– Да дело не в этом. Этот большой ленивый ублюдок делает на нас состояние. Небось, может платить и побольше. Думаю...

– Думаешь, ты столько стоишь? – вскакивая, крикнул Дирк в сторону говорившего. Все зашевелились и с интересом повернули к нему головы.

– Оставь его, Дирк, он пьян. Не начинай, – прошептал Генри и добавил громче, повернувшись к рабочему:

– С тебя довольно, Норман. Пора домой. Старуха ждет тебя с ужином.

– Добрый Боже! – человек смотрел в сторону Дирка, пытаясь сосредоточить на нем взгляд. – Добрый Боже! Да это щенок Кортни.

Лицо Дирка застыло. Он медленно пошел по комнате к этому человеку.

– Оставь его.

Арчи схватил юношу за руку и попытался удержать. Но Дирк вырвался.

– Ты оскорбил моего отца. Ты назвал его ублюдком!

– Верно, – согласился Норман. – Твой папочка и есть ублюдок. Твой папочка большой везучий ублюдок, который за всю жизнь и дня не проработал, – большой, везучий, кровожадный ублюдок. И вырастил такого же бесполезного щенка, который убивает время здесь.

Дирк ударил его в рот, и Норман, взмахнув руками, упал со стула. Он ударился о пол плечами, повернулся, встал на колени и выплюнул кровь и сломанный зуб.

– Ах ты паршивец... – закричал он, продолжая плевать кровью.

Дирк занес левую ногу и наподдал, вложив в удар всю свою силу. Носок сапога попал человеку в грудь и опрокинул его на спину.

– Господа, да остановите его! – закричал Генри из-за стойки. Но все сидели словно парализованные, и смотрели, как Дирк поднял стул, занес над головой и опустил, словно рубил топором бревно. Тяжелый деревянный стул ударил Нормана в лоб, и тот головой стукнулся о пол. Череп раскололся, две струйки крови из ноздрей потекли на посыпанный опилками пол.

– Ты его убил! – нарушил наступившее молчание одинокий голос.

– Да, – согласился Дирк.

«Я его убил. Я убил человека», – свирепо пело у него в груди. Эта свирепость так заполнила его грудь, что он с трудом дышал. Он стоял над трупом, наслаждаясь новым ощущением, не желая терять его ни на секунду. Он чувствовал, что его ноги дрожат, что кожа на щеках от возбуждения натянулась, грозя вот-вот лопнуть.

– Да, я его убил.

Он задыхался от охватившего его невероятного наслаждения. Поле его зрения сузилось, в нем оставалось только мертвое лицо. Лоб пробит, глаза выкачены из орбит.

Вокруг звучал хор испуганных комментариев:

– Надо послать за его отцом!

– Я сваливаю!

– Нет, оставайтесь на местах. Никто не должен уходить.

– Мой Бог, вызовите доктора Фрейзера!

– Док здесь не нужен, нужна полиция.

– Ну и быстрый... чистый леопард, черт его дери...

– Боже, я ухожу.

Два человека склонились над телом.

– Оставьте его! – рявкнул Дирк. – Не трогайте.

Молодой лев над добычей. Его послушались. Выпрямились и отошли. Все отступили, оставив Дирка одного.

– Приведите его отца, – повторил Генри. – Кто-нибудь скачите за Шоном Кортни!

Час спустя в бар вошел Шон. На нем был тулуп поверх пижамы, сапоги он торопливо натянул на босые ноги. Он остановился на пороге и осмотрел комнату, волосы его спросонья были встрепаны, но когда он вошел, атмосфера в комнате изменилась. Напряжение немного ослабло, все повернулись к нему.

– Мистер Кортни, слава Богу, вы пришли, – выпалил молодой констебль, стоявший рядом с доктором Фрейзером.

– Как он, док? – спросил Шон.

– Он мертв, Шон.

– Па... – начал Дирк.

– Замолчи! – мрачно приказал Шон. – Кто он? – обратился он к констеблю.

– Норман Ван Эйк, сэр, механик с вашей фабрики.

– Сколько свидетелей?

– Пятнадцать, сэр. Они все видели.

– Хорошо, – распорядился Шон, – отнесите тело в участок. Показания можете снять утром.

– А как обвиняемый... я хочу сказать, ваш сын, сэр? – поправился констебль.

– За него отвечаю я.

– Я не уверен, что могу... – Он увидел выражение лица Шона. – Ну хорошо. Полагаю, все в порядке, – неохотно согласился он.

– Па... – снова начал Дирк.

– Я тебе велел молчать – для одного вечера ты натворил достаточно, – ответил Шон, не глядя на него, потом повернулся к бармену.

– Принесите одеяло.

Констеблю он сказал:

– Пусть они вам помогут.

Он указал на окно, в котором виделись любопытные лица.

– Хорошо, мистер Кортни.

После того как тело, завернутое в одеяло, унесли, Шон многозначительно взглянул на доктора Фрейзера.

– Пожалуй, пойду закончу осмотр.

– Идите, – согласился Шон. Врач взял свою сумку и вышел.

Шон закрыл за ним дверь, задвинул ставни на окнах и повернулся к людям, тревожно стоявшим у прилавка.

– Что случилось?

Они переминались с ноги на ногу, никто на него не смотрел.

– Ты, Джордж? – выбрал Шон одного из механиков.

– Ну, мистер Кортни, ваш Дирк подошел к Норману и сбросил его со стула. Потом, когда Норман хотел встать, он пнул его, потом взял стул и ударил.

Механик говорил запинаясь.

– Этот человек спровоцировал его? – спросил Шон.

– Ну, он назвал вас... прошу прощения, мистер Кортни... назвал большим ленивым кровожадным ублюдком.

Шон нахмурился.

– Правда? А что еще он сказал?

– Сказал, что вы работорговец, что ваши люди умирают с голоду. Сказал, что он когда-нибудь до вас доберется.

Это вмешался в объяснения Арчи Лонгворти. Говорил он с легкой вопросительной интонацией, посматривая на собравшихся. Через несколько секунд они виновато закивали и утвердительно загомонили. Это подбодрило Арчи.

– Он вроде как намекнул, что однажды вечером подстережет вас и сведет счеты.

– Он сказал это именно в таких словах?

Шон так явно главенствовал в помещении, говорил так властно, что когда Арчи оглянулся в поисках поддержки, то нашел ее на лицах свидетелей.

– Он сказал: «Однажды вечером я подстерегу этого большого ублюдка и тогда покажу ему», – сказал Арчи. Никто не возразил.

– Что случилось потом?

– Ну, он начал подкалывать молодого Дирка. «А, вот и щенок Кортни, – сказал он. – Наверно, такой же трус, как его старик».

– И что Дирк?

– Ну, сэр, он просто рассмеялся, как джентльмен, спокойно и дружелюбно. «Угомонись, – сказал он, – ты слишком много выпил».