Она увидела, как его серые глаза смягчились и немного затуманились. Это приносило ему боль. Но он держал себя в руках. Такой сильный мужчина! Большинство к этому времени уже, по крайней мере, протянули бы руку к ее обнаженному телу. Они были бы беспомощны перед таким искушением — но не он.

— Коснись меня, Кайрус. Я хочу, чтобы ты это сделал. И я рискну тем, что утром ты не захочешь снова ко мне прикасаться. Но сегодня насладись мной, как я наслажусь тобой. Мы — двое одиноких людей, нам некого любить, кроме ребенка, который поручен каждому из нас, причем оба эти ребенка — не наши. У тебя и меня родственные души. И мы направляемся к опасности. Возможно, к смерти, кто знает? Я с радостью приму смерть ради той девушки, которую люблю. А ты делаешь это из-за девушки, которую никогда не знал и встретил только сейчас. Ты слишком много ставишь на кон ради незнакомки… Почему бы не рискнуть чувствами ради кого-то, кого ты знаешь и кто ничего от тебя не требует? У тебя нет передо мной никаких обязательств!

Он колебался, и в этот момент неуверенности Хела взяла его руку. Кайрус не стал сопротивляться, и она приложила его длинные пальцы к своей щеке. При его прикосновении женщина резко выдохнула. Потом он снял вторую руку с косяка, и она тоже легла ей на лицо. А когда ее лицо оказалось в его руках, Хела почувствовала, как учащенно забилось ее сердце.

Он держал ее лицо с минуту, глубоко вглядываясь ей в глаза, затем наклонился и колебался всего долю секунды. А потом, словно опустив все внутренние барьеры, он коснулся ее губ своими и на блаженно долгое время забыл все — от давней сердечной боли до страхов о том, что им предстоит.

Бывший прайм-офицер больше не замечал ничего вокруг, только одну Хелу. Он чувствовал только ее руки на собственном теле, запах острых духов, все еще остававшийся у нее на теле, прикосновение ее языка, вкус гладкой кожи. Он отбросил сомнения в сторону и освободил страсть, сдерживаемую многие годы. Кайрус позволил рукам ходить по ее маленькому, но гибкому телу. Его губы то и дело искали ее, иногда нежно, а иногда и более сильно.

Хела обвила его тело ногами, прайм-офицер легко поднял женщину и отнес на кровать. Она отказывалась отпускать его шею, отказывалась позволить ему сбежать от ее поцелуев, поэтому Кайрус сам осторожно опустился рядом и, наконец, сдался удовольствиям, которые предлагало ее тело.

Гидеон обводил глазами зрителей. Зал заполнился быстро. В нем собрались счастливые, весело болтающие люди, которые хотели посмотреть представление одного из самых любимых странствующих цирков. Номера менялись достаточно часто во время медленного путешествия по стране, но имелись и фавориты, например, Церис, который глотал змей и мечи и прославился еще в знаменитом цирке Зорроса.

Гидеон пояснил Фиггису и Темезиусу, что от них требуется.

— Ты уверен? — спросил Фиггис.

— Никто не сможет разобраться в сути, — ответил Гидеон. — Все произойдет быстро. Номер простой. Давайте не забывать, на чем настаивал мой отец. Мы должны уехать, как только сможем.

Гигант кивнул.

— Я говорил с Тином. Потребовалась лишь маленькая ложь. Он понимает.

— Хорошо, — ответил Гидеон. — А как насчет Толстухи? Ее мои планы радуют?

Темезиус улыбнулся.

— Она заинтригована… и э-э-э… будет счастлива, когда к ней прикоснется молодой мужчина. — В его низком голосе слышалось веселье. — Она сказала, что это будет первый раз за долгое время.

— Я посмотрю, пришла ли Ийсеуль.

Гидеон уставился на море людей, которые воспользовались советом Тина. Он повесил объявление, что их самое лучшее в мире шоу будет показано в Бриттелбери только один раз — этим вечером.

У Гвериса от нетерпения горели глаза. Он первым заметил Гидеона и замахал ему, а потом ткнул сестру в бок. Она повернулась, и ее лицо сразу же смягчилось. Так смотрят на новых любовников. У Гидеона создалось ощущение, будто сердце остановилось в груди. Он вспомнил их поцелуй сегодня днем и захотел повторения. Это любовь? Он не знал. Хотелось только прижимать ее к себе — и никогда не отпускать. Она подняла руку и робко помахала ему. Гидеон сглотнул. Как он найдет в себе мужество оставить ее?

До их выступления было несколько номеров. Все заканчивались громкими и бурными аплодисментами заинтересованных зрителей. Люди были счастливы видеть странных артистов с еще более странными талантами из шоу господина Тина. Гидеон отметил, что никто не использовал магических способностей. Когда на арену вышел высокий молодой человек, который совсем не выглядел странным, толпа замолчала в ожидании.

Гидеон бросил взгляд на Ийсеуль и Гвериса. Оба широко улыбались и выглядели счастливыми, но по разным причинам. Он не мог не улыбнуться только им одним. Гидеон лишь кратко сообщил о номере, который они сегодня исполнят. Распорядитель шоу не мог поверить своим ушам, но уверенность молодого человека заставила его разрешить то, что казалось чистым безумием.

Тин сказал зрителям, что это самый опасный номер. Он на самом деле считал, что это так.

— Пожалуйста, отодвиньтесь подальше, на сколько сможете, чтобы у господина Гидеона было побольше места, — проговорил он почтительным тоном.

Серьезное выражение лица заставило людей воспринять просьбу серьезно, и толпа сразу же отодвинулась назад. Все это было игрой на публику. На самом деле, Гидеону не требовалось больше места, чем было, но он не сказал Тину об этом.

Тин представил Фиггиса, который гордо вышел на арену и сорвал аплодисменты. Карлики встречались редко, но не считались особо странным зрелищем. Поэтому аплодисменты просто были данью уважения к давно забытой расе.

Фиггис поклонился. Затем появилась Толстуха. Зрители ее уже видели, и все равно оценили ее невероятные формы, хлопая в ладоши. Она улыбнулась и тепло помахала. Теперь пришел черед гиганта. Никто в Бриттелбери не видел Темезиуса до этой минуты. Огромный сильный мужчина вышел на арену под крики толпы. Люди не верили, что такой рост возможен, и одобряли настоящий «абсурд».

«Встречайте исполнителя, всегда вызывающего восторг публики!» — сказал он для Гидеона и Фиггиса по каналу мысленной связи и широко улыбнулся.

Фиггис мечтал побыстрее все закончить и повернулся к Гидеону.

«Ты хочешь, чтобы я сейчас к тебе прыгнул? Все правильно?» — уточнил он.

Гидеон кивнул:

«По моему сигналу».

Зрители снова замолчали. Добиться тишины от нескольких сотен человек было нелегко, но все-таки удалось. На лице Гидеона медленно расплывалась улыбка.

— Ко мне, карлик! — громко крикнул он и вытянул руки.

Фиггис внутренне вздохнул, но побежал, как приказали. Как только их вытянутые руки коснулись друг друга, карлик взмыл в воздух и приземлился ногами вперед на руку Гидеона, высоко поднятую в воздух.

«Впечатлило?»