Судя по всему, Джейсон полагал, что по возвращении домой будет сразу же арестован. В дверь позвонят, и он замрет на диване в ожидании того, что, по его мнению, произойдет дальше. Прошло несколько недель, прежде чем он смог окончательно расслабиться. Потом я стала замечать на себе его задумчивые взгляды.

Прямых вопросов он не задавал. Сама же я в плане ответов инициативы не проявляла. Даже с учетом нашей вновь обретенной близости мы оставались парой, которая способна оценить важность молчания.

Мой муж – очень умный человек. Уверена, он уже обо всем догадался. К примеру, о том, что в среду вечером я сбежала именно от Уэйна Рейнолдса, которого весьма кстати разорвало на куски в ту самую ночь, когда я вернулась в семью. Или о том, что мой отец, сознавшись в убийстве Эйдана Брюстера, об Уэйне при этом не обмолвился ни словом. Забавно, принимая во внимание тот факт, что все необходимые для изготовления бомбы материалы были обнаружены в гостиничном номере моего отца.

Конечно, в наши дни изготовить бомбу может любой. Все, что вам нужно, это покопаться в Интернете.

Не сомневаюсь, что это помогло мужу заполнить и кое-какие другие лакуны. Думаю, Джейсон уже понял, с чего это Итан вдруг надумал отследить наш компьютер и зачем потом, с риском для себя, проводил с означенным компьютером некие манипуляции в общественном месте. Ему определенно не было дела до того, что жесткий диск содержит достаточно доказательств, чтобы отправить Джейсона за решетку до конца его жизни.

Наверное, после того, как машину его дяди взорвали, Итан и сам понял истинное значение некоторых онлайн-сеансов. Его «троян» следил в Сети не только за Джейсоном, но и за мной; о том же, сколь бурную активность я развила в Интернете в тот вечер среды, упоминать не стоит.

Я никогда не говорила с Итаном на эту тему. И уже не поговорю. Его родители наложили запрет на любые контакты между нами, переведя сына в частную школу. Из уважения к Итану я подчинилась их желанию. Он вернул мне семью, и за это я всегда буду перед ним в долгу.

Я знаю, что Джейсон беспокоится обо мне. Не знаю, правда, улавливает ли он иронию в том, что мой отец убил ухажера номер один, чтобы подставить моего мужа, тогда как я убила ухажера номер два, чтобы подставить отца. Яблоко от яблони, да?.. Великие умы думают одинаково?

Возможно, я просто извлекла ценный урок из примера мужа: ты можешь быть жертвой или же охотником. Уэйн Рейнолдс угрожал моей семье. Это и предопределило его судьбу.

Скажу вам правду.

Я больше не вижу во сне кровь и увядающие розы, не слышу режущее ухо хихиканье матери. Когда я просыпаюсь, в ушах у меня не звучат последние слова отца, а перед глазами не встает образ несостоявшегося любовника, исчезающего в гигантском огненном шаре. Мне больше не снятся ни родители, ни Уэйн, ни безликие мужчины, врубающиеся в мое тело.

Сейчас лето. Моя дочь бегает в своем любимом розовом купальничке между фонтанчиками поливальной установки. Муж улыбается, глядя на нее. А я лентяйничаю в гамаке, приложив руку к плавному изгибу округлившегося живота, чувствуя, как подрастает новый член нашей семьи.

Когда-то я была маминой дочкой. Теперь я дочкина мама.

Поэтому я крепко сплю по ночам, уютно устроившись в крепких объятиях мужа, точно зная, что моей дочери, уснувшей в соседней комнате со свернувшимся у ее ног Мистером Смитом, ничто не угрожает. Мне снится первый день Ри в детском саду. Мне снится первая улыбка нашего новорожденного ребенка. Мне снится, как мы с мужем танцуем на пятидесятой годовщине свадьбы.

Я жена и мать.

И мне снится моя семья.