Охранник на мгновение пришел в замешательство, но затем к нему все же вернулось прежнее самообладание.

— Мистер Кармоди готовит телепередачу, — наконец изрек он, — и просил его не беспокоить.

Гарри перевел взгляд на часы, висевшие на стене, — до начала передачи оставалось двадцать минут — и снова посмотрел на охранника. С ехидной ухмылкой он взял карандаш и вырвал лист бумаги из лежавшего на стойке блокнота. Охранник недоуменно наблюдал за тем, что Гарри будет делать дальше.

— Это, — заявил Гарри, — траектория вашей карьеры. Сейчас вы находитесь вот здесь. — Он постучал кончиком карандаша по верхней части кривой. Продлив линию к нижней кромке листа, он с такой силой надавил на карандаш, что сломал грифель и прорвал бумагу. — А это, — заорал он, сминая лист и швыряя его в мусорную корзину, — то место, где вы окажетесь, если через несколько секунд не позвоните по этому телефону!

Наконец до охранника дошло, что стоящий перед ним человек просто ненормальный и никак не может быть важной шишкой, хотя своим высокомерием вполне мог бы сравниться с его собственным начальством в критические минуты. И он неохотно потянулся к телефону.

В студии, размещавшейся на самом верху здания “ОДЕЛ”, царило возбуждение, не переходившее, однако, в панику. Сегодняшняя передача состояла из процедуры торжественного включения линии связи в присутствии представителей прессы — в сущности, включать там было нечего, а потому приглашенная звезда одной из “мыльных опер” всего лишь готовилась щелкнуть бутафорским рычажком — и последующей демонстрации получасовой видеокассеты с пространной рекламой будущей продукции корпорации. После этого будет пущена вторая пленка, продолжительностью не более трех минут, однако ее воздействие рассчитано на длительное время.

Раскурив погасшую сигару, магнат позволил себе улыбку, выражавшую своего рода поздравления в собственный адрес. После сегодняшней вечерней передачи станция будет временно закрыта, но примерно через месяц возобновит свою работу уже на полную мощь. Остаток же вечера Дэниел Кармоди и его супруга намеревались посвятить радио— и телеинтервью с коктейлями и легкой закуской.

Когда Кармоди доложили о Гарри, он улыбнулся еще шире. Ну что ж, сегодня он может позволить себе жест великодушия.

— Да, я и в самом деле ожидал мистера Бакингема, — сказал он. — Пожалуйста, пропустите его.

Отослав своих помощников и техников, он уселся в кресло и стал ждать.

Когда Гарри вышел из лифта и огляделся по сторонам, он обнаружил, что стоит в просторном холле, отделанном черным мрамором и заполненном видеомониторами. В дальнем конце коридора находилась приемная овальной формы, очень похожая на оставшееся тридцатью этажами ниже фойе. Отсюда открывался доступ в единственную громадную комнату, широкие двери которой в данную минуту были чуть приоткрыты. Гарри толкнул одну из створок и вошел внутрь.

Как всегда, Кармоди сидел, вытянув длинные ноги под столом, высеченным из целой глыбы черного мрамора с зелеными прожилками, и чем-то напоминал священника, присутствующего на церемонии жертвоприношения.

— Гарри! — воскликнул он, чуть привставая. — Ну надо же, какой приятный сюрприз! — Он коротко и довольно мрачно хохотнул. — Знаете, у меня почему-то было предчувствие, что вы непременно захотите присутствовать на скромной торжественной церемонии.

Гарри направился к Кармоди, протягивая на ходу руку. На фоне изысканного убранства кабинета вид у Гарри был явно непрезентабельный. Однако Кармоди не позволил ему приблизиться.

— Я предпочитаю, чтобы вы оставались посреди комнаты, откуда вас достаточно хорошо видно, — проговорил он уже с прежней жесткой улыбкой на лице. — Мне всегда хотелось произнести нечто вроде: “Боюсь, что вам не удастся живым покинуть это здание”. Это просто очаровательный штамп, но часто ли в наше время появляется возможность им воспользоваться? Язык современных бизнесменов, как правило, изобилует всевозможными эвфемизмами.

Кармоди аккуратно стряхнул сигарный пепел в ладонь, пронес его над мраморной столешницей, после чего выбросил в мусорную корзину. Пальцы Гарри плотно сжимали спрятанную в кармане кассету.

— По правде говоря, вы не представляете для нас такой уж большой опасности, — сказал Кармоди. — Все равно вашему рассказу никто не поверит — впрочем, это еще один штамп, не так ли? — Он поднялся из кресла и стал обходить письменный стол. — С данного момента мы, можно сказать, погружаемся в область самой банальной фантастики; А знаете, Гарри, вы до сих пор продолжаете представлять для меня определенный интерес. — Он склонил голову набок и выпустил струю дыма. — Скажите, почему вы так упорно идете против течения? Почему столь рьяно сражаетесь с новыми идеями? Не лучше ли просто подождать и посмотреть, что получится? Уверен, что пройдет какое-то время, и вы сами же будете приятно удивлены результатами “ОДЕЛ”. Большинство наших будущих партнеров уже разделяют подобные чувства, а все они, должен вам заметить, весьма разумные и высоконравственные мужчины и женщины.

— Масса людей поначалу тоже была убеждена в том, что идеи нацистов являются благом для общества.

— Это типичный “коленный рефлекс”, Гарри, и вы это прекрасно понимаете. Что и говорить, нацизм оказался скверной затеей, и любой здравомыслящий человек понимает это. Но почему всякий раз, когда какой-то человек выступает с новыми идеями относительно устройства общества, его сразу же начинают сравнивать с Гитлером? А ведь, в сущности, то, чего добиваюсь я, может быть, лишь на йоту отличается от того, к чему стремитесь вы. Просто я не столь сентиментален, как вы, вот и все. — Он глянул на часы. — Прошу извинить, но я хочу присутствовать в студии в момент запуска программы, которой суждено — о чем, естественно, этот ужасный оператор даже не догадывается — возвестить миру о начале новой эры так называемой конфронтационной бизнес-технологии. — Он изобразил озорную улыбку и направился к дверям.

— Подождите, — окликнул его Гарри. — Неужели вам не хочется взглянуть, что я для вас приготовил?

— По правде говоря, не особенно. Если бы у вас было при себе оружие, то электронные датчики обнаружили бы его еще на подступах к моему кабинету.

Стуча каблучками по паркету, к Кармоди подошла чем-то явно встревоженная секретарша и, понизив голос, что-то сообщила шефу. Когда женщина удалилась, он уже не улыбался.

— Ну что ж, кажется, я могу уделить вам дополнительно еще несколько минут, — проговорил он с напускным радушием.

— Почему? — спросил Гарри. — Разве вы не намерены начать передачу?

— Небольшая заминка, не более того. Маленькая техническая неполадка. Неблагоприятные погодные условия. Не беспокойтесь, через несколько минут она будет устранена.

Итак, решил Гарри, сейчас или никогда. Вынув из кармана коробку с кассетой и протягивая ее Кармоди, он почувствовал, что в глубине души тот продолжает восторгаться его настойчивостью и не желает терять столь изобретательного человека. Определенно Дэниел еще не разуверился в нем окончательно.