлениях зашла настолько далеко, что даже обсуждала планы убийства Шарифа»[1101]. Со своей стороны, «аш-Шабаб» рассматривала Шарифа как продажного деятеля, чьи попытки добиться благоприятного отношения Запада были расценены как отступничество.

Американские дипломаты работали с официально признанным правительством Сомали с целью определить, как подойти к ICU. В то же время американские военные и ЦРУ рассматривали взятие Судами Могадишо как серьезный кризис. «Неожиданно это становится важным вопросом, на котором сосредотачивают внимание все в правительстве: военные аналитики, разведывательные аналитики — все подряд. Внезапно Сомали оказывается в поле зрения каждого, — вспоминал Дэвид Гартенштейн-Росс, часто привлекавшийся в качестве консультанта американскими военными, в том числе и CENTCOM. Он был одним из экспертов, помогавших американским военным в развертывании своих сил на Африканском Роге. — Первоочередная озабоченность носит двоякий характер: Первое — это связи Исламских судов с «Аль-Каидой». Второе — возможное создание безопасного убежища для террористов на территории Сомали»[1102]. Президента Буша новость о том, что ICU изгнал полевых командиров из Могадишо, застала в Ларедо, штат Техас. «Конечно, когда где-то в мире возникает нестабильность, это вызывает нашу озабоченность. В Сомали сейчас нестабильное положение, — сказал он. — Мы внимательно следим за развитием событий в этом регионе. Когда я вернусь в Вашингтон, мы займемся стратегическим планированием наилучшего варианта ответа на последние изменения ситуации в Сомали»[1103].

Пока в Белом доме занимались выработкой стратегии, ICU предприняло в Могадишо решительные шаги, и такие, которые были восприняты практически всеми сомалийцами как изменения к лучшему. Суды принялись уничтожать безумную сеть блокпостов, разделявших «царства» различных полевых командиров[1104]. Это привело к значительному снижению цен на продовольствие. Они открыли морские порты и аэропорт, обеспечив резкое увеличение объемов поступавшей в Могадишо гуманитарной помощи[1105]. Значительно сократились грабежи и другие виды преступности, многие жители в беседах с журналистами отмечали, что впервые за шестнадцать лет почувствовали себя в безопасности[1106]. «ICU привнес пусть небольшой, но беспрецедентный для Могадишо уровень стабильности, — вспоминал Абдирахман Али. — Посреди ночи вы могли ехать по городу без охраны». Американские официальные лица отмечали улучшение ситуации с поставками гуманитарной помощи, а также объясняли действиями ICU сокращение случаев пиратства у сомалийских берегов[1107]. Даже официальные лица поддерживаемого США правительства Сомали в изгнании признали, что ICU удалось добиться некоторых важных вещей. «Исламские суды привнесли в Могадишо некоторое подобие порядка и стабильности, — утверждал Буба, бывший министр иностранных дел, находившийся в оппозиции к ICU. — Многие жители города оценили это»[1108].

Однако в сообществе сил специальных операций США все было совершенно по-другому.

После 11 сентября в задачи JSOC входила охота за наиболее опасными, по мнению Белого дома, террористами мира. Социальная программа Исламских судов никак не повлияла на этот факт. Авантюра ЦРУ с полевыми командирами окончилась полным провалом, только увеличив уровень защиты представителей «Аль-Каиды», за которыми следило JSOC. Вторжение в Ирак было, во многих отношениях, отвлечением сил, предназначенных для выполнения основной миссии JSOC. «Ирак провалил все дело. Другого мнения нет и не может быть, — заявил Гартенштейн-Росс. — Сомали — это страна, которую, в сравнении с Ираком, было проще стабилизировать. Но на это не выделялось никаких средств. Основная проблема заключалась в том, что не предпринималось никаких шагов по предотвращению повстанческого движения — и очень скоро оно возникло и начало развиваться». Более того, политика Вашингтона сама привела к появлению повстанцев. После провала ЦРУ в Сомали американские военные стали готовить кампанию по ликвидации Судов. Однако воспоминания об инциденте с вертолетами Black Hawk еще были слишком свежи, чтобы американцы решились ввести свои войска в Сомали. Поэтому Белый дом начал рассматривать возможность использовать ранее осуждаемую соседнюю Эфиопию в качестве промежуточной силы, которая могла бы дать прикрытие американским ударным группам, в первую очередь из JSOC, чтобы тайно проникнуть в Сомали и приступить к охоте на «особо важные цели».

Телеграмма, посланная представителем ООН в июне 2006 г. и содержащая заметки о встрече с высокопоставленными представителями Госдепартамента и командования оперативно-тактической группы США, развернутой на Африканском Роге, демонстрировала, что Соединенные Штаты, осознавая разнородность ICU, тем не менее «не позволят» ему править Сомали. США, в соответствии с этими записями, собирались «в случае прихода к власти джи-хадистов объединиться с Эфиопией». Подытоживая сказанное, телеграмма гласила: «Любые действия Эфиопии в Сомали будут одобрены Вашингтоном»[1109]. В правительстве США раздавались отдельные голоса, призывавшие к диалогу и примирению, однако их заглушили «ястребы», твердо решившие свергнуть ICU.