Всякий раз, когда у Розы выпадала свободная минутка, чтобы задуматься о себе и о том, что тогда случилось, она задавалась лишь одним вопросом: да было ли это все на самом деле? Не плод ли это ее возбужденного воображения, которое разыгралось с такой силой, что мечта стала казаться явью? Но как бы то ни было, а приходилось мириться с тем, что было сегодня. Пусть все идет, как идет, думала Роза. Ведь альтернативы у нее попросту нет. А та мимолетная близость, которая у нее возникла с Фрейзером… Что ж, она была и прошла. И дело здесь даже не в ее легкомысленном поведении. Просто он спохватился, понял, что поторопился, и нашел повод, чтобы отдалиться от нее. Только и всего.

После долгих тягостных размышлений она все же решила рассказать Мэдди всю правду о Джоне и сделать это еще до того, как он вернется из госпиталя. Нельзя скрывать от нее и далее все обстоятельства болезни ее деда, нужно подготовить дочь соответствующим образом, чтобы кончина дедушки, которого она так любит, не стала для нее громом среди ясного неба. Ведь сама Роза, когда впервые столкнулась со смертью, была гораздо старше, чем сегодня Мэдди. И тем не менее смерть мамы стала для нее настоящим потрясением и она бы отдала все на свете за то, чтобы знать заранее, что мама скоро уйдет от нее навсегда. Ах, каким бы значительным стало тогда каждое мгновение, которое они провели вместе! Она бы не тратила время на всякие пустяки или мелкие обиды. Конечно, известие о близкой кончине Джона может стать для Мэдди ударом. Но за эти последние несколько недель у Розы появилась возможность понять, какой по-настоящему славной девочкой растет ее дочь, мужественной, сильной, способной в одиночку противостоять враждебному миру. Просто невиданный стоицизм в ее-то годы!

– Дедушка возвращается! – объявила она Мэдди, которая все утро занималась тем, что рисовала для него яркую многокрасочную открытку: приветствие по случаю возвращения домой. – Его привезут Тильда и Фрейзер. Хочешь помочь мне сварить для него супчик?

– Хочу! – подхватилась со своего места Мэдди, радостно всплеснув руками, измазанными краской. – Значит, скоро мы снова будем с дедушкой работать вместе! А ты найдешь мне школу, где я стану учиться. Я же пока попрактикуюсь, поучусь, как вести себя так, чтобы у меня появились друзья.

– Едва ли дедушка сможет сейчас работать, – осторожно заметила Роза. – И уж точно, не в студии. У него ведь была операция, и он еще очень слаб. Мэдди, наш дедушка тяжело болен. Очень тяжело.

– Я это знаю! – согласно кивнула Мэдди. – Ведь вертолеты «Скорой помощи» посылают только за очень больными людьми.

– К сожалению, – Роза протянула Мэдди несколько картофелин, чтобы та очистила их для супа, и замолкла, сосредоточенно обдумывая, в какие слова облечь все то, что она намеревалась сказать дочери. – К сожалению, дедушка вряд ли поправится когда-нибудь.

– Но он же уже старенький! А старики всегда болеют дольше.

– Нет! Я хочу сказать другое! Он уже никогда не станет таким, каким был раньше… до того, как за ним прилетел вертолет. Он очень болен и я… думаю, ты должна знать, что… мы все должны быть готовы… потому что совсем скоро он…

Роза не смогла закончить фразу. Ее душили рыдания, слезы градом полились по щекам. Она поспешно отвернулась от Мэдди, стараясь скрыть от нее отчаяние, но было поздно.

Мэдди осторожно погладила ее по спине.

– Дедушка умрет, да? – спросила она очень тихо. – Когда?

– Скоро. Никто точно не знает, как скоро. Врачи, к счастью, обещают нам несколько недель, быть может, даже месяцев. Прости! Наверное, не стоило тебе говорить все это!

– Все правильно, мама! – спокойно ответила ей Мэдди и, взяв специальный ножик, принялась чистить картошку. Больше она не проронила ни слова. Она не стала говорить Розе о том, что чувствует, как переживает и прочее. Роза даже пожалела, что сказала дочери правду. Но когда привезли отца и он, тяжело опираясь на Фрейзера, вошел в дом, Мэдди первой подбежала к нему и обхватила его руками за пояс.

– Мне очень жаль, дедушка, что ты собрался умирать! – объявила она ему с простодушной чистосердечностью. – Я тебя так сильно люблю!

– Я тоже! – Джон смущенно закашлялся, пытаясь скрыть замешательство, вызванное этим неожиданным детским откровением. – Я тебя тоже очень люблю!

– Однако впереди у нас еще много недель, – Мэдди взяла деда за руку, пока Фрейзер усаживал его в кресло. – Или даже месяцев. Поэтому давай больше не будем думать о смерти, ладно?

– Договорились! – ответил Джон, болезненно скривившись, когда садился в кресло. Он взял в руки еще не успевшую просохнуть открытку, которую Мэдди поспешила тут же вручить ему. На ней она изобразила деда в тот момент, когда он работает у себя в мастерской. Портрет получился на редкость достоверным. Во всяком случае, Джон был изображен таким же нахмуренным и сосредоточенно-мрачным, каким он всегда бывал в те моменты, когда что-то рисовал.

– Я его сделала слишком ярким, потому что тогда, когда я его рисовала, я еще не знала, что ты собираешься умирать, – пояснила юная художница извиняющимся тоном. – Наоборот, я хотела показать, что ты скоро поправишься.

– Замечательный портрет! – похвалил девочку Джон, пряча грустную улыбку. – И ты у меня замечательная внучка!

– Спасибо! – ответила Мэдди. – А еще я сварила тебе суп. Правда, мама немного помогала.

Фрейзер и Тильда устроились рядом с Джоном. Роза разлила по мискам суп, и все заработали ложками. Джон съел совсем немного. В какой-то момент он стал клевать носом и миска поехала в сторону, немного жидкости выплеснулось на колени. По всей видимости, разговоры Фрейзера о том, как важно своевременно устроить выставку его новых работ и как это благотворно подействует на его самочувствие, не говоря о том, как это приумножит его известность и славу, утомили Джона.

Но Мэдди была начеку. Она точным движением подхватила готовую соскользнуть с подноса миску и громким призывом привела деда в чувство:

– Дедушка! Не засыпай!

– Наверное, мне все же лучше лечь! – Джон безвольно откинул голову на спинку кресла. – Это так таблетки на меня подействовали, не иначе! Попринимаю их еще пару дней, а потом брошу всю эту заразу! Посмотрю, как будет мне без лекарств.

– Папа! Ты не можешь обойтись без лекарств! – строго напомнила ему Роза.

– Роза права! – поддержала ее Тильда. – Нельзя игнорировать предписания врачей, Джон!

– Да плевать я на них хотел, на эти предписания! Мне лучше знать, что делать! В конце концов, это мое тело! – взвился Джон. – Что захочу, то с ним и сотворю! Во всяком случае, хочу провести остаток дней, бодрствуя, а не в спячке.

– Дедушка! Но надо же и поспать! – назидательно заметила Мэдди. – И потом, если ты заснешь, то ведь и проснешься!

– Постараюсь не подвести тебя и проснуться! – пообещал ей Джон, пока Фрейзер помогал ему.

– Я за тобой прослежу! – важно сказала Мэдди. – Начну толкать, если ты вдруг перестанешь дышать или мне покажется что-то странным.