Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Быстро, пока у нее еще оставался запал, Барти сняла трубку и набрала записанный номер. На звонок почти сразу ответил приятный, даже мелодичный женский голос. Наверное, это и была мать Мэг.
– Алло?
– Миссис Нортон?
– Нет. Извините, но она здесь больше не живет.
– Понятно, – пробормотала Барти.
Почему Чарли не сказал ей об этом?
– А вы не могли бы дать ее новый номер? Или она переехала… в дом престарелых?
– Не думаю. По ней нельзя было сказать, что она одряхлела и нуждалась в посторонней помощи. Скорее наоборот.
– Я думала…
– Мы переехали сюда около года назад. Тогда она была в прекрасном состоянии.
Год назад! Что за бессмыслица!
– Простите, а вы знаете, куда она переехала?
– Только почтовый адрес. Телефона я не знаю.
– Вы не будете так любезны продиктовать мне адрес? Я ей напишу.
– Конечно. Когда будете писать, скажите, что мы очень счастливы в ее квартирке.
– В квартирке? Я думала… Нет, это так. Мысли вслух. Я готова записать адрес.
Судя по рассказам Чарли, Салли жила в достаточно большом доме, но никак не в «квартирке». Однако зачем незнакомой женщине на другом конце провода врать? Значит…
– Дорогая, подождите минутку… Ну вот, нашла. Квартира четыре, дом один-четыре-два-девять, авеню N, Шипсхед-Бей.
– Шипсхед-Бей?
Барти не верила своим ушам. Шипсхед-Бей был весьма неподходящим местом для престарелой состоятельной дамы. Небогатый район, вдобавок пользующийся не слишком хорошей репутацией. Самый юг Бруклина, близ Кони-Айленда. Что заставило Салли переехать? Почему она там живет? Наконец, почему Чарли ни словом не обмолвился о переезде бывшей тещи?
Барти торопливо простилась и положила трубку.
– Боже мой! – сказала она.
Она вдруг почувствовала, что почти плачет, самая не зная почему.
* * *
Возвращение в Лондон было чудесным сном наяву. Привычный мир, полный друзей. Мир, где родные всегда помогут и присмотрят за Сесилией. Теперь у нее будет время походить по магазинам, посплетничать с подругами, поговорить об издательских делах и наведаться в «Литтонс». Джей и Селия очень обрадовались ее приезду. Они спрашивали ее мнение насчет разных книг, включая «Черное и белое» (роман по-прежнему назывался так). Элспет дали прочесть гранки, и она читала с наслаждением. Однако ей не давала покоя мысль, что рано или поздно ей придется возвращаться в Глазго. Или в другую такую же тюрьму – Бирмингем. Второй вариант был получше: ближе от Лондона. И все равно там ее тоже ожидала прежняя монотонная жизнь. Иногда Элспет себя спрашивала: а любит ли она Кейра? Но ведь была не только упомянутая монотонность. Ей вспомнился прекрасный вечер, когда они говорили о вещах, интересных им обоим: о политике, литературе, их будущем. Были прекрасные ночи, когда они занимались любовью. Вспоминая об этом, Элспет убеждалась: да, она по-прежнему любит Кейра.
На последних месяцах беременности и после рождения дочери Элспет и не помышляла о сексе. Наоборот, это ее пугало. Вдруг сексуальный контакт ее травмирует? Вдруг ощущения не будут такими, как раньше? А если проснется Сесилия? Но однажды, посреди ночи, она вдруг почувствовала настоящий сексуальный голод… Кейр был таким нежным и заботливым, таким терпеливым. Элспет успокоилась и расслабилась. Его забота согрела ее, и она поплыла вместе с Кейром по волнам наслаждения, неожиданно обнаружив, что не утратила интереса ни к сексу, ни к мужу. Она по-прежнему хотела Кейра, хотела быть его женой, хотела развития их отношений.
В один из вечеров Селия позвала ее на обед. Элспет целую вечность не была в доме на Чейни-уок. Лорд Арден отправился в клуб, и потому ничто не мешало откровенному разговору внучки с бабушкой.
– Если бы он не был таким упрямым. Если бы согласился взглянуть на жизнь и моими глазами. Но он не желает меня слушать или ведет себя как глухой. И слепой. Однако я люблю Кейра. Вот только не знаю, надолго ли меня хватит. Жизнь в Глазго явно не по мне. Или я действительно слишком избалованна и эгоистична? Кейр постоянно твердит мне об этом.
Селия поспешила ее успокоить:
– Дорогая, что-то обязательно изменится. Я это знаю. В решительные моменты жизнь бывает особенно замечательной. Говорю тебе по собственному опыту, ибо убеждалась в этом не раз.
– Боюсь, мне еще долго придется ждать решительного момента, – нервозно ответила ей Элспет.
* * *
Адель сидела в кабинете психиатра и смотрела мимо него, в окно. Она и сейчас сомневалась, стоило ли поддаваться на эту затею. Она долго сопротивлялась, однако уступила уговорам Венеции. Сестра застала ее в истерическом состоянии в то утро, когда Лукас уехал во Францию.
– Так дальше нельзя. Ты себя погубишь, – заявила ей Венеция. – Тебе обязательно нужна помощь извне. Если боишься, я пойду вместе с тобой.
– Я не хочу, чтобы ты шла со мной, – отрезала Адель.
Венеция не настаивала. Главное – ее несчастная сестра наконец-то согласилась обратиться к психиатру.
* * *
Разговаривать с доктором Каннингемом было достаточно легко. Молодой, с несколько туманным взглядом и очень тактичными манерами. Адель неохотно заговорила, поначалу рассказав ему, что без конца плачет и не может спать даже со снотворным. Психиатр осторожно поинтересовался, известна ли ей причина ее слез, и Адель ответила утвердительно. Причина одна: ее оставил муж.
– Ничего удивительного, – добавила она, готовая занять оборону. – Тут любая женщина заплачет.
– А вы знаете, почему он вас оставил? У него появилась другая женщина?
– Разумеется, нет. Он от меня ушел, потому что…
И постепенно она разговорилась. Естественно, с паузами на плач. О чем-то она говорила крайне медленно и неохотно, другие эпизоды рассказывала почти с пулеметной скоростью. Адель пыталась объяснить свое чувство вины, которое возникло оттого, что она причинила боль всем, кого любила. Исключение составляла, пожалуй, лишь Клио.
– Впрочем, и моей дорогой малышке досталось. Она до сих пор не может понять, почему ее любимый папочка не живет с нами.
Через час доктор Каннингем поднял руку:
– Простите, миссис Макколл, но час, отведенный на нашу беседу, истек. И потом, я не хочу, чтобы мои пациенты уходили от меня эмоционально измотанными. Я приглашаю вас прийти ко мне снова. Вероятно, в четверг. Тогда мы продолжим разговор. А пока настоятельно рекомендую вам принимать эти таблетки. – Своим неразборчивым почерком он нацарапал рецепт. – Это не слишком сильное лекарство. Оно позволит вам немного успокоиться. Но мгновенного действия не ждите. Вы почувствуете его лишь через несколько дней. И еще я прошу вас вместо прежнего снотворного принимать вот эти таблетки.