Джейсон кивнул. Опустил голову.

– Это самое тяжелое, – сказал он тихо. – С одной стороны, больше двадцати лет прошло. Я убежал. Прошлое осталось в прошлом. С другой стороны, тот… человек… он сделал так много снимков… и видео. Продавал их. Так он зарабатывал себе на жизнь. Продавал детское порно другим педофилам, которые, конечно, и сейчас перепродают фотографии. Бесчисленное множество снимков, сотни стран, десятки тысяч серверов. Я не знаю, как до них добраться. Мне никогда не вернуть всё.

– Тебя похитили.

– В восемьдесят пятом. Не самый лучший год для меня.

– Когда тебе удалось сбежать?

– Три или четыре года спустя. Я подружился с пожилой женщиной-соседкой, Ритой. Она позволила мне остаться у нее.

– И тот человек так просто позволил тебе уйти?

– О нет. Он пришел за мной. Связал Риту, протянул мне пистолет и приказал убить ее. В наказание за неповиновение.

– Но ты этого не сделал.

– Нет, – он наконец взглянул на нее. – Я выстрелил в него. А когда он упал, стрелял и стрелял, пока не выпустил все пули – для верности.

– Мне жаль.

Он пожал плечами.

– Это было давно. Я убил человека. Полиция вернула меня домой. Материалы дела не были преданы огласке; мне сказали – иди и живи.

– А как тебя приняли родители? Они ведь знали, что тебя заставляли делать? Их отношение как-то поменялось?

– Нет. Но они были нормальными. А я… я нормальным не был.

Он задумчиво посмотрел на Сэнди. В спальне было темно и мрачно. Там, на улице, репортеры атаковали их дом тысячами ватт «солнечных» прожекторов. Иначе, наверное, не могло и быть. Они были словно двое спрятавшихся под одеялами малышей, по очереди пугавших друг друга страшилками, когда взрослые давным-давно уже уснули. Им бы сделать это в первую ночь, подумал Джейсон с опозданием. Другие пары уезжают в медовый месяц. Им же следовало сделать вот это.

Ее нога прижималась к его ноге. Пальцы переплелись. Он чувствовал ее, свою жену, сидящую рядом. И хотел, чтобы все так и оставалось.

– Ты как-то сказала: что сделано, того не переделаешь. Ты была права. Мы помечены, ты и я. Даже в переполненной комнате, в толпе людей мы всегда будем чувствовать себя одинокими. Потому что знаем то, чего не знают другие, потому что когда-то делали – по собственной воле или по принуждению – такое, что другим никогда делать не приходилось. Полиция отправила меня домой, но даже для моих родителей я не мог стать прежним, настоящим. Чуда не случилось. Их это ужасно огорчало. Поэтому в свой восемнадцатый день рождения, рано утром, когда я стал полноправным наследником по завещанию Риты, я ушел из дому. Чувствовал, что не смогу жить с именем Джошуа Феррис, поэтому взял другое. Потом это повторилось снова и снова. Я стал своего рода экспертом по смене личности. Это меня как-то успокаивало.

Сандра потерла его по руке.

– Джошуа…

– Зови меня Джейсон, ладно? Если бы я хотел быть Джошуа, то остался бы в Джорджии. Я же перебрался сюда, мы оба сюда перебрались – по той или иной причине.

– Но вот чего я не понимаю… – выпалила она. – По твоим собственным словам, у нас с тобой так много общего. Так почему ты мне не рассказал все это раньше? Особенно когда узнал про мою мать. Тогда-то уж ты точно мог бы открыться.

Он немного помедлил, прежде чем ответить.

– Потому что я не просто удаляю из Сети порнографические фотографии. Я… уфф… Скажем так, я пробовал терапию, но это мне не помогло. А потом, как-то ночью, залез в компьютер родителей и начал бродить по чатам. Я провел небольшое расследование, отыскал парней, которым нравилось охотиться на детей вроде меня. И разработал систему: выманивал у них номера кредиток и другую личную информацию в обмен на мои старые порнографические фото. А потом скручивал их в бараний рог. Закрывал счета, опустошал кредитки, переводил все их вклады в Национальный центр поиска пропавших и эксплуатируемых детей. Связывал их по рукам и ногам и высасывал из них всю кровь. Как паук. Я стал, наверное, даже лучшим хищником, чем тот, в чьи силки угодил когда-то сам. Конечно, это противозаконно, – закончил он. – Но это единственное, что позволяет мне сохранять здравый рассудок.

– Этим ты и занимаешься по ночам? Поэтому и проводишь так много времени в Интернете?

Джейсон пожал плечами.

– Я не очень хорошо сплю. Наверное, с этим уже ничего не поделаешь. Так почему бы не заняться чем-то полезным?

– А что твоя семья?

– Моей семье был нужен Джошуа, а Джошуа больше нет. С другой стороны, у Джейсона Джонса – красавица-жена и восхитительная дочка. Лучшей семьи и не пожелаешь.

– Не понимаю, – сказала Сандра. – Почему ты женился на мне? Если просто хотел ребенка, то есть более простые пути, чем обременять себя женой…

Джейсон приложил к ее губам два пальца – помолчи.

– Все дело в тебе, Сэнди, – прошептал он мягко. – С самого начала. С того момента, как я тебя увидел, я хотел только тебя одну. Я ужасный муж. Я не могу… делать… все, что должен делать муж. Я не могу говорить все то, что следует говорить мужу. Прости меня за это. Если б я мог повернуть время вспять, то, возможно, не помчался бы в тот день по дороге и не свалился бы с велика, когда тот парень повернул передо мной вправо. И не увидел бы, как он встал надо мной…

Он покачал головой.

– Я знаю, что далек от идеала. Но когда я с тобой, когда я с Ри, мне хочется попытаться стать лучше. Возможно, мне никогда уже не стать снова Джошуа Феррисом. Но я очень стараюсь быть хорошим Джейсоном Джонсом.

Сандра плакала. Чувствуя слезы на своих пальцах, Джейсон поднял руку к ее лицу и провел пальцем по щекам, вытирая слезы. Он был особенно бережен с порезом на ее губе и синяком над виском; эту историю еще только предстояло услышать, но он уже знал – она наверняка разобьет ему сердце. Его жену избили, а его в этот момент не оказалось рядом. Его жене сделали больно, а он ее не защитил.

– Я люблю тебя, – прошептала она сквозь его пальцы. – Полюбила в тот день, когда родилась Ри, и с тех пор жду, когда ты тоже меня полюбишь.

Он посмотрел на нее с недоумением.

– Тогда почему ты ушла? Из-за Эйдана Брюстера?

Теперь уже она как будто растерялась.

– Эйдана Брюстера? А кто это?

Ди-Ди уже влетела в Южок, когда на связь снова вышел диспетчер. Сообщения о стрельбе, ближайшие группы, пожалуйста, ответьте. Диспетчер протрещал адрес, и Ди-Ди тотчас же сопоставила одно с другим.

В следующее мгновение она уже нажимала на кнопку рации.

– Не по этому ли адресу проживает миссис Эйприл Гулиган? Жду подтверждения.

Секундная пауза – и приглушенный ответ.

– Вот же дерьмо! – Ди-Ди выместила злость на рулевом колесе. – Да это же адрес Брюстера! Кто принял вызов?