– А вот и мы! Пришли в себя наконец! – радостно воскликнул медбрат, обращаясь непосредственно к пациенту. – До обхода врачей вам нельзя ни крошки в рот. А вам, моя дорогая, – он повернулся к Розе, – я могу принести чашечку чаю, если хотите.

Роза благодарственно кивнула в знак согласия.

– Я скоро отойду… навсегда! – Джон слабо махнул рукой на дверь. – Не могли бы вы принести мне бланк для заявления? Хочу домой! – попросил он молодого человека.

– Папа! Перестань! Никуда ты не отходишь! И не уходишь! Побудешь здесь еще немного. Посмотрим, что врачи сумеют сделать, чтобы ты побыл вместе со мной как можно дольше.

– Она абсолютно права! – голос медбрата по-прежнему звучал жизнеутверждающе. – Ведь те последние недели, которые нам суждено провести в кругу наших самых близких и дорогих людей, они ведь самые важные в нашей жизни, не так ли? А потому не стоит спешить в мир иной, пока еще есть хоть какое-то время в запасе. Надо бороться.

Джон тяжело вздохнул и откинулся на подушки.

– Пытаюсь! – коротко проронил он.

– Папа! Полежи пока спокойно! А я позвоню Мэдди. Расскажу ей, как тут у нас дела.

– Только не говори ей… – немедленно заволновался Джон.

– Не скажу! Пока не скажу, – Роза и сама пока еще плохо представляла себе, как объяснить дочери все, что происходит с ее дедом. – Я поговорю с ней только тогда, когда мы будем располагать большей информацией о состоянии твоего здоровья. Но Мэдди, ты же знаешь, она не такая, как другие дети. От нее нельзя скрывать правду. Иначе она будет переживать еще сильнее. Вот когда мы будем знать объективную картину твоего состояния, тогда я ей и сообщу. Не раньше! А пока лежи и не двигайся.

– Куда уж мне двигаться! Да и из окна я выпрыгивать не собираюсь!

– Как он? – голос Фрейзера заставил Розу оторваться от мрачных мыслей, и она застыла посреди больничного коридора. Она медленно повернулась. Он стоял чуть поодаль, лицо его было сосредоточенным. Усилием воли Роза подавила в себе желание подбежать к нему и броситься ему на грудь, умолять, чтобы он заключил ее в свои объятия и успокоил. Конечно, этого она желает сейчас более всего на свете, но! Роза расправила плечи и слегка вскинула подбородок.

Помни! Ты теперь самостоятельная, независимая женщина, напомнила она себе, имитируя голос отца. И тебе не нужен рядом мужчина, который бы занимался тем, что утешал тебя. Даже если этот мужчина – Фрейзер. Ты – сильная, и ты со всем справишься в одиночку.

– Пока врачи не могут сказать ничего определенного, – бросила она устало. – Я только накануне узнала, что у отца рак. Никто не берется делать прогнозы или описывать последствия его последнего приступа…

Роза умолкла, ибо голос ее предательски дрогнул, грозя смениться слезами.

– Роза! – Фрейзер нервно взъерошил свои волосы, но не посмел приблизиться к ней. – Мне жаль… Прости! Я ведь тоже виноват. Я знал о болезни твоего отца, но ничего тебе не сказал. Джон был категорически против. Не хотел, чтобы ты оставалась рядом с ним из чувства жалости, не хотел принуждать тебя или, тем более, заставлять тебя простить его.

– Знаю! – Роза едва заметно кивнула. Она была настолько вымотана, что у нее не было сил сердиться. – И я вполне понимаю отца. И тебя тоже понимаю! Хотя, наверное, было бы все же честнее ввести меня в курс дела…

– Спасибо за понимание! – прочувствованно поблагодарил ее Фрейзер, тщательно соблюдая ту дистанцию между ними, которую сам же и установил. Сейчас перед ней стоял совершенно чужой человек, еще более чужой, чем тот, который постучал в дверь ее дома много лет тому назад.

– Роза! – окликнул ее медбрат, который недавно предлагал ей чаю. – Лечащий врач готов побеседовать с вами и вашим отцом.

То было долгое и унылое возвращение домой. Всю дорогу они ехали молча. Роза предпочла бы вернуться вместе с Тильдой, но та задержалась у себя допоздна. Необходимо было кое-что доделать и отдать необходимые распоряжения на следующий день, чтобы магазин работал нормально. Поэтому пришлось ехать с Фрейзером. Он сам вызвался отвезти ее в Грозовой дом. В запасе у нее была одна ночь, чтобы подготовить все к возвращению отца.

– Итак, Джон возвращается домой! – проронил Фрейзер, открывая входную дверь и пропуская Розу вперед. Он вошел следом и сразу же включил свет во всех комнатах. – Это хорошая новость.

– Он возвращается домой умирать! – мрачно ответила ему Роза, входя в небольшую комнатку, странно тихую и пустую без отца. – Врачи сказали, что папа не операбелен. И лечение ему не поможет. Единственное, что в их силах, – это снимать боли с помощью сильных препаратов. Что в какой-то степени может облегчить его страдания и продлить ему жизнь.

Она безвольно уронила голову на кухонный стол, отчаянно пытаясь унять охватившую ее тело нервную дрожь. Вот если бы кто-то подошел к ней сейчас, обнял, утешил… Но единственный человек, который мог бы это сделать, остался стоять неподвижно у входа.

– Я так и предполагал! – ответил Фрейзер и запнулся, не зная, о чем можно говорить дальше. Их отношения восстановлены, но прежней близости уже нет. – Постарайся воспользоваться этим коротким промежутком времени, драгоценным промежутком, для того, чтобы…

– Фрейзер! – нетерпеливо перебила его Роза. Она устала, очень устала, и у нее с трудом нашлись силы, чтобы поднять голову и посмотреть на него. – Пожалуйста, не надо этих формальных утешений! Этот короткий промежуток времени, отпущенный нам обоим, он вовсе не драгоценный дар, ниспосланный свыше. Нет! Это – наказание, это дьявольская шутка, все, что угодно! Но только не подарок судьбы. А я-то, дурочка, надеялась, что смогу начать жизнь заново, что наконец у меня появилось место, где я могу жить спокойно, близкие мне люди, с которыми я могу быть счастлива… И вот все пошло прахом?..

– Нет! Не так! – возразил Фрейзер. – Роза! Я… я в какой-то степени позволил увлечь себя несбыточными мечтами… Поверил, как и ты, в волшебную сказку. Это было опрометчиво с моей стороны. Мне не стоило говорить тебе о своих чувствах… И я не имел права обвинять тебя за то, что у вас было с Тедом…

– Да ничего у нас не было с Тедом! – неожиданно для себя стукнув кулачком по столу, взвилась Роза, почувствовав невероятный прилив ярости в груди. Она вскочила с места и сделала несколько шагов ему навстречу. – Как же ты этого не поймешь!

– Собственно, сейчас это не имеет значения! – испуганно отпрянул от нее Фрейзер. – Ваши отношения меня не касаются! Говорю же тебе! Я повел себя глупо… дал увлечь себя… все эти мои признания… Ведь в глубине души я понимал, что ты совсем не готова ответить на мои чувства. Тебе пришлось столько всего пережить, да и впереди еще столько испытаний.

– Фрейзер! – вскипела Роза. – Я сама разберусь со всеми теми проблемами, которые у меня есть. И дело здесь совсем не во мне! Дело в тебе, Фрейзер! Ты так необдуманно легко и просто меняешь свои решения!

Фрейзер не возразил ей, оставив последние слова без ответа. Он лишь сказал: