что мимо них бредет куда-то в предрассветном тумане босая девушка в одной белой футболке до колен. Незнакомку шатало, она спотыкалась и что-то напевала себе под нос.

— Как ее сюда занесло? — проворчал разбуженный Квиринус. — И зачем?

— Послежу за ней, — решил Снейп, накидывая на себя дезиллюминационные. — Не нравится она мне...

С палочкой наготове он двинулся следом. Квиринус хотел было нырнуть обратно в теплый спальник, но любопытство пересилило, и он вскоре догнал приятеля.

Девушка, казалось, не чувствовала ни холода, ни острых камней. Раза два падала, но упрямо поднималась и шла, не обращая внимания на струйки крови, стекавшие из разбитых колен. Выбравшись к краю ближайшего утеса, остановилась, машинально пятясь от осыпающейся кромки. Она уже не напевала, а всхлипывала, размазывая слезы по лицу. Вздохнув, резко подалась вперед...

Снейп догадался первым.

Невербальный «Левикорпус» остановил тело в смертельном полете, вздернув за лодыжки. Квиринус поддержал «Вингардиумом», и они вместе отлевитировали несостоявшуюся самоубийцу подальше от обрыва, бережно усадив на седую от росы траву.

Сырость привела ее в чувство. Девчонка вскочила, заозиралась, вытаращив круглые от изумления глаза, пытаясь понять, откуда пришло неожиданное спасение. Ее трясло, посиневшие губы прыгали, зубы стучали не то от холода, не то от страха. Квиррелл не выдержал и наложил на нее Согревающие, напугав еще больше. Она снова заплакала.

— Или пьяная, или под магловской дурью, — предположил Снейп. — Что будем делать? Если сейчас проявимся, она вообще свихнется.

— Наверное, она пришла со стороны дороги, — догадался Квиррелл. — Может, там ее машина?

— Малыш!! — донесся из тумана отчаянный крик. — Малыш, ты где? Малы-ы-ыш!!

Вдоль берега бежал полуодетый парень. Увидев его, девушка бросилась к нему с такой скоростью, что маги едва успели посторониться.

— Как же ты меня напугала, — приговаривал он, обнимая спасенную. — Дурочка моя... Прости меня, ну прости, пожалуйста...

Волшебники молча наблюдали за растрепанной парочкой, все так же в обнимку уходящей в сторону шоссе.

— Порядочные самоубийцы на Бичи-Хэд идут, а этой тут приспичило, — ядовито прокомментировал Северус. — Разбудила, из тепла вытащила...

— Почему ты решил, что она пьяная или под дурью? — поинтересовался Квиринус, когда они вернулись к месту ночевки.

— Доводилось видеть таких, — неохотно ответил Снейп. — Самое скверное, что большинство из них, считай, конченые. Так или иначе загнутся.

— Тогда зачем спасал?

Он пожал плечами.

— Мы с тобой ночью о смысле магии говорили, — Квиринус серьезно смотрел на него. — Так, может, в этом и есть смысл?

— Ага. Давай теперь поселимся здесь и заделаемся спасателями, — Северус уменьшил коврик и спальник и запихнул все в рюкзак. — И отчего тебя постоянно заносит во всякие высокие материи?

— Уж кто бы говорил! — беззлобно огрызнулся тот, тоже занятый сборами.

Коробка конфет, с ночи беспечно оставленная в траве, порядком отсырела, но еще держала форму. Повинуясь «Акцио», она поднялась в воздух, и обнаружилось, что один край у нее отгрызен и оттуда торчат клочья фольги.

— Пока мы с тобой трепались о смысле и о боге, мыши наши конфеты жрали, — хмыкнул Снейп.

— Таким образом все были при деле, — невозмутимо подытожил Квиринус.

_____________________

[1] Бичи-Хэд (Beachy Head) — самая высокая (162 м), практически отвесная меловая скала в Великобритании. Место многочисленных самоубийств.

[2] "Сестры", точнее "Семь Сестер" — группа меловых утесов вдоль побережья Ла-Манша (Английского канала). В нее входит и Бичи-Хэд.

Глава 38.Вызов

В двадцатых числах июля мелкий нудный дождь сильно подмочил репутацию Истборна как самого солнечного места Великобритании. Моросило с утра до вечера и с вечера до утра, пухлые тучи ползли по-над самыми утесами, холодный ветер загонял в дом любого, кто решался высунуть нос на улицу. Местная метеослужба ссылалась на проходящий циклон и о сроках наступления хорошей погоды ничего определенного не говорила.

Ксенофилиус работал над очередным номером «Придиры»; у Квиррелла наконец нашлось время для разбора захваченных из Хогвартса рукописей, Снейп тоже взялся за книги... Но чтение на ум не шло.

Пандора была сильной, но малоопытной колдуньей, она сама понимала это и попросила гостя помочь ей с некоторыми заклинаниями. С его помощью она быстро разобралась в сложных моментах, схватывая все на лету и накрепко удерживая в памяти. Северус даже сказал ей, по его мнению, комплимент: такую студентку он был бы рад видеть у себя на факультете. В ответ Пандора напомнила, что она маглорожденная, и добавила, что в свое время Шляпа отправила ее на Гриффиндор и пока еще не возникало поводов пожалеть о таком выборе.

Гриффиндор? Пандора выглядит его ровесницей, может, чуть старше, в любом случае он должен был видеть ее в школе — и не раз! «Стыдно сказать, но я вас не помню...» — «Я вас тоже, Северус. Так бывает. К сожалению...»

Незаметная, спокойная, она терялась в толпе... тем более на фоне яркой Лили. Он же вообще никого не замечал, кроме нее.

В кухне, где они занимались, к вечеру из-за пасмурного дня наступили ранние сумерки. Пандора не стала включать свет; она принесла из гостиной глиняный фонарь со свечой и поставила его на стол. Теплые желтые блики на клетчатой скатерти как будто сократили пространство между людьми, убрали невидимые барьеры.

Луна, которая всегда присутствовала на этих импровизированных уроках, запросилась к матери. Оказавшись на ее коленях, ребенок повозился немного и затих, сосредоточенно теребя бахрому, украшавшую мужскую рубашку Пандоры.

— Знаете, почему мы уже третье лето подряд приезжаем именно в этот дом? — неожиданно спросила она. — Вид из окна. В вашей комнате должен быть такой же.

За мокрым от дождя стеклом — вызывающе белые в окружении серого — высились все те же утесы.

— Иногда мне кажется, там кто-то ждет меня, — задумчиво продолжала Пандора. — Глупо, конечно... Отсюда все равно никого не разглядишь, да и кто станет ждать? Тот, кому я была нужна, уже меня нашел... да, Луна?

— Папа, — четко произнесла малышка. — Хочу.

— Ну пойдем, посмотрим, что папа делает, — Пандора подхватила ее на руки и вышла из-за стола. Обернулась на мгновение в дверях: — А еще оттуда хорошо смотреть внутрь себя... Только страшно.

* * *