Мое сердце стучало, как свайный молот: та-бух, та-бух, та-бух.

– У меня была масса возможностей установить камеру. Черт возьми, она же постоянно приглашала меня в гости. Возможно, я ей нравился. Настоящий мужик. Не жалкий заморыш вроде тебя. Ты всегда был атлетом в инвалидной коляске. И таким же воином.

На экране появилась другая сцена. Мы с Кейт в постели. Она смотрит телевизор, я читаю журнал.

– О, погоди-ка, – произнес голос Курта, – посмотрим лучше старый фильм. Еще до того, как она попала в больницу.

Кейт и я в постели занимаемся любовью. Изображение было зеленоватым, как будто снимали с помощью прибора ночного видения.

– Ни слова про твою технику в постели, приятель, – сказал Курт, – скажу просто, что я достаточно нагляделся на вас двоих.

– Тогда, похоже, вторая половина тебе не нужна, – ответил я.

– Вторая половина чего? – изображение Кейт переключилось на лицо Курта. Большое, нависающее над экраном. Огонек любопытства в глазах.

– Вал рулевого управления «порше каррере» имеет длину сорок шесть сантиметров, – ответил я. – Тот кусок, который я отдал тебе, какой он был длины? Сантиметров двадцать-двадцать пять? До остального ты додумаешься сам.

– А, – протянул он, усмехаясь. – Очень мило. Возможно, кое-чему ты все-таки научился.

– У меня был хороший учитель, – ответил я. – Он научил меня играть жестко. Если хочешь ее получить, сделай так, чтобы я снова оказался на двадцатом этаже. В моем кабинете. Я достану ее из тайника и отдам тебе. А потом ты меня отпустишь. Я освобожу Грэма, и на этом все закончится.

Огромное лицо Курта смотрело на меня с экрана. Несколько раз изображение моргнуло.

– Мы договорились? – спросил я.

Он улыбнулся. Его лицо отодвинулось от экрана, и я увидел свой кабинет. Он сидел за моим компьютером. Возможно, к нему была подключена камера. А может быть, там уже и раньше стояла скрытая камера. Я не знал. Мне уже было все равно. Единственное, что меня сейчас волновало – чтобы все получилось.

Лифт снова вздрогнул и пришел в движение.

Я отвернулся от вмонтированного в потолок глазка. Следил за тем, как загораются оранжевые кнопки на панели управления: 12… 13…

Нажал на кнопку повторного набора номера на сотовом телефоне. На сей раз звонок прошел. Послышался длинный гудок, затем еще один.

– Полиция, дежурная часть, – раздался монотонный мужской голос.

– Я нахожусь в лифте в офисе компании Entronics во Фрэмингеме, – начал я. – Меня зовут Джейсон Стэдман. Моя жизнь в опасности. На двадцатом этаже здания находится человек, который пытается меня убить.

– Подождите минутку, пожалуйста.

– Просто пришлите сюда кого-нибудь! – заорал я.

Кнопка «20» загорелась оранжевым. Раздалось знакомое «динь». Двери лифта открылись.

По телефону я услышал другой голос:

– Санчес у телефона.

Я ничего не понял.

– Санчес? Где Кеньон?

– А кто это? – спросил Санчес.

В темноте холла на двадцатом этаже я увидел смутный силуэт человека. Должно быть, это Курт.

– Джейсон Стэдман, – прошептал я. – Я нахожусь в здании Entronics – срочно свяжитесь с Кеньоном, пошлите сюда кого-нибудь немедленно. Ради всего святого, поторопитесь!

– Стэдман? – переспросил Санчес. – Этот вонючий кусок дерьма? – его испанский акцент стал еще сильнее.

Две фигуры появились на свет из тени. Курт прижимал к уху сотовый телефон.

– Вас переключить на автоответчик сержанта Кеньона? – продолжал Курт голосом Санчеса, искоса глядя на меня.

Рядом, держа пистолет, стоял еще один человек.

Рей Кеньон.

Кеньон махнул пистолетом в мою сторону.

– Пойдем, – сказал он, – давай-давай, пошевеливайся. Отдай мне вторую половину.

Я в изумлении смотрел на них. Я набирал 911. Девять, один, один. Я был в этом абсолютно уверен. Я не звонил Кеньону.

– Джерри, – послышался голос Курта, – дай мне оружие. Я займусь им.

Джерри. Иеремия. Иеремия Вилки. Его приятель из спецназа. Тот самый, который не стал свидетельствовать против него. Владелец автомастерской.

Тот, кто был для меня «Реем Кеньоном».

Иеремия Вилки передал Курту оружие, очень похожее на тот кольт, который я украл из хранилища Курта, но я не был уверен на сто процентов.

– Они никогда этому не поверят, – произнес Вилки-Кеньон.

– Нет, не поверят, – ответил Курт, направил дуло пистолета на Иеремию Вилки и выстрелил в упор. – Потому что они никогда об этом не услышат.

Вилки осел на пол. Его левый висок был раздроблен. Глаза остались открытыми.

Я в изумлении смотрел на Курта.

– Иеремия был алкоголиком, – объяснил Курт, – стоило налить ему пару рюмок водки, и он сразу же начинал болтать лишнее. Но из него получился очень правдоподобный коп, правда? Он всегда хотел пойти в полицию. Его дядя был полицейским.

– Я звонил 911.

– Эта технология называется фрикинг. Я клонировал твой сотовый телефон, поэтому мог слушать все твои телефонные звонки. И, конечно же, принимать исходящие. Твой старый сотовый, новый – нет никакой разницы. Так что давай-ка закончим здесь все поскорее. – Он направил на меня дуло пистолета: – Похоже, ты спрятал вторую половину вала у себя в кабинете. Коварный мальчишка. Пойдем.

Я направился к своему кабинету, Курт следовал за мной по пятам. Войдя в кабинет, я остановился посередине комнаты. Мысли неслись в голове, словно белка в колесе. В кабинете завывал ветер. Ковер был завален бумагами и осколками битого стекла.

– Ну что ж, я уже знаю, что она не у тебя в столе, – сказал Курт, – не в книжном шкафу. И не в одном из мест, которые обычно используют под тайники.

Я быстро стрельнул глазами в сторону кейса и тут же отвел взгляд. Он все еще стоял на месте.

– Потолочная панель, – сказал я.

Курт заметил, куда я посмотрел.

– Нет, малыш, я так не думаю, – возразил он, – передай мне деталь, и можешь идти.

– Я не собираюсь выходить через окно, – ответил я.

– Передай мне вторую половину вала.

Я снова метнул взгляд, почти непроизвольно, в сторону кейса, который стоял рядом с рабочим столом.

– Мне понадобится помощь, – сказал я. – Мне нужна лестница или что-то, чем можно ее заменить, чтобы добраться до потолочной панели.

– Лестница? – переспросил Курт. – Дружок, я уверен, что тебе не нужна никакая лестница. – Он подошел к моему столу и схватил кейс из английской кожи орехового цвета. – Разве я не учил тебя языку жестов? Мимолетным движениям лицевых мышц? Ты хорошо научился их читать, но у тебя не получается их скрывать…