Когда в динамике неожиданно раздался голос Кармоди, он даже вздрогнул и резко схватил трубку.

— Дэниел, я совершенно не понимаю, зачем все еще торчу здесь, — принялся сетовать Слэттери. — Вы же знаете, что Бакингем куда-то отбыл. Может, попробовать разыскать его?

— Он едет сюда, — отозвался Кармоди. — Это вполне очевидно. — Голос Кармоди звучал на фоне какой-то радиопередачи, и Слэттери подумал, что шеф звонит из их новой студии, размещенной на верхнем этаже здания “ОДЕЛ”. — Он наверняка попытается сорвать сеанс связи. Разумеется, меня это совершенно не волнует; сейчас самое главное — как следует подготовиться к вечернему мероприятию. Что касается этого старика и девушки, то дождемся, когда они расстанутся, и тогда уберем обоих. С этим проблем тоже не будет. Вам же лично предстоит заткнуть рот библиотекарше. Она все еще в здании?

— Я обязательно увидел бы, как она выходит.

— Так, отлично. Мне нужны люди здесь. Вы один справитесь там?

— Дэниел, вы же знаете, что я уже давно не занимаюсь “мокрыми” делами.

— Знаю-знаю, однако нам всем приходится идти на какие-то издержки, если мы хотим, чтобы вечером все прошло как надо. Разумеется, вы будете щедро вознаграждены за сегодняшние страдания. Главное — позаботьтесь о том, чтобы в библиотеке не осталось никаких следов; Как закончите, сразу же возвращайтесь в “ОДЕЛ”.

Вздохнув, Слэттери выключил рацию и опустил трубку на рычаг. Потом взял лежавшие на заднем сиденье свои любимые автомобильные перчатки. Когда он в очередной раз перевел взгляд на библиотеку, его воспаленные, слезящиеся глаза, казалось, вспыхнули, в сгущающихся сумерках. “Боже ж ты мой, — подумал он, — на что только не приходится идти ради процветания компании!”

Дороти прошла в главный читальный зал, туда, где стеллаж был придвинут к разбитому окну. На полу у окна образовалась огромная лужа, растекавшаяся теперь ручейками между пачками наваленных на полу книг. “Дьявола удержать невозможно, — подумала она. — Но тогда надо попробовать хотя бы остановить дождь. Ведь это стихия природы, которая то бушует, то унимается, а значит, надо попытаться утихомирить ее или отвести в сторону”.

В щель между оконной рамой и краем стеллажа Дороти увидела, как адвокат Кармоди вышел из “мерседеса” и направился к тыльной стороне здания. Чувствуя обуревающий ее страх, она стала лихорадочно искать какой-нибудь предмет, которым в случае необходимости можно было бы защититься, но так ничего и не нашла. Разве что взять тупой нож, который лежит в ящике стола в служебном помещении? Самыми же опасными для посторонних предметами были хранившиеся в подвале книги...

Дороти устремилась туда в тот самый момент, когда Слэттери надавил снаружи на стеллаж. Обнаружив, что стеллаж даже не покачнулся, он не оставлял усилий и продолжал пытаться сдвинуть его с места. Добравшись до подвала, она начала разгребать груды оставленных на полу книг, чтобы закрыть внутреннюю дверь подвала. На протяжении многих лет Дороти держала ее открытой, иначе книги оказались бы прочно замурованными в сыром подвале и уже давным-давно все сгнили. Когда Дороти наконец удалось вогнать дверь в каркас коробки, ей прямо на ноги свалилось серое паучье гнездо. Стряхнув с туфель кишащую пауками коричневатую массу, она шагнула в сторону, слегка поскользнувшись на этом мерзком месиве из паутины, и быстро задвинула дверной засов. Торчавшие из сырой каменной стены винты давно расшатались, однако Дороти надеялась, что какое-то время они все же продержатся.

Она знала, какие четыре книги ей понадобятся. Безошибочно отыскав их в самой сырой части подвала, Дороти выхватила два нужных тома из общей пыльной, основательно заплесневелой массы.

Где-то у нее над головой послышался звон разбиваемого стекла, а следом за ним глухой удар. Судя по всему, вторгшийся в здание субъект в данный момент рыскал взад-вперед по библиотечным проходам. “Интересно, — подумала Дороти, — как скоро он доберется сюда?” Третья и четвертая книги находились в противоположном конце подвала — эти рунические тома полагалось хранить именно так, порознь. Дороти была известна поистине смертельная магическая сила этих книг. Сколько погибло людей, возжелавших завладеть ими! Сами по себе книги были совершенно безвредными, но лишь до тех пор, пока их, все четыре, не располагали в форме квадрата. После этого содержащиеся на их страницах рисунки образовывали единое целое — заклинание дьявольским силам, своего рода ленту Мебиуса, первородного зла, которое оберегало самого заклинателя, но подвергало страшной каре его противников. Вплоть до настоящего момента Дороти не случалось испытать силу этих книг на практике, хотя она и стала свидетелем тайного могущества некоторых других находившихся в подвале томов. Покойная мать воспитала ее в духе искренней веры в их чудодейственную силу, так почему бы загадочным призракам не восстать во плоти и перед дочерью? Впрочем, подобная затея таила в себе и немалую опасность: вызванное заклинанием мистическое существо уже не могло удалиться, что называется, с пустыми руками.

Дороти осторожно зажгла две свечи и укрепила их на каменном полу в лужицах из красного воска. Затем, стоя на коленях, открыла каждую книгу на соответствующей странице, после чего расположила их в порядке, требуемом предписанным свыше ритуалом. Один из томов пребывал в ужасном состоянии — плесень разрушила клейкую часть переплета, обесцветила страницы, и Дороти пришлось повозиться, чтобы установить ее в нужном положении.

Шаги, раздававшиеся у нее над головой, свидетельствовали о том, что непрошеный визитер обнаружил вход в подвал. Ритуальный храм, сложенный из стоявших перед ней заплесневелых книг, казалось, не претерпел никаких изменений. Значит, чтобы вызвать силы тьмы, требовалось еще что-то. С трудом встав на ноги, Дороти взяла лежавший на письменном столе перочинный нож и вонзила кончик лезвия себе в предплечье, позволив крови свободно стекать на книги.

Тем временем дверь стали дергать за ручку — похоже, из подвала распространялся запах горящих свечей. Дороти преклонила колени перед воздвигнутым из книг храмом и стала негромко читать заклинания. По бокам от нее колыхалось желтое пламя свечей, вздрагивавшее и покачивавшееся в такт звучанию ее голоса. Она водила руками то над одной книгой, то над другой, позволяя каплям крови падать и впитываться в толщу их страниц.

От резкого напора извне дверь не выдержала, сорвалась со ржавых петель и рухнула в подвал, осыпая пол кусками отсыревшей штукатурки. Слэттери увидел Дороти, стоящую на коленях в нескольких футах от него перед пылающими свечами, и остановился. Он еще не успел издать ни звука, когда Дороти почувствовала, что в промозглом, тяжелом пространстве подвала начало образовываться нечто материальное.

Теперь она уже отчетливо видела сгорбленную фигуру, которая, казалось, возникла из толщи самих книг. На вид она была ниже и легковеснее нормального человека, однако весь облик внушал что-то грозное и пугающее. На голове неведомого существа, чуть выше лба, торчали три острых рога, а прямо под носом начиналась широкая расщелина, тянувшаяся книзу, в направлении языка, который казался слишком большим, чтобы помещаться во рту. На груди, коленях и нижней части живота чудовища были изображены миниатюрные изможденные трупы, которые при каждом движении тела как бы сминались и собирались в складки.