Я доволоклась до странной шарообразной беседки через несколько минут, и, зайдя внутрь, рухнула на единственную лавку. Ловушка или нет — уже не страшно выяснить. Раны обволакивала тупая боль, но я почему-то следила за капающей кровью равнодушно. А когда внутрь заглянула знакомая драконья морда, нашла в себе силы улыбнуться.

— Здравствуй, хранитель острова.

— Здравствуй, Габриэль Сварт.

— Я сплю?

— Не совсем. Ты далеко от тела, поэтому смогла ко мне прийти.

— Я летела!

— Только душой. Мы поговорим, и сможешь вернуться к друзьям, если постараешься.

— Слишком часто со мной говорят те, кто вне миров.

Зверь кивнул.

— Зря ты так спокойно восприняла вести от отца, Габриэль. Поверь, для тебя эта загадка важнее путешествия к предкам. И для Марка тоже, ведь у вас одна судьба. Чтобы не тратить время, я помогу понять. Ты справишься, если правда окажется печальной?

Меня охватило холодом и стало не до боли.

— Я постараюсь.

— Твое время скоро пройдет, — тотчас сказал он. — Но я буду удерживать тебя, сколько смогу, Габриэль. Тот остров — не сокровищница. Да, он открывает проход в иные пределы, но все те, кто приплыл ко мне, на самом деле уже погибли. Лишь некоторые живы по-настоящему, другие лишь верят, что живы. И есть такие, которые, подобно вам, заслужили второй шанс.

— Ты хочешь сказать, что мы должны заплатить за то, что вернулись?

— Вы уже заплатили.

— И чем же? Моим временем?

— Да.

— То есть мой счет идет на года?

Он медленно моргнул.

— Считай каждый час, Габриэль.

— Я что, скоро умру? — сипло выговорила я.

Дракон ничего не ответил, только взмахнул хвостом.

— Я умру? — повторила, а тело заполнилось воздухом, словно готовилось улетать.

— Мы все уходим, Габриэль. Дело только в сроках и в мгновении возвращения. Твоя судьба сложная, и смерть в ней — не главное. Сейчас сосредоточься на человеке, который может изменить сами токи красной земли. Ты знаешь, о ком я. — Он вздохнул. — К сожалению, ты забудешь наш разговор, но тревожные чувства останутся. Они и поведут твое сердце, и, возможно, слова когда-нибудь возродятся. Помни, что нужно доверять тем, кто тебя согревает. Тем, кто не лжет. Людям, ради которых ты отсчитала время назад…

Меня начало ужасно трясти, так, что зубы клацали и на ногах было не удержаться. Я легла поперек лавки, глядя на дракона. Его огромные глаза мельтешили, выражение морды оставалось непроницаемым.

— Не сомневайся в тех, кто тебя любит, — сказал он. — И доверяй чувствам. Если вспыхнула одна маленькая искра гнева или нежности — это многое значит.

Я начала разваливаться. Показалось, будто выпали по одному зубы, растрясло на кусочки голову и пальцы побежали один за другим куда-то ввысь. А потом тело снова стало единым и налилось такой тяжестью, что я не могла дышать. Зато вернулось чувство реальности, и голоса вокруг были знакомые. И руки. Любимые, горячие, нежные. Это был Марк.

Ветер напоил своим голосом, вернул воздух в легкие. Разлепила веки, попробовала улыбнуться, чем их всех и напугала. Наверное, рот криво открылся… Марк склонился совсем низко, пальцы лежали на моих щеках. Он что-то шептал, но я не могла разобрать слов. Хорошо, что поблизости не было Агны. Видеть «сестру» в такой момент мне совсем не хотелось.

Вот оказаться на руках у мужа — прекрасно! Главная награда за боль, непонятно откуда взявшуюся. Я вспомнила, что была в каком-то странном месте, и встречалась с Драконом, что был хозяином острова… И его последние слова. Они накрепко засели в моей голове. Всё, что помимо — пелена печальных чувств, загадка, и снова важная.

Захотелось спать, и я уснула, а проснулась уже в палатке. Марка рядом не оказалось, но он был нужен мне — поделиться всем, что произошло, прижаться, поцеловать. Однако когда я выглянула наружу, увидела супруга рядом с Агной. Они о чем-то разговаривали в стороне ото всех, девушка призывно улыбалась… Солнечный слушал, и, хотя я не увидела в его глазах ответной радости, а стало не до разговоров. Снова всколыхнулась ревность, перед глазами от гнева потемнело. Я не умела читать по губам, но узнала свое имя. Они говорили обо мне.

Хорошо, что не взяла меч. Хотелось взять его и плашмя опустить на голову Агны. Вместо этого я вышла наружу, поздоровалась с ребятами, попила воды… Неужели не заметит? Даже не поглядел. Злобу сменила тоска. Всё. Не могу больше.

Я залезла обратно в палатку и дала волю слезам, но так и не смогла выплакать горе целиком. Хотелось реветь во всю мощь, но тогда бы услышали друзья, а я не смела никому открывать свои чувства.

Что было в том сне? Я старалась вспомнить, глотая слезы, но в голове крутились только последние слова доброго дракона. Доверять, чувствовать, слушать сердцем. Вот уж чего мне хотелось, так это ощущать прежнюю любовь. Если бы хоть на мгновение овладеть пустотой, понять себя, осознать происходящее… Отпустить. Я уронила голову на подушку и задремала, продолжая слабо всхлипывать. Пусть настанет тишина.

Я знаю: это сон. Подобный край не мог существовать на Атре, и это точно была не Атория. Почему удивительный мир стал сниться мне всё чаще? Водопады, крутые холмы и покатые, травы густые, ласковые, и море цветов повсюду. Две луны, одно солнце. Ночное небо, прекраснее которого я никогда не видела. Марк… Я бежала за ним, преследуя, словно голодная волчица, но не могла догнать. И ширилось, удлинялось светлое пятно между нами, отступали чудесные долины, а меня поглощала темнота…

Словно удар, и я проснулась. Мокрая подушка, ресницы слиплись. Шаги снаружи заставили встрепенуться. Я ненавидела притворство, но сделала вид, что сплю, когда он залез внутрь. И, решив, что Марк уснул, снова заплакала. Я прежде не отворачивалась, а если и засыпала спиной, он целовал меня в затылок, обхватывал, чтобы согреть… Неужели всё было правдой? Он вновь полюбил её, и боялся об этом сказать? Снова стало неважно, что за печаль открылась мне в мире грез. Плевать на всё, если погибает любовь.

— Габ, — донеслось тихое, — ты поговорить не хочешь?