укрепленный городок на Ореховом острове, на истоке Невы (1323). Несколько раз обе стороны заключали мир и постоянно его нарушали, этому нарушению немало способствовали сами корелы. В своем стесненном положении между двумя сильными народами и между двумя исповеданиями, православием и католичеством, они то держались новгородского владычества и крестились по православному обряду, то переходили на сторону шведов и принимали католичество; поэтому часто терпели разорение от обеих сторон. Таким образом, кроме борьбы за границы эти войны имели и религиозный характер, в особенности со стороны шведов, подстрекаемых папскими буллами к распространению католической веры.

Король Магнус Эрихсон, соединивший в своих руках короны Швеции и Норвегии, желая загладить неудовольствие, возбужденное его расточительностью и распущенным образом жизни, вдруг обнаружил чрезвычайную ревность к апостольским подвигам. Он затеял крестовый поход на новгородцев, чтобы их самих обратить в католическую веру, и к собственному войску присоединил еще много наемных немцев.

В 1348 году в Новгород явилось послание от шведского короля со следующим неожиданным предложением: «Пришлите на съезд своих философов, я тоже пришлю своих; пусть поговорят о вере; если ваша вера окажется лучше, то я иду в нее, а если наша, то вы идете в нашу веру; а не захотите быть в единении, буду воевать вас всеми своими силами». Новгородское вече, посоветовавшись с владыкой, придумало ловкий ответ: «Если хочешь узнать, какая вера лучше, наша или ваша, то пошли в Царьград к патриарху; ибо мы приняли свою веру от греков; а с тобой спорить о ней не будем; если же есть какое между нами (соседское) неудовольствие, то посылаем бояр к тебе на съезд». Тысяцкий Аврам, Кузьма Твердиславич и иные бояре приехали в Ореховец; отсюда Кузьма Твердиславич отправился к королю, который тогда со своим флотом стоял у Березовых островов, то есть против Выборга. Но Магнус отослал Кузьму назад уже с решительными требованиями, чтобы новгородцы приняли католичество. Затем он вступил в Неву и занялся осадой Ореховца; а между тем посылал отряды, которые принялись силой крестить новгородскую Ижору в католическую веру. Новгородцы начали собирать свое земское ополчение, а вперед послали небольшую дружину под начальством помянутого боярина Оницифора Лукинича; ему удалось побить 500 немцев из тех, которые крестили Ижору. Новгородское ополчение с посадником Федором Даниловичем и велико-княжьми наместниками двинулось в Ладогу; но не шло далее, поджидая помощи от великого князя. Симеон Иванович Гордый обещал эту помощь и даже пошел было сам с войском; но, отвлекаемый другими делами, с дороги воротился, поручив войско брату Ивану; а последний дошел только до Новгорода и здесь остановился. Благодаря этой медленности и нерешительности как новгородцев, так и москвитян король успел взять Ореховец; причем попали в плен тысяцкий Аврам, Кузьма Твердиславич и восемь иных новгородских бояр; завоеванный город был занят шведским гарнизоном. Брат великого князя Иван Иванович, известный своим невоинственным характером, после того ушел с московским войском обратно в Низовую землю.

Таким образом, в самый разгар войны с сильным неприятелем новгородцы были предоставлены одним собственным средствам. Они старались заручиться по крайней мере помощью псковичей, с каковой целью около того времени заключили с ними договор в селе Болотове. По этому договору Псков признавался младшим братом Великого Новогорода. Новгородцы отказались от права назначать посадников во Пскове; владычним наместником на церковном суде во Пскове должен быть природный пскович; а в Новгород псковичи не могли быть призываемы к суду как светскому через подвойских, изветников и биричей, так и церковному через софьян или владычных людей. После того в новгородском ополчении мы действительно встречаем псковскую дружину. Это ополчение из Ладоги двинулось наконец далее и подступило к Ореховцу.

Меж тем болезни, недостаток продовольствия, ропот собственных подданных на поборы и военные тягости, соперничество военачальников шведских с наемными немецкими, а также неудачи, постигшие флот, — все это охладило апостольское рвение Магнуса, и он с главным войском ушел за море. Тем не менее шведский гарнизон в Ореховце, состоявший из 800 человек, оборонялся мужественно, и осада затянулась. Вдруг псковичи получили известие, что ливонские немцы нарушили мир и начали воевать псковскую землю одновременно в разных местах. Псковичи, конечно, всполошились и собрались уходить на защиту собственной земли. Тщетно новгородцы упрашивали их остаться, напоминая о братстве и только что заключенном договоре. Псковская дружина выступила из лагеря не тайком, не ночью, а в полдень, при звуке своих воинских труб, бубнов и «посвистелей». Шведы со стен смотрели на это отступление и смеялись. Однако дело кончилось не в их пользу.

Новгородцы на сей раз действовали мужественно и энергично: они стояли под городом всю осень и зиму, от Успеньева дня до 24 февраля 1349 года. Наконец им удалось своими приметами зажечь город и потом ворваться в него. Шведы думали спастись в каменную башню; они были частью изрублены, частью взяты в плен. Война продолжалась еще некоторое время. Новгородцы вновь подступили к Выборгу и пожгли его окрестности. Наконец в самой Швеции возникли смуты: недовольные вельможи объявили Магнуса лишенным престола; в Норвегии посадили королем его младшего сына Гакона, а в Швеции старшего Эриха. В таких обстоятельствах шведы при посредстве Ливонского ордена в городе Юрьеве, или Дерпте, заключили мир с новгородцами в 1350 году. По этому миру Карелия была разделена между Швецией и Новгородом; граница проведена по реке Сестре, впадающей в Финский залив. С обеих сторон разменялись пленными. Этот мир Новгорода со шведами оказался довольно прочен; ибо после того мы только изредка встречаем некоторые мелкие пограничные нападения, не имевшие важных последствий.

Псковская община также одними собственными силами отстояла себя от ливонских немцев в войне 1348–1349 годов. В этой войне был убит под Изборском храбрый литовский наместник Юрий Витовтович. После того псковичи, обманутые вообще надеждой на литовскую помощь против немцев, послали в Полоцк к Андрею Ольгердовичу и велели сказать ему, что более не признают его своим князем; так как он вместо того, чтобы самому сидеть в Пскове, держал в нем своих наместников. Следствием чего был, конечно, гнев со стороны Ольгерда, который велел захватить находившихся в Литве псковских купцов, отнять у них товар и коней и самих засадить в тюрьмы; но потом, взявши с них выкуп, отпустил. А сын его Андрей с полочанами напал на соседнюю псковскую волость Ворнач и повоевал ее (1350). Псковичи потом отомстили ему набегом на Полоцкую область под начальством своего служилого князя Евстафия Изборского.

В ту эпоху Россию, как известно,