Я видела, как Марк бросился в воду и нырнул.

— Живо! — приказал Дэр, и мы, огибая возбужденно бубнящие рты, ринулись вперед. Чудо, что никого больше не пожрало! Правда, гадкие глотки едва не покалечили двух лошадей, и теперь Шторм хромал на обе ноги.

Марка не было видно. Дэр хотел было сунуться следом, но Агна его остановила.

— Вода опасна, — сказала она. — Туда нельзя.

— Что?!

Я чуть не отгрызла губы, носясь по берегу и щурясь против солнца в надежде увидеть ребят. А когда оба вынырнули, Бирн не дышал. К тому же одежда их странно шипела, и кое-где на ткани уже показались дыры… Марк быстро, ругаясь сквозь зубы, потащил парня на берег.

— Воду готовьте! — распорядился Дэр. — Всё, что есть!

Наплевав на жгущуюся гадость, я начала срывать с супруга одежду, в то время как Дэр и Торми приводили в чувство Бирна.

— Если он… наглотался… дайте очищающего зелья, — пробормотал Марк. Ему обожгло руки, пряди неровно отвалились, превратив волосы в подобие неудачного парика.

Смайл тотчас вытащил нужную склянку, и, пока ребят поливали со всех сторон, я отбрасывала прочь прямо распадающуюся одежду. Странно, как Солнечный догадался искать проглоченного на дне? После он рассказывал, что следовал за удаляющимися токами и вообразил большую пищеварительную систему, в которой озеро было желудком.

— Габ, волосы! — встревожено сказал один из ребят.

И действительно, с ними происходило что-то нехорошее.

— Резать! — тотчас сообразила я. — Дайте нож!..

Солнечный не сопротивлялся, и вскоре стал похож на жертву пьяного цирюльника: я резала поспешно, не задумываясь, со страхом, что он вовсе останется лысым. Пока я избавлялась от волос, Бирна смогли привести в чувство. Пришлось обоих отпаивать зельями, и целый день мы просидели на берегу треклятого озера, потому что ребят то и дело рвало, к тому же ожоги оказались очень болезненными.

— Простите, — сказала тогда Агна. — Я не знала. Прежде никогда не была здесь.

— Как же поняла про воду? — спросил Торми.

— Дальше по берегу мертвые птицы лежали. Не заметили?

Впервые я не ощутила обмана, зная, что девушка раскаивается искренне. Или просто не до подозрительности было, когда Марк страдал. К сожалению, долина не позволяла Дайре применять магию воды, и зелья, хотя и спасали, но действовали вяло.

— Чертовы воды! — сказал Дэр. — Будь у меня время и силы, я бы этим ртам губёшки-то поприжигал!

— Ума не приложу, как перебраться, — сказал Лео. — Тут что угодно разъест.

— Это точно, — кивнул Дэр.

— Дождь позови, — подал голос Марк. Теперь у него была очень короткая стрижка, к тому же выпала вся борода. Непривычный облик.

— Думаешь, придет?

— А то, — слабо усмехнулся мужчина. — Думаешь, эти рты сильнее нас? Хорошенько полей ядовитое болото, а Габ, когда вода станет не такой сердитой, его раздует.

— А? — удивилась я. — Думаешь, смогу сделать озеро мельче?

— Не сомневаюсь. Мы с ребятами подсушим, и быстренько все вместе пробежим по мелкой воде. Лодку всё равно неоткуда взять.

— Это верно, — вздохнул Дэр. Он нахмурился и поглядел на зеленого, остриженного, обожженного брата. — Вот долина счастья и показала нам свой истинный нрав. Что же дальше-то будет?

— Черта бывает разной, — сказала Агна. — Порой здесь вместо злых озер прекрасные поляны, зеленые холмы и густые рощи. Много фруктов, ягод и грибов, и все замечательны на вкус. Нам не повезло.

И, несмотря на то, что на следующее утро мы превосходно справились с озером, высохшие желтые луга стали очередным неприятным испытанием. Просто потому, что мы истратили почти всю воду, а новую взять было негде. Ребята, конечно, набрали дождевой воды из гроз, но жара стояла невыносимая, и пить хотелось постоянно. Под ногами была трава, но казалось, будто мы попали в пустыню. Поле, выглядевшее не слишком протяженным с вершины скалы, оказалось бесконечным. Мы шли и шли, даже вперед не глядели — там всё равно не намечалось перемен. Даже Агна — и та сникла.

— Это не край чудес, — сказал Смайл. — Это тюрьма. Заснул в одном месте — проснулся в какой-нибудь гадости. Если вообще проснешься…

— Радоваться надо, что мы пережили столько ночей, — сказал Торми. — А ведь ещё назад плюхать, ребят.

Усталые, голодные, мы дожили до ночи и поставили лагерь на сухой траве. Я понятия не имела, что ещё может произойти, а потому не хотела ложиться спать. Да и как можно мирно дрыхнуть, когда Марк едва мог сидеть, да и то — сжав зубы и привалившись ко мне? Бирну было ещё хуже, он никак не мог поесть. Что ни в рот — сразу наружу. Слава Цахталу, Дэру удалось усыпить брата слабыми молниями, и он подсел к нам, задумчиво почесывая подбородок.

— Нутром чую, эта ночь отдыха не принесет. Дремлите, пока можете, ребят. Нам предстоит встретить неизведанное.

Глава 24

Из одной бесконечности в другую. Ночь продолжалась, и вместе с темнотой вторгалось в сознание неизвестное чувство. Прежде было сладко, потом — больно, теперь стало тревожно и вместе с тем уныло, гадостно. Время растяжимо, и мне казалось, что прошло уже двое суток, где свет — призрак прошлого.

Спали по очереди, но никто не отдохнул. Усталость продолжала терзать всех, включая лошадей. Вскоре Дэр предложил ехать дальше несмотря ни на что.

— Сидеть здесь, ожидая черт пойми чего, что-то нет желания. Всё равно нигде не скроемся, так хоть вперед продвинемся немного.

Он выглядел не просто измотанным, но и ужасно злым, разве что сдерживал себя умело. Я заметила, что многие глядят сердито, некоторые стоят, сжав кулаки. А когда мы двинулись вперед — хромающая, вялая колонна — откуда-то из-под земли начал клочьями лезть зеленоватый густой дым, вонючий и едкий. Не дышать им не получалось, и плотные платки не спасали. Только спустя несколько минут мы поняли, что никуда не денемся от неизбежных последствий плохого воздуха.

Первыми взбесились кони. Золотой цапнул серого, белый впился в плечо Шторму, а тот хряпнул Роджера копытом. Мы едва успокоили зверей, но чувствовалось,